В результате из вполне чёткого и последовательного поначалу сценария мы создаём такую кашу, что очень скоро наше существование на физическом плане становится не только чрезвычайно запутанной пародией на жизнь, но и совершенно выпадает из контекста единого целого. Стоит ли удивляться, что уже в самом раннем возрасте мы начинаем чувствовать себя жертвами и мучениками. Но вот что смешнее всего - столь странным образом мы настроены потому, что никогда не осознавали: пытаясь избежать сценария, написанного нами же, мы в действительности изобретаем поддельную схему. Иначе говоря, мы живём во лжи, но при этом, из-за фиксированной картины мира, готовы присягнуть, что эта ложь - самая что ни есть правда! Именно это и называют

безумием сна.

Итак, теперь ты видишь, почему я утверждал, что тебе важно понять мою роль в твоей жизни? Живя во лжи, ты убеждаешь себя в том, что я твой учитель и собираюсь научить тебя, как достичь целей, столь важных для поддержания твоей картины мира в целости и сохранности. Но я вовсе не твой учитель, и уж тем более у меня нет ни малейшего желания помогать тебе жить во лжи! Я, как и ты, - актер на подмостках жизни! Но поскольку я хочу прожить свою жизнь согласно подлинному сценарию, написанному мною, моей первой задачей, когда я встретил тебя, было установить, соответствуешь ли ты моему сценарию. Конечно же, я заранее знал, что ты, подобно всем людям, живёшь во лжи. Я также знал, что, независимо от того, насколько искренним и честным ты, возможно, хотел со мною быть, тебя привёл ко мне не твой настоящий сценарий - по той простой причине, что ты не знаешь его. Поэтому у меня была только одна возможность выяснить, являешься ли ты участником моего спектакля, и она заключалась в том, чтобы положиться на

силу.

Как только я почувствовал уверенность в том, что ты действительно участник моего собственного сценария, мне надо было установить содержание твоего подлинного сценария. Пойми, чтобы выполнение моего сценария, а также всех сценариев, с ним связанных, имело хоть какой-то смысл, необходимо, чтобы каждый участник придерживался своего

настоящего

сценария, а не пытался осуществить какую-то мудрёную схему!    И ты приступил к воображаемому ученичеству у меня, но в действительности ты никогда не учился у меня - ты учился у жизни согласно написанному тобой сценарию! Так в чём же до настоящего времени заключалась вся твоя так называемая подготовка?

Твоя так называемая подготовка сводилась всего лишь к тому, что я выслеживал тебя, постепенно разоблачая, какой ты обманщик. Ведь только раскрывая твой обман, можно было определить твой подлинный сценарий! А так как исполнить свой сценарий я могу только в том случае, если и тебя заставлю безупречно жить согласно твоему сценарию, мне очень нужно было твоё содействие. Надо заметить, ты, как и любой другой на твоём месте, противился разоблачению, и, чтобы добиться от тебя содействия, прежде всего необходимо было преодолеть твоё сопротивление. Для этого

нужно было заставить тебя поверить, что я собираюсь удовлетворить твои ожидания. Есть несколько способов добиться этого, но в этой жизни я предпочитаю использовать лишь один из них. И ты не стал исключением.

Способ, с помощью которого я поймал тебя на крючок, заключался вот в чём. Я просто выслеживал тебя, заставляя поверить, что показываю преимущества и выгоды, заключённые в обретении свободы от социальной обусловленности, и рассказываю, как затребовать назад свою

силу,

которую, манипулируя тобой, у тебя забирали окружающие. Естественно, при этом я говорил тебе правду - правду сталкера. Ведь, хотя каждое слово, произнесённое мной, было и есть истина, на самом деле я всего лишь использовал свойственное тебе настроение жертвы, чтобы успокоить твой разум. И приманкой при этом служило то, что ты считал моей симпатией, моей душевной теплотой, моим пониманием тебя и твоей жизни.

Величайшее преимущество этого метода заключается в том, что нагваль имеет возможность обращаться и к рациональному разуму, и к сердцу ученика одновременно - отсутствует необходимость делать сначала одно, а затем второе. Поскольку концепция свободы не только успокаивает рациональный разум ученика, рассеивая возможные страхи, сомнения и подозрения, но и весьма серьёзно затрагивает его амбициозность, обращаться напрямую к сердцу ученика становится делом несложным, нужно лишь незаметно добавить в отношения элемент теплоты. Подлинная красота этого манёвра заключается в том, что он невероятно жизнеподдер-живающий, и ученик подталкивается к тому, чтобы по-настоящему последовать за своим сердцем - вполне вероятно, первый раз в жизни. А поскольку наши сердца никогда не лгут, подобное переживание само по себе способно убедить ученика в том, что он действительно нашёл, что искал. Конечно же, то, во что ученик верит всё это время, - абсолютная правда, но происходит это лишь благодаря тому, что рациональный разум занят приманкой и не имеет возможности саботировать подлинный смысл, который несёт слушание сердца! В результате новообращённый ученик охотно покоряется своему ученичеству, не имея ни малейшего понятия о том, в чём оно заключается, и поступает так только потому, что в глубине своего сердца ощущает, насколько верно для него то, что он делает.

Как только ты попался на мой крючок, началась действительно тяжёлая работа. Она заключалась в том, чтобы заставить тебя увидеть, как во всех своих действиях - физических, эмоциональных, ментальных - ты живёшь во лжи, имеющей очень мало общего со сценарием, который ты написал для себя. Хочешь - верь, хочешь - нет, но это самая сложная задача для нагваля. Ведь с одной стороны он вынужден поддерживать

тональ

ученика, чтобы тот не спотыкался на каждом шагу. Но в то же время он должен систематически работать над разоблачением его картины мира. Величайшая трудность этой задачи заключается в том, что созданный учеником образ самого себя напрямую зависит от его картины мира, а потому, разоблачая картину мира ученика, необходимо постоянно поддерживать его образ себя, чтобы ученик не превратился в жалкую тряпку!

С самого первого дня работы с учеником нагваль не делает практически ничего, кроме как указывает на необходимость остановки картины мира, бросая вызов восприятию ученика во всех его проявлениях. Но и этот манёвр - всего лишь приманка, так как в действительности нагваль пытается сдвинуть фокус ученика, изменяя его внутренний диалог. И это важно, ведь, хотя теоретически каждый ученик верит, что, остановив внутренний диалог, он добьётся остановки своей картины мира - что абсолютно верно, - на практике в начале своего пути ни один ученик попросту не имеет необходимой для остановки внутреннего диалога

личной силы.

Поэтому остаётся один единственный способ разрушить фиксацию его восприятия - постоянно подталкивать ученика к смещению фокуса. И каждый раз, когда ученику удаётся сместить фокус, его внутренний диалог в некоторой степени изменяется. А поскольку картина мира зависит от внутреннего диалога, каждое изменение внутреннего диалога ученика наносит удар по его картине мира - и в результате она становится не столь фиксированной и жёсткой, как прежде.

Однако наибольшую пользу ученику, постепенно осваивающему, как смещать фокус и тем самым изменять свой внутренний диалог, приносит медленное, но неуклонное изменение содержания его диалога от негативного к позитивному. Иначе говоря, вместо того, чтобы постоянно твердить себе о вечных неудачах, ученик начинает видеть, что в действительности он достиг определённых успехов. Огромный плюс здесь в том, что, хотя ученик может этого и не осознавать, он, тем не менее, начинает направлять своё

намерение

на то, чтобы быть

объективным

и

неподдельным

в своём стремлении узнать, в чём же состоит его судьба. Как только это происходит, ученик оказывается на верном пути, действительно начиная выслеживать своё восприятие и работать над остановкой своей картины мира, что автоматически означает неосознанную остановку внутреннего диалога. Ведь ученик настолько погружается в выслеживание своего восприятия, что у него совсем не остаётся времени для потакания себе во внутреннем диалоге и подтверждения своей картины мира.