В качестве дополнения к уже изложенному материалу у нас есть ещё один яркий аспект Правила Четырёхзубчатого Нагваля, который оставался не проясненным до самого конца четвёртого озарения. Этот аспект касается характера подготовки нагвалей, чьё предназначение - вести людей к свободе. Поскольку мои книги написаны для обычных людей, а вовсе не для нагвалей и видящих, я не собираюсь пускаться в долгие объяснения по поводу того, что же значит быть нагвалем. Насколько это необходимо для целей этого тома, природа нагвалей, а также замысел их существования довольно ясно определены в самом правиле, а потому нет необходимости повторяться. Достаточно будет сказать, что процесс базовой подготовки нагваля аналогичен процессу подготовки любого другого ученика, за исключением того, что в случае нагваля этот процесс гораздо более суров и насыщен, а потому для подготовки нагваля требуется несравнимо более длительное время, чем для подготовки воина. Это обусловлено двумя причинами. Во-первых, поскольку не существует иного знания, кроме как обретённого через личный опыт, нагваль должен быть подготовлен в отношении всех аспектов человеческой природы, что также включает знание

тёмной стороны

человека в той же степени, что и знание

светлой стороны.

Поэтому, как только нагваль достигает определённого уровня мастерства в искусстве жить жизнью воина, его судьба естественным образом разворачивается так, что события жизни ведут его к необходимости не только испытать, но и постичь

тёмную сторону

человека. И, нравится нагвалю это или нет, жизнь вновь и вновь забрасывает его в действительно

тёмные

области

непознанного,

где ему предстоит очередная встреча с глубочайшей

тьмой.

Именно там жизнь за жизнью учится нагваль выживать в окружении мук и разрушений, безысходности и отчаяния, страданий и жертвований, постигая их смысл, пока, наконец, не познает подлинный смысл, присущий терпению, отрешённости и смелости.

Во-вторых, на протяжении всей подготовки нагвалю постоянно демонстрируется, что любое избирательное восприятие основано на

сопротивлении

и ведёт к реагированию или же, в лучшем случае, к неправильному действию, а следовательно, и к отделённости. Вновь и вновь вынужден нагваль проходить очередные испытания, пока медленно, но уверенно он не начинает превращать

сопротивление

в стойкость, поскольку это единственный способ сохранить рассудок в постоянной битве за выживание. И потому каждый раз, когда он реагирует вместо того, чтобы

разумно откликаться на жизнь,

нагваль получает удар от

силы

в виде некоей утраты, которая неизменно вызывает в нём опустошающее ощущение страдания. Каждый раз, предпринимая неверное действие, он вынужден сполна испытать горечь самых тяжёлых последствий, закрепляя в себе осознание допустимости лишь жизнеподдерживающих действий. Каждый раз, когда он поддаётся жалости к самому себе,

сила

обеспечивает его полным набором всевозможных причин действительно почувствовать жалость к себе. Каждый раз, когда он покоряется чувству собственной важности,

сила

мгновенно ставит его на колени, помогая познать смысл смирения. Каждый раз, когда им овладевает страх или честолюбие, нагваль получает суровое напоминание, что ни страх, ни честолюбие не способны уберечь его от снайперов вселенной.

Нередки случаи, когда во время своей подготовки нагваль бывает полностью «сломлен». Но всякий раз, когда это происходит, его подготовка в этой жизни немедленно прекращается. В подобном случае нагваль проводит остаток жизни как разбитое и эмоционально больное человеческое существо, дожидаясь возобновления подготовки в следующей жизни. И вновь уроки, «сломившие» его, должны быть пройдены. На другой стадии нагваль подвергается суровому ментальному испытанию, при котором также нередко бывает «сломлен» и сходит с ума. И в этом случае его подготовка прекращается до следующей жизни, где ему вновь предстоит пройти то же испытание, но уже в более суровой форме.

Жизнь за жизнью нагваль будет вынужден прочёсывать отдалённые закоулки ада, пока наконец не поймёт, что все эти муки ему необходимо было пройти, чтобы постичь разницу между

жизнью

и

сформированной стороной жизни.

Лишь познав эту разницу, он начнёт осваивать искусство различения и учиться отрешённости от

сформированной стороны жизни,

и снова это будет для него актом выживания. При этом он вынужден становиться всё более текучим, приобретая навыки настройки восприятия и различения между многочисленными уровнями осознания. В результате нагваль не только начинает видеть, насколько глупо держаться за любую определённую картину мира, но также начинает понимать сокрытый смысл

материнского осознания.

На этом этапе своей подготовки нагваль наконец приходит к пониманию того, что вплоть до сего момента вовсе не жизнь или дух были столь жестоки с ним, но именно его собственное

материнское осознание

отражалось обратно к нему окружающим миром. Он также начинает видеть, что именно его

материнское осознание

вызывало в нём

сопротивление

на протяжении всего этого времени.

Обретя подобное понимание и имея теперь текучее восприятие, которое не привязывает его к определённой картине мира, нагваль неожиданно обнаруживает, что в своём рвении уничтожить все следы

матери

докатился до крайней степени жестокости. Не осознавая существования более глубокого смысла, не доступного пока его взору, нагваль использует всю свою

личную силу

в попытке избавить человечество от ограничений

матери.

Вновь и вновь нагваль набрасывается на окружающий мир, чтобы в итоге ужаснуться, увидев неимоверное разрушение, нанесённое его действиями. Жестокость начинает обретать для него новый смысл, и медленно, но неуклонно он приходит к пониманию, что любая форма отделённости, какой бы ни была причина её возникновения, ведёт к ещё большей отделённости из-за своей разрушительности. Более того, страх, порождённый подобной разрушительностью, ненависть, возникающая из-за горечи потерь, а также вызванные отделённостью сомнения, подозрения и мириады других форм эмоциональных и ментальных страданий ошеломляют нагваля, не' оставляя ни тени сомнения в том, что отделённость не является волей Орла. С этого мгновения начинается тяжёлый процесс познания того, что же в действительности означает открывать своё сердце, в равной степени охватывая в жизни всё, не ставя один аспект жизни выше другого и принимая все свои вызовы с одинаковой безусловной любовью.

К этому моменту нагваль приближается к завершающей стадии своей подготовки, но он всё ещё не познал подлинный смысл теплоты. Лишь учась обнимать с равной безусловной любовью даже

материнское осознание,

нагваль способен прийти к пониманию того, что хотя

мать

в нём и причинила ему столько боли и страданий, но именно

мать

потаёнными путями

силы

привела его к более глубокому пониманию жизни и замысла пребывающего духа. С этого момента сердце нагваля переполняет неодолимая любовь ко всему в жизни, и в этой любви его единственное желание - обнять всё в жизни, каждое живое существо, со всей той теплотой, которой он только обладает. Но в этом и заключается величайшая ловушка для каждого нагваля, и всегда на этой стадии своей подготовки он получает последний урок, познавая, что же на самом деле означает быть нагвалем.

Для понимания сути этого последнего урока необходимо осознавать, что, имея полностью текучее восприятие и познав смысл подлинно безусловной любви, нагваль становится чрезвычайно уязвим в своей неспособности осуждать или причинять вред любому существу. В результате он всё ещё не является несокрушимым, ведь любовь и теплота могут как поддерживать жизнь, так и разлагать её. Следует понимать, что нагваль, подобно любому другому существу, отчаянно стремится не только делить свою любовь и свою теплоту с окружающими, но и получать их. Именно в этом и заключается уязвимость нагваля и величайший недостаток его подготовки, ведь, зная теперь подлинный смысл безусловной любви и теплоты, нагваль может начать стремиться к

личному удовлетворению в поисках любви. Но если допустить подобное, смысл всей подготовки нагваля будет потерян, ведь обретя любовь и теплоту, к которым он так стремится, нагваль будет и в дальнейшем искать личного удовлетворения, а потому не сумеет исполнить задачу, к которой его готовили - направлять людей к свободе. Чтобы предотвратить такой исход, нагваль становится отделён от

тоналя -

ведь теперь это его единственная любовь. Составляя карту

непознанного,

он постоянно находит новое знание, помогающее ему идти навстречу нуждам человечества. Только так нагваль способен обрести ощущение умиротворения и принятия собственного предназначения. Каждый раз, когда ему удаётся на маленький шаг приблизить человека к свободе, каждый раз, когда он способен привнести какую-то надежду, какую-то любовь, какую-то теплоту в жизнь другого человека, он наполняется радостью и ощущением ценности своей роли в великом замысле.