На этот раз я выпила со всеми. Мой патрон вытирал пальцами усы и косился на сигаретную пачку.
— Потом покуришь, Дюваль, — сказал Гастон, поднял шнуры с пола и протянул их Алексу. — Включай бук в сеть, пока не кончилось питание.
— Это и есть твое деловое предложение? — Алекс безмятежно вертел провода в руках, поигрывая с разъемами.
— Слушай, я не знаю, как ты вышел на Маршана и чего вы там накрутили с Беа, но это, — Гастон постучал пальцем по ноутбуку, — серьезная смета. Понимаешь, серьезная. Ее серьезно делали серьезные люди. И не два дня, а гораздо дольше. Сметчик, технолог, нормировщик, даже мадам архитектор выкроила время. Изучали состояние фундамента, грунты… Ты хоть сам-то видел дом Маршана?
— Я вот слушаю тебя, дружок, и все больше прихожу к выводу, что этот документик родился в твоей конторе.
— В моей. От тебя мне теперь скрывать нечего. Только не нужно оскорблять моих специалистов. Документик!
— Это ты оскорбляешь, Гастон, — вмешалась я. — Причем в первую очередь меня. Я-то как раз ничего не накрутила, а вот твои специалисты!..
— Что ты имеешь виду? — Гастон побледнел.
— Пещерные технологии, дружок, — вместо меня ответил Алекс, с притворным сочувствием наморщив нос, усы победно взъерошились сами. — Изготовление монолитного перекрытия вручную стоит… ох как дорого стоит! Еще по глоточку?
— Не откажусь, старина. — Гастон миролюбиво протянул свой стаканчик. — Конечно, дорого. Но ведь там зал! Стандартные плиты класть-то не на что.
— Согласен. — Алекс плеснул коньяку. — Стандартные — не на что. А как насчет предварительно-напряженной заводского изготовления? Между прочим, идея нашей мадемуазель Тиба!
— Поздравляю, Беа! — Гастон поприветствовал меня стаканчиком. — Гениально! Ты великий специалист! За тебя!
Все выпили под музыку Равеля.
— Ролан, милый, ну не надо так переживать. Что? Плохо слышно. У тебя будет еще много девушек! Давай потом, дома поговорим. У меня посетители. — Алекс отключился и растерянно посмотрел на нас.
— Сердечные проблемы? Первая любовь? — догадалась я.
— Двадцать первая. — Алекс махнул рукой. — А каждый раз одно и то же. Так о чем мы говорили, господа?
— О плите, дружок, я бы даже сказал, о плиточке. — Гастон расплылся в улыбке. — Изготовят вам эту плиточку размером двадцать восемь аж на восемнадцать метров, если не ошибаюсь, на каком-нибудь заводе, я даже не спрашиваю, господа, на каком! — Он категорично замахал рукой, кокетливо глядя на меня. — Я вовсе не интересуюсь реквизитами ваших замечательных поставщиков! Боже упаси! Вопрос в другом. Как же они вам ее на объект-то доставят? Или у нашей мадемуазель Тиба и на этот случай припасена идейка? Что-нибудь из опыта строителей египетских пирамид?
— Ты мерзавец! — Меня затрясло от его улыбочки и интонации. — Ты просто мерзавец!
— Может, ты и права, малышка, я мерзавец. А вот наш дорогой мсье Дюваль — идиот, если принял это всерьез, да еще надеялся убедить в такой дичи Маршана.
— Я идиот?! По-твоему, я идиот?!
— Ну извини. Ну я не прав. Так, сдуру сорвалось. Честно говоря, я не ожидал, что можно всерьез строить снижение сметы на заведомой дури, вероятно рассчитывая в дальнейшем так или иначе превысить стоимость заведомо несерьезной стройки…
— Заведомо несерьезной, заведомо несерьезной! — передразнил его Алекс. — Как же так вышло, Беа?
— Я… — В его голосе я почувствовала не злость, а горечь.
— Я хотела, как лучше… Правда! Но мы можем все еще исправить!
— И вернетесь к исходной смете, господа. — Гастон сладко потянулся, раскинув руки. — Моя смета идеальна.
— Ты тоже считаешь меня идиотом, Беа? Как я мог упустить доставку из виду? Как же я мог не подумать об этом?
— Чары очаровательной мадемуазель Тиба, дружок, — нежно заявил Гастон и подкашлянул. — С кем не бывает.
— Ты не идиот, Алекс! — закричала я. — Идеальной сметы не бывает! Там еще есть где исправлять! Верь мне! Включай скорее компьютер!
— Правда? Я могу тебе верить? — Вместо того чтобы заняться техникой, Алекс зачем-то взял меня за руки и растерянно смотрел в глаза. — Да, Беа?
— Конечно! Я же с тобой! Мы успеем!
— Правда? Мы вместе? Ты не предашь меня?
— Ну что ты, Алекс! У нас все получится!
— О-о-о! — протянул Гастон за моей спиной. — Я, пожалуй, пойду с вашего позволения, господа. Тут, я вижу, будет совсем не до сметы.
— Что? — Я обернулась.
— Что ты сказал? — Алекс вспыхнул.
— Что слышал. Только давай без обид, Дюваль. Хватит враждовать. Мы же старые друзья. Я готов предложить тебе работать вместе по моей смете.
— Испугался, что Маршан обойдется без тебя?
— Перестань, тебе не снизить цену ни на су.
Су-су-су… — телефонной трубкой заныла обиженная невниманием пустота. Он жмется заплатить верной Клементине лишний су-су-су…
— Значит, все-таки испугался, старина Тото?
— Да ладно. Спроси хоть у Беа. Ни на су!
Верной Клементине лишний су-су-су…
— Ищешь союзника, Гастон? Не выйдет! Объект наш! — В подтверждение моих слов полилась мелодия Равеля.
— Ваш? — прошипел Гастон, со скрипом стиснув зубы. — Да не будет он ваш!
— Что еще, Ксавье? Что? Не слышно… Что?
— Никогда не будет! — Гастон схватил ноутбук и опрометью бросился из офиса.
— Как это отключили свет? Что? Ты бредишь, Ксавье!
— Стой! Гастон! Куда ты?! — Я рванулась за ним и чуть не упала. Провода оргтехники вились змеями. — Проклятье! Стой!
— Ищи электрика, Ксавье! А? Я тебя не слышу!
— Что ты сидишь? — Я потянула Алекса за рукав. — Он же уходит! Стой!
За Гастоном захлопнулась дверь. Алекс обогнул стол.
— Я тебе перезвоню, Ксавье! Перезвоню, говорю!
Наконец-то мы побежали.
— Слышно, как из подвала, — пожаловался мне на бегу Алекс.
Мы выскочили в коридор. Гастон вызывал лифт.
— Стой! Не делай этого! — крикнула я.
Гастон, не оборачиваясь, кинулся к выходу на лестницу.
— Должно быть, батарейки садятся…
Хлопнула дверь вестибюля.
— Какие еще, к лешему, батарейки?! Не видишь, что ли, что он уносит наш компьютер?! Скорее! Вызывай лифт!
— Нет! Не останавливайся! — наконец-то врубился Алекс. — Сразу на лестницу! Лифты отключают после десяти!
Мы выскочили из вестибюля на лестничную площадку. Торопливые шаги Гастона гулко раздавались далеко внизу.
— Ты можешь двигаться быстрее? — Алекс поскакал через две ступеньки.
— Не могу! — Какого рожна я надела эти босоножки на здоровенной платформе!
Где-то хлопнула еще одна дверь.
— Уйдет ведь! — простонал Алекс. — Давай руку! Я вцепилась в его руку и тоже попыталась преодолеть две ступеньки одним прыжком.
— Проклятье!
Лестница, стены, перила завертелись перед глазами… Хорошо, Алекс сумел удержаться на ногах, а то бы я пересчитала лбом все ступеньки, а так — судорожно присела…
— Ты цела?
— Вроде бы. — Я устроилась на ступеньке поудобнее.
— Вставай! Бежим!
— Слушай. Это глупо! Позвони охране. Они задержат его.
— Боже мой! Конечно. А ты чего не встаешь? Ты ничего не сломала?
— Звони! Я сейчас встану.
— У тебя точно все в порядке?
— Да точно! Дай мне перевести дух. Звони. «Туум-пуум-рара-пуум-руум» — Равель опередил наш звонок в охрану.
— Ксавье! Я тебя умоляю! Что? Да не надо ждать моего звонка, решай сам! А? Не слышу! Пережгли проводку? Я не сомневался. Не сомневался, говорю! Что? А не надо врубать сразу все дрели в одну розетку! Дрели! А? Не слышу, Ксавье! — Он вздохнул. — Все. Сели батарейки.
— Боже! — Я мгновенно вскочила на ноги, с облегчением осознав, что ненадежная нога вполне надежна, и похвалила себя за мудрую перевязку. — Скорее, позвоним по телефону из офиса!
Теперь мы помчались наверх. С точки зрения платформ, занятие более безопасное, но явно им не по вкусу.
— Беги, Алекс! Я догоню!
Он со скоростью моего кота взлетел на следующий пролет и скрылся из виду. Вот так сапоги-скороходы! «22», — извещали витые буквы на дверях, ведущих в холл с лестничной площадки. Мы спустились всего-то на пять этажей, а мне показалось, что мы доскакали чуть ли не до подвала. Я неторопливо преодолела два пролета. «23». Еще два. «24». Теперь «25». «26». Последние два!..
