Он притянул меня к себе и поцеловал:

— Добро пожаловать домой.

Я воспротивилась его попыткам обновить наше новое жилище и направилась на кухню. В кои-то веки желудок одержал верх над клитором. Я открыла шкафы и стала готовить, а он пока освободил место для моих вещей в гардеробе.

Я накрыла стол и стала потчевать его густым томатным супом с хлебом. Он сел за стол со счастливым и довольным видом, а я понесла к двери большую стеклянную миску.

— Что ты делаешь? — спросил он, испугавшись, что я хочу убежать.

— Я сейчас вернусь. Только отнесу суп Хьюи, Дьюи и Льюи.

Мне вдогонку по коридору раздался его смех. И я поняла, что мне здесь понравится.

Мы наладили комфортный распорядок, как у идеальной парочки. В обед я каждый день отправлялась на работу, чтобы проследить за закупками, бухгалтерией и подготовиться к открытию.

Управлять клубом при отеле намного проще, чем отдельным предприятием, так как отель берет на себя уборку и обслуживание. Неважно, в каком состоянии мы оставляли помещение в четыре утра — когда я возвращалась назавтра, там всегда было безупречно чисто. Жалко, что такого не бывает дома: как здорово было бы разбросать одежду, а потом вернуться и обнаружить, что ее уже постирали, погладили и разложили по ящикам!

Пока я была на работе, Сэм или ходил на уроки кантонского, или работал тренером. У него были совершенно четкие планы, и он поддерживал свой доход, взимая неприличные суммы за персональные тренировки с экспатов, которым переплачивали на работе. Тренировались они в местном спортклубе с пяти до семи вечера.

После семи мы ужинали. Я никогда не встречала такого интересного парня, как Сэм — он был ходячей энциклопедией знаний об Азии, истории, жизни. Моя теория насчет охранников потерпела крах. Мало того что он был умен — в нем не было ни капли самовлюбленности. В зеркало он смотрелся, только чтобы побриться. Еще один предрассудок рассыпался в пыль.

Но больше всего мне нравились наши отношения из-за их непринужденности. Никаких тяжелых эмоциональных сцен, признаний в неумирающей любви, драк, истерик. Все было очень легко. Спокойно, уютно, интересно. Долгие разговоры и секс, после которого всю неделю улыбаешься. Просто рай. Я даже начала думать, что впервые у меня получаются нормальные отношения. Каждый вечер мы возвращались в клуб — по отдельности, разумеется. Наш роман был большим секретом, чем сексуальная ориентация Рока Хадсона [26]. Сэм был сама осмотрительность. Если уж кто-то и выдал бы нашу тайну, так это я сама.

Шли месяцы, и мне было все труднее смотреть, как женщины летят на него, словно трусики на концерте Тома Джонса. Как-то вечером я стояла у входа с Сэмом, Кени, Зиком и Хью, и мое терпение было исчерпано до предела.

К Сэму подошла хорошенькая блондинка — однояйцовый близнец Кристи Бринкли [27].

— Привет, — надула она губки. Сэм кивнул и отвернулся к двери. Его безразличие ее не отпугнуло.

— Я хотела спросить, не хочешь ли ты выпить со мной после работы.

— Спасибо за предложение, но не думаю.

Она провела пальчиками по его волосам. Мне захотелось разломить ей пальчик, как вафельку «Кит-Кат».

— Да брось. Всего лишь один малюсенький, крошечный коктейльчик.

Ее ладонь уже скользила по его лицу. Интересно, что случится с ее хватательным рефлексом после того, как я вырву ей большой палец?

— Послушайте, — произнес он, снимая ее руку со своей шеи, — я женат. И коктейли пью только со своей женой, понятно?

Парни удивленно подняли брови. Они все использовали отговорку с женой, но обычно лишь для пьяных баб с лицом, как коровья задница, а не для сошедших с разворота модного журнала.

— Она же ни о чем не узнает, — продолжала эта потаскушка, — и эту ночь ты никогда не забудешь.

Ну все. Я оглянулась в поисках секача, чтобы отрубить ей руки. И тут мой рот начал двигаться, не успев посоветоваться с мозгами, и я вмешалась в их беседу, делая вид, что я вовсе не сгораю от злости, а мне просто смешно.

— Боюсь, узнает. Видишь ли, она стоит прямо перед тобой и удивляется, что это ты накинулась на ее мужа, как течная самка сенбернара.

Парни прыснули со смеху. Сэм взглянул на меня — моя реакция ему явно пришлась по душе. Блондинка исчезла и стала искать норку, куда бы спрятаться.

— Молодчина, босс! Можешь повторить это для меня, если тут сегодня появится та страхолюдина из Германии? — спросил Хью.

— Нет проблем, Хью. Все что угодно ради хорошего сервиса.

Я покосилась на Сэма. Его удивление сменилось самодовольством, но вскоре все изменилось. Зик обратился ко мне: очень храбрый ход, так как другие были в пределах слышимости.

— Карли, ты не хочешь завтра пообедать со мной на пляже?

— Извини, Зик. У меня другие планы.

Он это всего лишь по-дружески, подумала я, ничего больше. Или нет?

— Тогда давай поужинаем.

— Извини, Зик, я не могу. У меня уже есть парень, ты же знаешь.

Я уже много месяцев говорила им, что кое с кем встречаюсь, но они, похоже, думали, что мой парень — это плод моего воображения. Или надувная кукла с голосовой функцией на батарейках.

— Но это же невозможно. Ты здесь и днем и вечером, и он никогда не приходит тебя навестить. Ни один парень не потерпит такого, Карли. Давай же колись. Нет у тебя никакого бойфренда, ты просто рассказываешь сказочки, чтобы мы к тебе не клеились. Пойдем со мной завтра. Тебе не помешает отдых.

Я уже видела, что Сэм покраснел и скрипит зубами. Мистер Хладнокровие явно распалился. И мне все это начало нравиться. Теперь его очередь позлиться.

— Ты прав, Зик, мне не помешает отдых. — Сэм громко закашлял. — Но завтра я все равно не могу. Извини.

Зик пожал плечами:

— Тогда дай знать, когда передумаешь.

В тот вечер Сэм занимался со мной любовью, как человек, только что отбывший десятилетнее тюремное заключение.

К Рождеству Сэма уже достали все эти игры в прятки. Судя по всему, ребята из клуба считали меня скрытой лесбиянкой, и охранники устроили спор, кому из них первому удастся склонить меня к гетеросексуальному контакту. Сэм не понимал, к чему вся эта секретность. В канун Рождества перед открытием он зашел ко мне в кабинет и опять поднял эту тему.

— Пожалуйста, Сэм, не расстраивайся. Я просто не хочу распространяться о своей личной жизни. И остальные тут ни при чем. Не хочу, чтобы люди, с которыми я работаю, знали, что я живу с одним из охранников.

— Но почему? — проорал он. — Карли, чего именно во мне ты стесняешься? Знаешь что, давай тогда просто покончим со всем этим, черт возьми.

Он бросился к двери и занял свое место. Я оторопела. Никогда раньше не слышала, чтобы он поднимал голос и тем более ругался в гневе. Весь вечер он ко мне не подходил. Кей отсчитывал секунды до полуночи, и клуб висел на ушах. Я пробралась от бара к двери и умоляюще посмотрела на Сэма, но он лишь отвернулся.

«Счастливого Рождества, пусть все веселятся», — запел Нодди Холдер.

Веселятся? Да мне даже у стоматолога веселее, чем здесь!

Остаток вечера прошел в полном унынии. Когда народ схлынул, я разрешила ребятам налить себе по коктейлю. Я обещала, что устрою вечеринку в компенсацию того, что пришлось работать в Рождество, и разве должны все ходить расстроенными, только потому, что мне плохо?

Я закончила с документами и присоединилась ко всем. Зик пристал ко мне с веточкой омелы. Я поцеловала его в щеку.

— И это все, что мне светит? — пробурчал он.

Я рассмеялась и чмокнула его в губы. Уголком глаза увидела, как Сэм встал и пошел к выходу. О черт, сейчас или никогда! Я выхватила у Зика омелу.

— Эй, Сэм! — выкрикнула я, прежде чем он исчез в ночи. — Кажется, если девушка держит веточку омелы, ты должен ее поцеловать.

Он медленно обернулся, а остальные тридцать голов развернулись быстро, словно следя за мячиком на теннисном корте, — всем хотелось посмотреть, что происходит.