— Все равно мог связаться со мной обычным путем… Не было ни малейшей необходимости похищать меня средь бела дня в самом центре города, — с горечью проговорила Эмбер.

— Похищать? А мне-то казалось, что я всего-навсего помог тебе выйти из затруднительного положения, — преспокойно парировал Макс и, сняв руку с руля, набрал на трубке сотового телефона какой-то номер.

— Не нужна мне твоя помощь! Я и сама бы как-нибудь справилась! — прошипела Эмбер сквозь стиснутые зубы.

— Очень сомневаюсь, — сухо промолвил Макс и, приставив телефонную трубку к уху, знаком попросил Эмбер помолчать. — Привет, Круксшенк! Говорит Макс Уорнер. Прошу вас, позвоните в местный гараж и попросите забрать старый «лендровер», вышедший из строя на Хай-стрит. Пусть сделают полный ремонт. Да, и не забудьте сказать, чтобы проверили, в порядке ли проводка под приборной доской.

— Замечательно! — взорвалась Эмбер, когда Макс положил трубку. — Интересно, а на чем мне ездить, пока мой автомобиль будет в ремонте?

— Я прослежу, чтобы его тебе возвратили до моего отъезда.

Эмбер зло рассмеялась.

— Если ты полагаешь, что такую работу можно выполнить в мгновение ока, ты жестоко ошибаешься! Я никогда не слышала о мистере Круксшенке, но в нашем местном гараже, пусть и довольно хорошем, на чудеса не способны.

Резкие интонации ее от природы мягкого голоса гулко отдавались в салоне машины, и Эмбер, спохватившись, постаралась отдышаться и заставила себя успокоиться. Кричи не кричи, с этим упорным, уверенным в себе человеком ничего не добьешься!

— А вообще-то, что ты делаешь здесь, в Элмбридже? — несколько секунд спустя поинтересовалась она уже более спокойным тоном.

Еще не успев закончить фразу, Эмбер поняла, что вопрос ее глупый. Ведь она отлично знала ответ на него. И, к великому ее удивлению, встретившись наконец лицом к лицу с человеком, из-за которого на протяжении целых трех недель находилась в состоянии жесточайшего стресса, Эмбер испытала чуть ли не облегчение.

Конечно, Эмбер сознавала, что, ссорясь с Максом, проявляя грубость и даже агрессивность, она ведет себя как неразумное дитя. Но, сжигаемая непреодолимым желанием причинить Максу боль, ранить его, и чем сильнее, тем лучше, Эмбер понемногу расслаблялась — ведь она наконец могла дать выход гневу и обиде на человека, который так низко поступил с ней в прошлом.

— Что я делаю здесь? — Он беззаботно пожал широкими плечами. — Ты, разумеется, не забыла, что я обещал вернуться?

— Нет, не забыла!

— В таком случае тебе будет приятно услышать, что я по-прежнему интересуюсь вашим домом и хочу его осмотреть, — протянул Макс, не обращая внимания на то, что она недоверчиво хмыкнула. — Тем более что в прошлое мое посещение я фактически ничего и не видел.

— Если тебе так уж приспичило осмотреть дом, почему ты не договорился о встрече с мистером Главером?

— В то мое посещение ты почти с истерикой потребовала, чтобы мистер Главер в осмотре дома не участвовал. Следует ли мне понимать тебя в том смысле, что твои намерения переменились?

— Да… нет… я хочу сказать, что сейчас, когда мама уже знает о предстоящей продаже, это не имеет значения, — произнесла Эмбер в свое оправдание.

— Надеюсь, она не слишком расстроилась?

— Ну, она не пришла в особый восторг, — едко ответила Эмбер и поспешила добавить: — Боюсь, сегодня ты не сможешь ее увидеть, она подхватила жестокую простуду и слегла.

— Очень жаль. Желаю ей скорейшего выздоровления, — сказал он, сворачивая на подъездную аллею к Элмбридж-Холлу. — У вас сейчас живет кто-нибудь из гостей?

— По правде говоря, нет. А почему тебя это интересует? — спросила Эмбер и, повернув голову, подозрительно оглядела его красивый профиль.

— Мне просто хотелось удостовериться, что я не причиню вам чрезмерных забот, — тут же ответил Макс. — Но из твоих слов складывается впечатление, что на сей раз ничто не помешает тебе показать дом.

Мрачно взглянув на Макса, Эмбер глубоко вздохнула.

— Да, по-видимому, так, — ответила она, и в этот миг машина затормозила у входной двери Холла.

Эмбер понимала, что с ее стороны было непростительной слабостью пойти на уступки Максу, тем более что она догадывалась: он о доме и не помышляет. Но продолжать пререкаться с этим твердым как скала человеком казалось бессмысленным. Было ясно, что он просто развлечения ради затеял жестокую игру в кошки-мышки, чтобы, доведя ее, Эмбер, до полного нервного истощения, улучить момент и схватить то, что ему нужно. А что именно ему нужно, она, несомненно, знает, сказала себе Эмбер, чувствуя, как все ее нервы напряглись.

Однако к тому моменту, как Макс, выйдя из машины, принялся носить ее многочисленные свертки в кухню, Эмбер почти овладела собой, хотя даже в теплой комнате никак не могла унять озноб. Как хорошо, думала Эмбер, что Люси сейчас в Лондоне и Макс ее не увидит. А до того, как девочка завтра вернется, еще достаточно времени, чтобы разработать план действий. Хотя, конечно, многое зависит и от Макса. Как он себя поведет? Три ужасные недели Эмбер жила в каком-то кошмаре, тупо ожидая, как приговоренная к казни, чтобы на ее шее затянулась петля. Но теперь пора браться за ум.

И чего ей так уж бояться этого человека? Восемь лет она его в глаза не видела, но не мог же он за эти годы совсем перемениться! На душе у Эмбер было тяжко, ее переполняли дурные предчувствия, но она твердо решила во что бы то ни стало овладеть ситуацией.

Однако Макс явно не желал, чтобы она перехватила инициативу в свои руки.

— Какая уютная комната, — пробормотал он, осматриваясь в теплой кухне, где стояли огромный буфет дубового дерева, какие были в моде в начале века, и выскобленный добела сосновый стол в окружении старомодных, но удобных стульев. — Я чувствую себя здесь совсем как дома и, пожалуй, останусь на одну-две ночи.

— Что?

— Чему ты так удивляешься, дорогая Эмбер? — насмешливо протянул Макс, глядя в ее вытаращенные, испуганные глаза. — Разве ты сама не говорила мне, что у вас часто останавливаются платные постояльцы?

— Да… но…

— И всего лишь несколько минут назад сообщила, что в данный момент у вас таких гостей нет, а значит, надо полагать, свободные комнаты найдутся.

— Нет… нет… здесь ты не можешь остановиться, — лепетала Эмбер, стараясь протянуть время, в надежде, что придумает какую-нибудь весомую причину для отказа. — Мужчина… один… совсем один… э-э… это неудобно, — промямлила она, беспомощно всплеснув руками.

Макс насмешливо поднял темные брови.

— Ты хочешь меня уверить в том, что у вас никогда не жили одинокие мужчины?

— Ну… в общем… — Под проницательным взглядом насмешливых синих глаз Эмбер совсем утратила дар речи.

— Разумнее было бы с твоей стороны не пытаться ввести меня в заблуждение. Ведь лгать ты не умела никогда! — улыбнулся он.

Эмбер невидящими глазами следила за тем, как Макс спокойно снял свое черное пальто. Все выглядело так, как если бы он вот только что принял решение остаться в Холле. А может, Макс просто дразнит ее? Нагнетает напряженность, чтобы заставить ее согласиться с его требованиями? В таком случае, наверное, правильнее всего показать ему дом. За это время ей, возможно, удастся уговорить его уехать или остановиться в местном отеле.

— Хорошо, пойдем, я покажу тебе дом, — мрачно проговорила Эмбер и двинулась к дверям.

Почти тут же, однако, выяснилось, что ее смутной надежде избавиться от него в ближайшее время не суждено сбыться. Едва они вошли в холл, как Макс на миг исчез за входной дверью и появился уже с извлеченным из багажника машины чемоданом в руках. Эмбер, как говорится, и ахнуть не успела. Она неохотно поплелась вверх по широкой дубовой лестнице, Макс последовал за ней.

— Я… я в самом деле никак не могу поверить, что ты всерьез собираешься остаться у нас ночевать, — беспомощно проговорила она, вводя его в комнату для гостей.

— Не можешь? — подняв брови, с иронией в голосе переспросил он, поставил чемодан на стул и осмотрел комнату. Изящная антикварная мебель, длинные бархатные портьеры красного цвета, большие картины в тяжелых позолоченных рамах — все это создавало атмосферу уюта и богатства.