— Я так виноват. Мне так хотелось быть на твоем празднике, ведь ты веришь мне?

— Верю. — Девочка уткнулась лицом ему в плечо. — Я люблю тебя, папочка.

Правильно, Вирджиния. Заставь его прочувствовать все до конца.

Чтобы не быть навязчивой, Аманда отошла к елке. Вскоре Керк подошел к ней.

— А где Вирджиния? — спросила она.

— Готовится ко сну.

Аманда вздохнула — девочка гораздо лучше ее умела прощать.

— Сейчас мы начнем пререкаться, точно? — проговорил Керк.

— Вы — ужасный тип.

— Признаюсь — я чувствую себя отвратительно.

— Звучит обнадеживающе.

— Скверно получилось, мне нет оправдания, но все же выслушайте меня. — Расценив ее молчание как согласие, он продолжал: — Наконец-то назначена цена за Старое Ранчо.

— Поздравляю. Где же шампанское?

— Для него время еще не пришло.

Аманда осуждающе посмотрела на Керка:

— Как, вы хотите сказать, что все еще не продали дом?

— Пока нет, — удрученно ответил Керк, — покупатели были у меня, они предложили цену — неплохую, на мой взгляд, хотя и не такую, что запрашивают владельцы. Дело в том, что дом потерял в цене, он долго стоял пустой. Владельцы давно не бывали в нем, они даже не знали, в каком он состоянии. Как бы то ни было, я постарался помочь всем договориться между собой. А это заняло слишком много времени.

Аманда смотрела на елку, вспоминая тот чудесный вечер, когда они втроем ее наряжали. Какую нежность испытывала она тогда к Керку! Как ни странно, сейчас она была ужасно сердита на него.

— Так что же все-таки произошло?

— Владельцы — два брата и сестра. Сестры не оказалось дома.

Аманда отвернулась, разглядывая елку.

— Возможно, она была на рождественском празднике в школе у своего ребенка.

Он вздохнул.

— Послушайте, я действительно очень виноват, но не такой уж ужасный поступок я совершил. Не всегда все складывается так, как хотелось бы, Вирджиния должна уже понимать это.

— О, девочка отлично это понимает.

— Аманда, — услышала она его расстроенный голос (что ж, ему полезно попереживать), — будут другие школьные праздники.

— И другие дома, — парировала она.

— Но не такие, как этот. Вы знаете, что значит для меня продать этот дом.

— А разве вам не ясно, что значил для Вирджинии этот школьный праздник? Как вы можете требовать от нее понимания? Она — всего лишь первоклассница. Зал был переполнен — родители, дедушки и бабушки… Она исполняла одну из главных ролей!

— Да? — Он поморщился, как от боли.

— Да! И ей так хотелось, чтобы вы были там. Она все время смотрела, не пришли ли вы. Это было ужасно. У меня сердце за нее изболелось.

— Рад узнать, что вы способны на это, — сказал он внезапно охрипшим голосом.

— А что, если бы я не приехала? Как бы она добралась домой? Ведь миссис Уэбстер тоже не было.

Его рот подергивался от волнения. Потом Керк признался:

— Когда я понял, что не смогу быть на празднике, я позвонил на студию и узнал, что вы уже уехали в школу.

— Так вы были уверены, что я отвезу девочку домой? — Аманда не знала, что и думать.

— Я решил: вы, увидев, что я не приехал… — он смолк, смущенный выражением ее лица.

А что, если бы она не помчалась в школу? Аманда представила себе растерянную малышку, ждущую, когда кто-нибудь приедет за ней, и задохнулась от боли.

— Конечно, я должен был приехать, — Керк потер ладонью шею, — но я думал только о том, что должен наконец продать этот дом.

— Но, Керк, с тех пор как я вас знаю, вам все время приходится рассчитывать на других: надо забирать Вирджинию из школы — а вы задерживаетесь, надо вести девочку куда-нибудь — а вы заняты с клиентом, и людям приходится срочно менять распорядок дня ради вашего удобства. Пора кончать с этим.

— Я знаю. — Взяв Аманду за руки, он притянул ее к себе. — Видите, вы очень нужны мне. Очень нужны нам.

— Я не хочу, чтобы во мне нуждались! — выпалила она неожиданно для себя самой и для Керка. Он отпустил ее руки. — Если вы просто ищете кого-нибудь, кто заботился бы о Вирджинии, то не надо принимать меня в расчет.

Керк был озадачен.

— Я не делал секрета из моих чувств к вам. По существу, я…

— Не надо, — Аманда подняла руку. Если сейчас он начнет говорить ей о своей любви, то она никогда не сможет сказать ему то, что должно быть сказано. — Я поспешила на вечер, потому что меня мучила мысль — вдруг вы не придете. А вы, оказывается, знали, что я буду там, вы рассчитывали на меня.

— Я же объяснил, что произошло. — Он начинал сердиться.

— Вы не подумали о том, что я могла быть занята неотложной работой?

— В таком случае вы не должны были идти, — рассудительно заметил он.

Но Аманде было не до рассудительности.

—  Кто-тообязан был прийти. Этим «кем-то» должны были быть вы.

— В идеале — да, — Керк отвел взгляд, — в идеале у Вирджинии была бы и мать. Но жизнь несовершенна, поэтому я стараюсь сделать все, что в моих силах.

В его голосе слышалось страдание, и Аманда почувствовала жалость.

— Простите меня. Растить ребенка наверняка очень сложно. Я вот понятия не имею об этом.

Они надолго замолчали.

— Вы боитесь этого, ведь правда? — сочувственно спросил Керк. — Вы принимаете в нас все больше участия, а это пугает вас.

Надо заставить его осознать. Осознать, что она понимает, как нужна Вирджинии мать, и понимает, что вряд ли подойдет для этого.

— Я не испугана, я просто трезво смотрю на вещи. Как только вы женитесь, все будут ждать, что ваша… ваша…

— Жена?

Аманда молча кивнула.

— …должна будет полностью посвятить себя домашним делам.

Уютно мерцали огоньки рождественской елки. Керк смотрел на Аманду.

— Да, от жены я ожидал бы прежде всего, что она поможет мне вырастить Вирджинию. И еще я надеюсь, что она сама захочет посвятить себя заботам о дочери.

А как же с работой его жены? Или работа Керка будет всегда на первом месте? Аманда выпрямилась.

— Сегодня я получила повышение, — она бросила взгляд на часы, — вот уже девять часов, как я — продюсер.

— О, это замечательно.

— Спасибо.

Керк, несомненно, был рад за нее. Но понимал ли он, что повлечет за собой это назначение?

— Ради этого я трудилась долгие годы. Придется много, напряженно работать, но я готова принять вызов.

Улыбка исчезла с его лица.

— Так вы даете мне понять, что, когда я снова позвоню, вы будете очень заняты?

Она решила ответить честно:

— Очень может быть. И в данную минуту мне следовало бы сидеть на рабочем месте. Надо составить смету расходов на производство. А сдать ее я должна до Рождества. Мне придется вернуться на студию. — Аманда начала волноваться, и рука ее невольно потянулась за спасительным камешком. — Даже не знаю, удастся ли мне справиться в срок.

Керк коснулся ее щеки и попытался заглянуть в глаза.

— И это — то, к чему вы стремитесь?

— Что вы имеете в виду?

— Посвятить всю себя работе?

— Я сделала выбор. Мне нравится, как я живу.

По крайней мере — нравилось.

— И никаких обязанностей в отношении кого бы то ни было. Отвечаете только за себя. Так?

Она поняла, к чему он клонит.

— У меня не будет времени брать на себя ответственность за кого-либо еще.

— А обо мне и Вирджинии вы не подумали?

— Я думаю о том, что девять лет работала ради этого дня. А вы осознаете, что вам нужна жена, которая посвятит всю себя домашним заботам?

— Если вы боитесь, что я буду просить вас оставить работу…

— Нет, — прервала его Аманда, зная, что он никогда не станет просить об этом, — я боюсь, что сама захочу сделать это.

Он коснулся пальцем ее подбородка:

— И что же здесь плохого?

— Я не смогу, — прошептала она, — однажды я уже бросила все… — Аманда чувствовала, что теряет самообладание. — Найдите кого-нибудь, кто больше подойдет для этого: кто быстро собирает и разбирает домашний детский бассейн, печет шоколадный пирог и одновременно является президентом Ассоциации родителей и учителей. Кого-нибудь, кто всегда будет сидеть в центре первого ряда на каждом школьном празднике.