Кортни повернулась к нему всем корпусом.

— В действительности наши отношения закончились не неделю назад, а гораздо раньше, только я этого не осознавала.

— Полно, Кортни, — возразил Райли, — если бы он тебе не сказал, что у него роман на стороне, из отпуска ты бы вернулась в Денвер. Вы жили с ним вместе, одним домом, на мой взгляд, это означает, что у вас с ним были серьезные отношения.

— Я в него не влюблена, я… — Кортни замолчала на полуслове и отвела взгляд.

Что она собиралась сказать, гадал Райли, «я полюбила тебя»? Но он был не настолько самоуверен, чтобы поверить в собственную догадку. Райли осознавал, что они с Кортни знакомы всего несколько дней и их может связывать только физическое влечение, хотя и невероятно сильное. И это подтверждалось тем, что Кортни то и дело вторгалась в его фантазии, она снилась ему по ночам, он представлял ее рядом с собой, стоя под холодным душем, который, впрочем, не очень эффективно охлаждал его пыл. Даже по утрам, готовя себе завтрак и варя кофе, он нет-нет да и вспоминал о ней.

Райли нехотя признался самому себе, что да, он неравнодушен к Кортни. И он волнуется за ее безопасность. Но это не означает, что… Здесь его мысли споткнулись. Что он в нее влюблен? Не может быть! Райли принялся уговаривать самого себя: ну и что, что она проникает в его мысли даже тогда, когда он меньше всего этого ожидает? Да, он ее хочет, и что с того? Велика важность! Но любовь… Нет, это не для него!

— Если бы я любила Джоди, — снова заговорила Кортни, — он бы не стал искать на стороне то, чего не могла дать ему я. Я хорошо к нему относилась, заботилась о нем, нам было удобно вместе, но… любви между нами не было.

— Тем не менее всего пару дней назад ты была на него очень обижена и зла, — возразил Райли.

Ты не ее убеждаешь, а самого себя, прошептал ему внутренний голос.

— Да, мне было больно, но только потому, что я ему доверяла, а он обманул мое доверие. Совсем не потому, что Джоди разбил мне сердце. — Кортни вздохнула. — Он не мог его разбить, потому что никогда им не владел.

Райли не знал, как отнестись к ее признанию, он испытал что угодно, только не облегчение. Вот только почему его настроение внезапно поднялось на несколько пунктов, а сердце подпрыгнуло чуть ли не до самого горла? На лбу Кортни появилась тоненькая морщинка.

— А ты был когда-нибудь влюблен? — спросила она.

Райли так испугался, что не смог вымолвить ни слова, лишь головой замотал.

— Однажды я спросила маму, почему она развелась с моим отцом. Знаешь, что она ответила? Потому что могла представить себе жизнь без него. И, пожалуй, теперь я ее поняла.

— И что же ты поняла?

Райли сам не знал, зачем спрашивает, ответ был известен ему заранее.

— Мама сказала, что если ты любишь кого-то по-настоящему, то не мыслишь без этого человека жизни. Если же можешь или сомневаешься, значит, это не любовь. — Кортни улыбнулась и обняла Райли за шею. — А если сама мысль, что этого человека не будет в твоей жизни, вызывает пугающее ощущение пустоты, чувство, будто ты лишился какой-то части тела, значит, ты его любишь.

Райли положил руки на ее бедра и притянул Кортни к себе. Несмотря на жару, по его спине пробежал холодок, и Райли знал, что это такое. Страх. Райли понял, что, как бы он ни пытался убедить себя в обратном, его жизнь без Кортни была бы пустой.

Они заперли школу и пошли к дому через внутренний двор. У Кортни возникло чувство, что за последние пятнадцать минут что-то изменилось. Каким-то образом без ее участия и даже без ее ведома их с Райли отношения перешли на новый уровень. Кортни, считала, что это должно было произойти гораздо раньше, и недоумевала, почему они слишком долго задержались на стадии почти платонической дружбы, однако, когда изменения все-таки наметились, это застало ее врасплох. Поведение Райли в этот вечер не оставляло сомнений в том, что он решил именно сегодня перейти к более решительным действиям.

Последние два дня после окончания занятий Райли провожал Кортни до дверей дома Барбары, но не пытался войти. Они довольно долго сидели на ступенях веранды и разговаривали обо всем, делились воспоминаниями детства и юности. Все это было замечательно, но, к досаде Кортни, Райли даже не попытался ее поцеловать. В ней копилась неудовлетворенность, досада Кортни была тем сильнее, что она точно знала: Райли к ней влечет, женская интуиция ее не подводила. Но по каким-то ему одному ведомым причинам Райли делал все, чтобы обуздать желание и не выйти за рамки платонических отношений. Вчера, когда пришло время прощаться, он погладил Кортни по плечу, задержал ее пальцы в своей теплой ладони ровно на две секунды и мягко подтолкнул ее в дом. А сам остался по другую сторону двери.

И вот наконец сегодня Кортни почувствовала признаки долгожданных и давно назревших перемен. Когда Райли принял ее приглашение выпить чаю, она была несказанно рада. Она поняла, что предстоящая ночь станет решающей. Должна стать. Кроме всего прочего, завтра утром Барбару должны были выписать из больницы, и Кортни заранее договорилась с врачом, что он по крайней мере на первое время выделит Барбаре сиделку. Это означало, что у Кортни и Райли больше не будет возможности остаться наедине.

Кортни разлила чай и отрезала два куска творожного пирога, который купила, возвращаясь от бабушки. Кортни рассказала ей о своей беременности, и Барбара, хоть и прочла внучке небольшую лекцию о том, что следует известить Джоди о его будущем отцовстве, в остальном проявила удивительное понимание, она даже поддержала Кортни в ее желании сохранить ребенка и растить его самостоятельно. Более того, Барбара была в восторге от перспективы появления нового правнука. А когда Кортни сказала, что собирается окончательно переехать в Новый Орлеан, Барбара заплакала от счастья. Она стала уговаривать Кортни поселиться в ее доме, но Кортни отказалась. Она планировала, как только устроится на работу, снять небольшой уютный домик где-нибудь неподалеку от дома Барбары.

— Какие у тебя планы на воскресенье? — вдруг спросил Райли.

Кортни положила кусочек пирога на тарелочку и пожала плечами.

— Ничего конкретного. Работать я начну только с середины следующей недели. А что?

Райли смущенно кашлянул. Кортни удивилась. Райли волнуется? Мужественный, сексапильный красавец, разбивший не одно женское сердце, робеет, как подросток перед первым свиданием? Лёд, сковавший ее сердце после телефонного разговора с Джоди, стал медленно таять, вместе с ним таяли и остатки недавнего напряжения.

— Я должен… я собираюсь, — пробормотал Райли. Он снова кашлянул, прочищая горло. — Мой брат…

Кортни положила кусочек пирога на вторую тарелочку и мягко спросила:

— Что ты должен, Райли?

Он собрался с духом и выпалил на одном дыхании:

— В воскресенье мой брат женится. Ты пойдешь со мной на свадьбу?

Неужели я упущу такую редкую возможность — не просто побыть в обществе Райли, но еще и в романтической обстановке, какая всегда бывает на свадьбах? — подумала Кортни. Ни за что! Она готова была ухватиться за этот шанс обеими руками, особенно теперь, когда ее жизнь стала постепенно возвращаться в нормальное русло. Она нашла работу, значит, найдет и жилье. Единственной нерешенной проблемой была ситуация с Джоди, но сегодняшний телефонный звонок расставил все точки над «i» и в этой области. Кортни до сих пор вскипала от возмущения, когда вспоминала реакцию Джоди на ее сообщение. Этот лживый сукин сын осмелился спросить, от кого ребенок! Кортни где-то читала, что человек, которого мучает совесть, подсознательно стремится обвинить во всех смертных грехах других. По-видимому, Джоди одержим гигантским комплексом вины, если посмел обвинить Кортни в том, что она спала с кем попало.

Но теперь, когда в Кортни росла и развивалась новая жизнь, все перемены в ее собственной жизни обрели смысл. Ребенок… ее ребенок, как не преминул подчеркнуть Джоди во время их бурного разговора.