— Вы что же, всерьез думаете, что ваше присутствие здесь что-то изменит?

— Да, я так считаю. — Кортни попыталась думать только о теме разговора, а не о том, что Райли то и дело украдкой поглядывает на ее губы. — Если бы мы не провели полночи и утро в больнице, этого пожара могло бы и не быть.

Райли сверкнул глазами.

— Вы шутите!

Кортни выдержала его взгляд и скрестила руки на груди.

— Я абсолютно серьезна.

— Пусть я пока не знаю имени поджигателя, но я знаю о нем самом гораздо больше вас. Вы сильно ошибаетесь, если думаете, что можете помешать ему повторить попытку.

— Отлично, — с сарказмом проговорила Кортни, — тогда я поймаю его с поличным.

Райли в два шага пересек разделявшее их пространство и своими большими теплыми руками взял Кортни за руки чуть повыше локтей.

— Поймите вы, наконец, я не хочу навязывать вам свою волю. — Взгляд Райли смягчился. — Я за вас беспокоюсь. Разве это преступление?

Нет, не преступление, думала Кортни, хорошо, что поблизости нет коллег Райли, потому что, если его мысли хотя бы наполовину такие неприличные, как ее собственные, их могли бы арестовать за непристойное поведение.

Ничто — ни землетрясение, ни извержение вулкана — не могло бы удержать Райли от следующего шага. А все из-за Кортни. Никогда еще Райли не приходилось иметь дело с такой чувственной и при этом упрямой, совершенно несносной женщиной. Совесть Райли кричала «нет», приказывала отойти от Кортни на безопасное расстояние, то есть на такое, с которого он не мог бы смотреть в ее большие глаза, любоваться ее пышной грудью, при каждом вдохе натягивавшей тонкую ткань платья. Здравый смысл предупреждал, что он сам осложняет себе жизнь, но даже этот довод не подействовал. Райли так и не смог заставить себя уйти. Он провел ладонями вверх по ее обнаженным рукам до плеч, погладил ключицы и шею. Если она и на вкус так же восхитительна, как на ощупь, пронеслось у Райли в голове, то я пропал.

Райли не мог понять, что в Кортни особенного, почему из всех женщин, с которыми он встречался — а их, видит Бог, было немало, — только эта пробудила в нем инстинкты защитника и покровителя. Почему рядом с Кортни он забывает свое главное правило — никаких обязательств? В своих отношениях с женщинами Райли старался держаться подальше от всяческих сложностей, не желая никому причинять боль, которая — он твердо в это верил — всегда идет бок о бок с глубокой эмоциональной привязанностью.

Наверное, я сошел с ума, подумал Райли, причем он усомнился в своем рассудке еще тогда, когда Кортни Грант упала в обморок — именно с тех пор он стал совершать не свойственные ему поступки. Раньше его отношения с женщинами всегда были легкими и необременительными, он вообще старался избегать эмоциональной привязанности к кому бы то ни было, за исключением разве что родных. Райли не знал, что с ним происходит и почему, твердо он знал только одно: если он не поцелует Кортни сейчас же, то сойдет с ума окончательно и бесповоротно.

Райли легонько погладил нежную кожу Кортни в ямке у основания шеи, где бился пульс — бился ровно, спокойно, совсем не так суматошно, как его собственный. Он втянул воздух, вдыхая аромат ее кожи и слабый запах чего-то фруктово-цветочного. Аромат женщины. От этого аромата у него возникло безумное желание опуститься на колени.

Глаза Кортни потемнели, как лес перед грозой. Казалось, ее взгляд обладал гипнотической силой, во всяком случае, на Райли он действовал именно так. Раньше Райли и представить себе не мог, что женщина способна обрести над ним такую власть всего лишь силой взгляда. Он склонил голову, но, прежде чем коснуться ее губ своими, помедлил. Это не было проявлением нерешительности, но все же Райли не спешил, ему хотелось убедиться, что Кортни станет сознательной, добровольной участницей того, что может последовать дальше. Секунды уходили с каждым ударом его сердца. Наконец Кортни прошептала, согревая его губы своим дыханием:

— Это ошибка.

Она положила ладони на грудь Райли. Он ждал, что она его оттолкнет, но она этого не сделала. Он небрежно пожал плечами, не собираясь показывать Кортни, что желание поцеловать ее стало вдруг более настоятельным, чем даже потребность сделать очередной вдох.

— Что ж, не ошибается тот, кто ничего не делает. Что за жизнь без ошибок?

Кортни тихонько рассмеялась.

— Ужасно скучная.

Их взгляды встретились, Кортни потянулась к нему и в чувственной ласке погладила кончиком языка его нижнюю губу. Райли словно жаром обдало, причем, прокатившись по всему телу, огонь сконцентрировался в одной конкретной части тела, ниже пояса. Издав низкий, похожий на животный рык звук, он привлек Кортни к себе, завладел ее ртом — и обрел рай на земле. Их языки вступили в неистовый танец страсти, руки каждого нетерпеливо и жадно шарили по телу другого, и тела, казалось, раскалились докрасна.

Сладость рта Кортни, нежность ее кожи доводили Райли до безумия, он почувствовал, что начинает терять контроль над собой. Кортни стала гладить его шею сзади, там, где кончались волосы, потом провела ладонями по его спине и вдруг — Райли и опомнится не успел — рывком вытянула его футболку из-под пояса джинсов. Если раньше Райли казалось, что он горит, то теперь он стал всерьез опасаться, что взорвется. Сам не зная как, Райли не глядя, вслепую довел их обоих до дивана. Кортни льнула к нему, ее пышные груди, касаясь его груди, дразнили, манили. Райли захотелось, чтобы их тела соприкоснулись без одежды, кожа к коже, грудь к груди, бедра к бедрам. Он уложил Кортни на мягкие подушки дивана и опустился на нее, перенеся часть веса тела на одну руку.

Кортни провела пальцами по его груди, едва касаясь кожи, опустила руку и погладила через ткань джинсов его восставшее мужское естество. Раздался еле слышный стон, полный желания, и Райли не имел понятия, кто его издал — он сам или Кортни. И, если честно, ему это было почти безразлично. Кортни немного изменила положение, раздвинула бедра и обняла Райли ногами. Их разделяла одежда, но объятие все равно получилось очень откровенным, интимным. И тут Райли осенило: он не взял с собой презервативы! Он едва не застонал снова, теперь уже от досады.

С огромным сожалением он обхватил тонкую щиколотку Кортни одной рукой и опустил ее ногу на диван. Тишину нарушил его напряженный голос:

— Кортни, мы не можем.

— Не можем? — ошеломленно переспросила она.

Выражение ее лица вполне соответствовало той муке, которую испытывал Райли.

— Извини, милая. — Он нежно отвел волосы с ее лба и быстро поцеловал ее в губы. — Ты не представляешь, как я сожалею, но у меня нет с собой презерватива.

Брови Кортни поползли вверх.

— Можешь не бояться, что я забеременею. — Еще не успев закрыть рот, Кортни пожалела о своей колкости и пробормотала: — Извини, зря я это сказала.

Не то чтобы Райли был рад напоминанию, но и закрывать глаза на правду было не в его привычках. Самое ужасное заключалось в том, что даже напоминание о беременности Кортни не охладило его пыл.

Райли поднялся и сел на диван.

— Расскажи мне об этом.

Кортни снова удивленно вскинула брови.

— О чем? О беременности?

Райли пожал плечами.

— О беременности, об отце ребенка.

То, что отец будущего ребенка бросил Кортни, подумал Райли, еще не означает, что он не может вернуться в ее жизнь, как только образумится и поймет, что по собственной глупости упустил прекрасную женщину, единственную и неповторимую.

Кортни некоторое время молча смотрела на Райли, потом спросила:

— Ты настоящий?

Райли опешил.

— Что ты имеешь в виду?

Во взгляде Кортни отразилась растерянность.

— Я хочу сказать, может, ты инопланетянин?

Райли нахмурился, не зная, считать ли ее слова оскорблением или наоборот.

Кортни устроилась поудобнее, так, чтобы ее голова лежала на мягком подлокотнике дивана.

— Я думала, такие мужчины, как ты, существуют только в кино и в романах. Ну, может быть, еще в сказках.