Одобрительный взгляд Зака, когда она подошла к нему, свидетельствовал о том, что она не была субъективна в оценке самой себя.

— Похоже, тебе значительно лучше, — сказал он.

— Так и есть, — уверила его Анни. — Ты обещал накормить меня и напоить кофе? Тогда пошли.

— Туда. — Он кивком указал в конец коридора. — Кафетерий там.

Они молча направились в кафетерий. Запах кофе и еды, звон посуды и голоса посетителей подействовали успокаивающе на Анни, и она наконец расслабилась. Зак подвел ее к застекленным витринам с закусками, и она выбрала себе пару сандвичей и кофе. Он быстро расплатился, и Анни даже не пришло в голову протестовать. В обычной ситуации она ни за что бы не позволила едва знакомому человеку платить за нее, но сейчас ей это казалось вполне нормальным. Зак вел себя с ней как хороший друг, понимающий ее тревоги и знающий, как помочь ей, и она чувствовала себя рядом с ним спокойной и уверенной в себе.

За столом Зак сел напротив Анни, поставил свой кофе и внимательно посмотрел на нее. Ее недавняя растерянность и слезы поразили его — он-то считал ее очень сильной женщиной, неспособной на подобные эмоции в присутствии чужого человека. Его чрезвычайно растрогало ее неожиданное доверие к нему, однако чувствуя себя виновным в происшедшем, Зак держался настороже: Анни уже вполне оправилась от потрясения и ее настроение может в любой момент измениться.

— Ты, наверное, голодна, — заметил он, наблюдая, как Анни ест с аппетитом. — Если захочешь еще что-нибудь, скажи.

Анни промолчала и продолжала есть, почти не глядя на него. Что она может сказать ему? Какой может быть разговор, пока он не объяснится с ней.

— Анни, послушай, — начал он осторожно. — Я хочу, чтобы ты знала, что я сожалею о случившемся. Я не желал ничего дурного…

— Я знаю, — прервала она его извинения, грустно усмехнувшись.

Зак все же чувствовал себя не в своей тарелке.

— Я могу еще что-нибудь сделать для тебя?

— Ты уже и так все сделал, Зак.

Ему показалось, что она произнесла это с некоторой долей сарказма, но, может, он и ошибся. Трудно сказать, что именно она имела в виду, но ее слова укололи Зака. Анни снова принялась за свой завтрак с явным аппетитом, хотя Заку не хотелось есть совсем, он просто заставил себя жевать свой пирог. Он вообще не знал, что делать. Правильнее всего было бы встать, еще раз извиниться и уехать в такси на ферму Аквиларов, чтобы спокойно дожидаться машины из проката. Но он посмотрел в глаза Анни и увидел в них вновь возникшую тревогу и беспокойство. Это заставило его изменить свое решение.

— В чем дело? Я вижу, тебя что-то беспокоит. Думаешь, не справишься теперь? — поинтересовался он.

— Все будет нормально. У нас бывали и худшие времена, поверь. Но мы преодолели все невзгоды.

Зак понимающе кивнул, но заметил, что взгляд Анни стал еще напряженнее.

— Есть проблемы?

— В общем-то да, — призналась неожиданно Анни. — Боюсь, что на лечение не хватит страховки.

Зак удивленно взглянул на нее, не понимая, почему вдруг Анни разоткровенничалась.

— Не могу сказать, — продолжала Анни, — что папин приступ явился для меня абсолютной неожиданностью, такое с ним могло случиться в любой момент. У него часто повышается давление, да и анализы были неважные. Мне следовало отнестись к этому посерьезней и, предвидя экстренный случай, повысить страховой взнос. А я этого не сделала. Трудно свыкнуться с мыслью, что отец уже старый и больной…

Зак почувствовал небольшое облегчение, узнав, что Трэвис страдал от сердечной недостаточности уже давно. По крайней мере, вина его немного сглаживалась, не он явился главной причиной случившегося. Конечно, появление агента по недвижимости, желающего любой ценой заполучить заветный участок земли, послужило толчком к обострению болезни. Мистеру Кэйду надо было чуточку обождать со своим сердечным приступом. Это была очень эгоистичная мысль, но если бы не история с больницей, Зак давно уже был бы в Остине. Анни, возможно, позвонила бы ему позже и сказала бы, что передумала и готова уступить. Все решилось бы наилучшим образом. Так нет, вот он торчит в больнице, не в силах что-либо предпринять, и дело прогорает. Более того, у него нет никакого желания заниматься им и настаивать на своем.

Анни взглянула на Зака и вдруг смутилась.

— Ах, Господи, — спохватилась она. — Я так много болтаю. У меня просто голова кругом идет, и я говорю все, что только на ум придет. Тебе это все неинтересно.

— Анни… — попробовал возразить Зак.

Она только покачала головой.

— Лучше я пойду в приемную и подожду там.

Она резко встала и пошла прочь. Зак последовал за ней, не зная, что сказать. По коридору больницы они шли молча. Зак понимал, что ситуация ужасно глупая, но не мог придумать, что делать и что сказать дальше.

В приемной царила тишина. Зак сел в неудобное, жесткое кресло, а Анни нервно ходила взад и вперед. Она подходила то к окну, то к двери, то садилась и перебирала журналы, сложенные стопкой на столике, то бросала все и снова начинала ходить по комнате. Она явно находилась в сильном волнении, что и понятно — переживает за отца. Но для Зака такие чувства существовали только теоретически: сам он никогда не был близок со своим отцом. Правда, за долгие годы он не раз пытался изменить ситуацию, но тщетно. Достучаться до сердца отца было все равно что ломиться в закрытую дверь. Как Зак хотел сблизиться с отцом! Если бы ему удалось это, он стал бы счастливейшим человеком. Правда, он никогда не переставал заботиться о нем и переживал за него, если что-нибудь случалось.

Поэтому он представлял глубину переживаний Анни, но не мог ничего сделать, чтобы помочь ей, успокоить ее. Сидеть и наблюдать за ней было по меньшей мере глупо, поэтому Зак поднялся, намереваясь сказать, что уезжает в Остин.

В этот момент дверь отворилась, и оба, Зак и Анни, повернулись одновременно, чтобы посмотреть, кто вошел. Зак с удивлением отметил, что вошедший оказался тем самым странным парнем, который вчера забрал Мэри. Анни радостно приветствовала его и просто бросилась в его объятия.

— Коуди! — воскликнула она. — Я так рада, что ты пришел!

— Мама осталась с Мэри, чтобы я мог приехать сюда. Как ты, Анни?

Коуди коснулся рукой ее подбородка и заглянул в глаза. Она не сопротивлялась, а, наоборот, уставилась на этого Коуди с удивительной нежностью. Неожиданно Зак почувствовал укол ревности. Что за тип? Да еще видок такой экзотический, словно индеец — длинные волосы, кожаные штаны.

— Зак, — обратилась к нему вдруг Анни, — познакомься, это Коуди Аквилар.

Двое мужчин с неприязнью уставились друг на друга.

— Значит, ты — тот самый пижон? — изрек вдруг Коуди.

— Пижон? — не понял Зак.

Коуди кивнул головой в сторону двери.

— Старик назвал тебя так.

— Понятно. — Зак постарался не обидеться. — А ты, должно быть, Коуди-чудак, собиратель гремучих змей?

Тот и глазом не моргнул. Заку не давал покоя вопрос: как связаны между собой Анни и Коуди? Было видно, что они очень расположены друг к другу, но Зак был почему-то уверен, что Коуди не является отцом малышки Мэри.

— Ты разговаривал с папой, Коуди? — спросила Анни.

— Да, он держится молодцом, и ситуация под контролем.

Говоря это, Коуди одарил Зака весьма недоверчивым взглядом: он ему явно не нравился.

— Тогда я, пожалуй, пойду, — засуетилась Анни, казалось, не замечая, что обстановка накаляется. — Раз можно еще побыть с папой до начала операции…

— Нет, по-моему, нельзя, — предупредил Коуди. — Я заглянул к нему на секунду. Твой отец мне все рассказал. И про этого тоже. — Коуди кивнул на Зака и вызывающе встал перед ним, широко расставив ноги и скрестив руки на груди. Взгляд его был теперь угрожающим. — Что это ты все здесь крутишься, пижон? Ждешь не дождешься, когда старик умрет?

— Коуди! — возмутилась Анни. — Зак не… не из таких!

Для Зака это признание прозвучало достаточно неожиданно. Он был в общем-то готов к тому, что у Анни вот-вот пройдет состояние растерянности и она вспомнит, что они противостоят друг другу в главном вопросе. В этом случае она может расценить его заботливое отношение как попытку оказать на нее давление, привлечь на свою сторону и усыпить ее бдительность. У Зака и в мыслях не было такого, неужели она почувствовала это сейчас, защищая его перед Коуди?