Алекс бросил на мачеху странный взгляд.

Кара неловко заерзала на стуле.

— Тетя, — поспешила она вставить, — я уверена, Алексу неинтересно обсуждать такую ерунду.

— Напротив, — заметил Алекс, подозрительно глядя на жену. — Мне очень интересно. Продолжайте, умоляю вас.

Кара сгорбилась и внутренне съежилась.

Пухлое личико тети Генриетты просияло.

— Я считала, что Алекс поделится своими планами. В конце концов, дитя мое, вы заслуживаете только самого лучшего. А Алекс относится к тем людям, которые знают, как угодить женщине, — промурлыкала она, лукаво подмигнув.

— Вы мне льстите, — вкрадчиво произнес Алекс. — А о чем именно вы говорите? — осведомился он, глотнув превосходного белого бордо.

— Как? О вашем щедром предложении заказать новый гардероб для молодой жены, разумеется, — фыркнула герцогиня, чуть не подавившись соте из томатов. — Вы должны помнить. Это же было в вашем письме.

Алекс откинулся в кресле и вытер губы белоснежной льняной салфеткой.

— И что это за письмо?

Ковыряясь в тарелке, Кара быстро отвела глаза и склонила голову, желая провалиться сквозь землю.

Тетя Генриетта посмотрела на него искоса.

— Алекс, не надо меня дразнить, — ответила она, грозя ему пухлым пальчиком. — Письмо, которое вы прислали Каре с просьбой присоединиться к вам здесь. Вы что, уже ничего и не помните?

Алекс окинул задумчивым взглядом склоненную голову Кары. Итак, она приехала в Лондон, сочинив приглашение от него. Так-так, это действительно очень интересно. И таит в себе определенные возможности.

— Ах да, то письмо! — сказал он. Улыбка медленно расползалась по его лицу. Кара перевела дыхание. Слава Богу, он ее не выдал. — Да, теперь вспоминаю, — продолжал он, от души наслаждаясь смущением Кары. — Погодите, я еще настаивал на том, что буду надзирать за всем лично.

Кара подняла голову, глаза ее расширились от ужаса.

— О нет. Ничего подобного в письме не было, милорд, — поспешила она его уверить.

— Нет? В таком случае это промах с моей стороны, — блеснул он торжествующей улыбкой.

— Вовсе нет, — быстро вставила Кара. — У меня и в мыслях не было докучать вам такими тривиальными делами.

— Тривиальными? — Он явно забавлялся. — Моя дорогая девочка, фасоны гардероба моей жены не могут быть тривиальными. Да весь Лондон будет судить о вас по покрою и качеству ваших туалетов! И поверьте мне, я лично присмотрю за тем, чтобы ваша прелестная фигурка выглядела наилучшим образом. Завтра прямо с утра мы отправимся к самой знаменитой модистке Лондона. Мадам Журдан предоставит вам лучшее из того, что только можно купить за деньги.

Кара вся кипела от негодования. Он загнал ее в угол. И знает это.

— Это совсем не обязательно, — все еще сопротивлялась она.

— Ну разумеется, обязательно. С величайшим удовольствием буду сопровождать вас завтра. — Глаза его смеялись. — Вы увидите, я человек щедрый. Как в чувствах, так и в расходах. — Он накрыл ее руку своей и заглянул в глаза. Подушечка его пальца ласкала ей руку, посылая сладкие импульсы. — Я так много стремлюсь вам дать, дорогая, если вы только позволите мне...

Кара сделалась пунцовой, опущенные ресницы трепетали. Она отняла руку.

— Вы чересчур добры, милорд, — пролепетала она, страдая, что позволила ему загнать себя в эту глупую ловушку. Как же ей теперь встретиться с сыщиком?

На следующее утро Кара проснулась от какого-то шума и обнаружила, что Вайолет раздвигает шторы. Она села в кровати, зевнула и вспомнила, где находится. В постели мужа! Застыв, она бросила взгляд на соседнюю подушку, ожидая увидеть его лукавую усмешку. Но вместо нее уперлась взглядом в несмятую белую поверхность. Его не было дома всю ночь? Неужели?

Мысленно встряхнувшись, она спросила себя в чем дело? Он с ней не спал, и по логике она должна бы чувствовать облегчение. Но вместо этого воображение рисовало ей Алекса в страстных объятиях другой женщины. Он, конечно, повеса и не стоит ее беспокойства. Почему же ей сделалось так мерзко?

Дверь отворилась, и появился предмет ее забот. Выглядел он ужасно — небритый, неопрятный и измученный. Пляски с любовницей, вне сомнения, подумала Кара с раздражением. Однажды негодяй — всегда негодяй. Впрочем, даже после бурной ночи он выглядел удивительно привлекательным.

Алекс наполнил водой из кувшина белый фарфоровый таз и умылся. Сбросив рубашку, он открыл шкаф в поисках свежей.

Кара смотрела на него, не в силах оторвать взгляд. Стройный, но мужественный, с рельефно выделяющейся мускулатурой, он напоминал статую прекрасного греческого бога в исполнении Праксителя. Черные волосы на груди сходились к талии в тонкую линию. Где она кончалась?

Не сумев сдержать вздох восхищения, она закусила губу. Она никогда не видела обнаженного мужчину, особенно так сложенного, как Алекс!

— Поучительно посмотреть? — спросил он лукаво, вытираясь полотенцем.

В ужасе от того, что восхищается собственным мужем, Кара сделалась пурпурной.

— Вы, молодые лондонские повесы, никогда не спите? — спросила она едко.

Он не ответил. Он был слишком занят, восхищаясь нежной линией ее шеи, округлостью полной груди.

— Смею ли я надеяться, что вы ревнуете, любовь моя? — осведомился он.

— Напротив, — выпалила она, отбрасывая одеяло и выпрыгивая из кровати. — Я в негодовании.

Он насмешливо покачал головой и прислонился плечом к столбику кровати.

— Знаете, вы так красивы, когда только что из постели.

— Полагаю, этот комплимент должен быть мне особенно приятен, принимая во внимание, что он сделан таким распутником, как вы, который, без сомнения, видел бессчетное число женщин в подобных обстоятельствах, — сердито бросила она и еще больше покраснела.

Его горячий взгляд скользнул по ее белой фланелевой рубашке.

— Вы можете принять это как констатацию факта, — заверил он ее, направляясь к двери. На пороге он заколебался и уронил через плечо: — Поспешите, дорогая, не стоит заставлять мадам Журдан ждать. Вы знаете, как мне хочется одеть вас, — добавил он, посмеиваясь.

Кара готова была его убить. Она с трудом удержалась от вопроса, где он был всю ночь. В конце концов, какое ей дело? Коль скоро он к ней не приставал, она должна чувствовать облегчение. Разве нет? Кроме того, перед ней стоит другая проблема. Ей необходимо начать расследование.

Поспешив к секретеру, она нацарапала записку на Боу-стрит с просьбой перенести утреннюю встречу на три часа пополудни. Если ничего не изменится и ее не известят дополнительно, она прибудет с целью получения их помощи в очень срочном деле.

Когда карета Далтонов остановилась у модного салона на Бонд-стрит и супруги вышли, Кара бросила взгляд на мужа. Он был мрачен.

— Что-то не так? — спросила она и огляделась, пытаясь понять, что изменило его настроение.

Зловещего вида черная коляска с затемненными стеклами стояла прямо напротив салона.

— Что? — рассеянно спросил Алекс. — Нет. — Он торопливо провел Кару внутрь. — Простите меня, дорогая. Пустяки, — заверил он ее с улыбкой, от которой у нее по телу забегали мурашки.

Через плечо Кара бросила взгляд на странную карету. Что бы это значило?

Мадам Журдан, женщина средних лет с правильными чертами лица, из кожи вон лезла, чтобы услужить маркизу Оверфилду. Красное платье с черной кружевной отделкой как нельзя лучше соответствовало ее южному темпераменту.

— Вы очень красивы, ма шер, — сказала она Каре. И, окинув ее критическим взглядом, обратилась к Алексу: — Она очень молода, месье.

— Это моя жена, — сказал он со значением.

Мадам слегка испугалась, но быстро оправилась.

— О, замечательно! Мы сделаем все, что в наших силах, для вашей прелестной супруги, месье; не сомневайтесь.

Алекс перевел дыхание, ободряюще улыбнулся Каре и возблагодарил небо за тактичность мадам Журдан. Каре ни в коем случае не следует знать, скольких женщин он тут одевал.