Как он смеет над ней смеяться?

— Должна ли я поблагодарить вас за помощь, милорд? — Глаза ее смело встретили его обжигающий взгляд.

Он улыбнулся ей, в глазах танцевали чертики.

— Я получил такое сказочное удовольствие, миледи, что благодарить, пожалуй, не имеет смысла, — ответил он с лукавой усмешкой.

Она вновь покраснела и опустила ресницы.

— Вайолет поможет мне одеться к обеду, — сказала она, игриво взглянув на него из-под полуопущенных ресниц.

Когда он вышел, Кара вздохнула и закусила губу. Не только он получил удовольствие. Отнюдь!

На следующий день рано утром, когда солнце едва выказалось из-за облаков, Кара надела малиновый костюм для верховой езды и тихо спустилась по лестнице. Собираясь в Гайд-парк, где, как объяснила тетя Генриетта, катались верхом (но никогда не скакали галопом) все модные дамы, Кара готовилась шокировать лондонцев. Ей хотелось снять напряжение, дав коню свободу. Она уже почти покинула молчаливый дом, когда глубокий вкрадчивый голос мужа заставил ее сердце забиться чаще.

— Утренняя прогулка заставляет кровь бежать быстрее, не так ли?

Повернувшись на каблуках, Кара окинула его ледяным взглядом.

— Полагаю, все зависит от того, как человек провел ночь, — заметила она сухо.

Несмотря на то что он отсутствовал всю ночь, занимаясь чем черт знает, чем и с кем, ее глупое сердце заколотилось о ребра от одного взгляда на него. Как всегда, он был одет с необычайной элегантностью. И как ему только удается всегда выглядеть так возмутительно шикарно?

Совершенно не смутившись, он улыбнулся и взял ее руку.

— Как вам спалось? Надеюсь, хорошо?

— Так хорошо, как только возможно в данных обстоятельствах. В отличие от вас, милорд, — добавила она с презрением, — я не привыкла спать в чужой постели.

— Какое несчастье, что вы не сказали мне об этом раньше, дорогая. Я был бы счастлив познакомить вас с этой вашей постелью.

Она недовольно скривила губы.

— Вы, кажется, что-то сказали о прогулке, милорд? Умоляю, не позволяйте мне вас задерживать. — Она склонила свою чудно причесанную голову.

— Конечно-конечно. — Насмешливые глаза глядели прямо в ее горящие зрачки. Я с удовольствием проведу день с вами. Уверен, вы будете рады узнать, что я освободился от дел на следующие несколько недель.

Глаза Кары расширились от удивления. Она вовсе этого не хотела! Как же она будет вести расследование?

— Ни в коем случае! Вы не должны отменять дела ради моего удобства. Я отлично справлюсь сама.

— Нонсенс. Слышать не хочу. Какой же я муж, если оставлю свою бедную жену в одиночестве, да еще в Лондоне?

Ошеломленная Кара вытаращила на него глаза.

— Но вы же не можете хотеть проводить со мной время? — бурно запротестовала она. — Вы... вам будет скучно.

— Мне? Мне будет скучно в присутствии моей жены? Не думаю. В конце концов, моя дорогая, нам же нужно хорошенько узнать друг друга. Разве я не прав?

Кара кусала нижнюю губу.

— Пожалуй, правы. Но я не хочу вам мешать. Как вы помните, вы не ожидали моего прибытия. У вас наверняка тысяча дел.

— Что может быть важнее, чем проводить время с молодой женой?

Кара беспомощно моргнула.

— Действительно, что? — прошептала она, чувствуя свое поражение.

— Я решил посвятить все свое время вашим удовольствиям, дорогая. Как вы на это смотрите?

— Я бы сказала, что у вас восхитительно получается все, за что вы беретесь, милорд, — пролепетала она почти беззвучно.

Медленная соблазнительная улыбка заиграла на его лице, и она ощутила, что ей становится жарко. Взволнованная, она склонила голову и попыталась высвободить руку, но он не позволил.

— Тогда я сделаю ваше счастье своей единственной целью, — проговорил он ласково и мягко, поднимая ее руку к губам и целуя маленькое пятнышко на запястье, как раз над перчаткой.

Как ни пыталась Кара, ей не удалось освободиться от мужа. Он держал слово. Он обещал стать добрым и заботливым мужем и стал им — даже более того!

Ибо в последние две недели он почти не оставлял ее одну. И, к своему ужасу, она обнаружила, что ей нравится его компания. Она с нетерпением ждала ранних прогулок в Гайд-парк, которые вошли у них в обычай. И каждый день они предпринимали долгую романтическую прогулку через Грин-парк.

Алекс оправдывал репутацию светского человека, развлекая ее забавными анекдотами о знаменитом лондонском щеголе Красавчике Бреммеле и своих друзьях. Как преданный, заботливый муж он был безупречен. Предмет зависти всех женщин Лондона.

Ничего нового, конечно, не случилось. Как ни старалась Кара сопротивляться его неотразимому очарованию, она все больше и больше влюблялась в своего мужа. Чему тут удивляться? В конце концов, этот прославленный в свете ловелас, без сомнения, точно знал те слова, от которых тают самые ледяные сердца.

Тем не менее ей было трудно поверить, что легкие прикосновения и нежные поцелуи просто попытки заманить ее в постель. Наверное, она все-таки немного его интересует. Либо это, либо он актер самой высокой пробы. А она — патентованная дура. Ведь сколько таких наивных дурочек он соблазнил! И как ему верить после этого? Но она ничего не могла с собой поделать.

Она все болезненнее переносила его ночные исчезновения. Как мог он играть роль внимательного мужа днем и превращаться в бродячего развратника ночью? Неужели у него нет ни капли уважения к ее чувствам?

Как ни боролась Кара с этой проблемой, решение не приходило. Пока она не станет его настоящей женой и не покажет ему свою растущую привязанность, она бессильна. Но при его равнодушном отношении к любви она не готова была рискнуть и обнажить глубокие чувства перед своим бессердечным мужем.

Как-то днем, когда Кара и тетя Генриетта вернулись с покупками, Алекс приветствовал их в холле.

— Хорошо провели время? — Он взял ладонь Кары, поцеловал тыльную сторону и одобрительно взглянул на ее обтягивающий лиф.

— Да. Благодарю вас. Я никогда не видела такого большого выбора шляпок с перьями, — ответила она с журчащим смехом.

Он казался довольным.

— Я рад. Вы перенесете еще один выезд сегодня вечером?

— О, Алекс, только не еще одно приглашение, — воскликнула возмущенная герцогиня. — Бедная девочка совершенно без сил.

— Боюсь, я его уже принял, — ответил он без тени раскаяния. — Что делать, если я женат на ослепительной красавице и обязан показывать ее людям, мама? — Он не сводил взгляда с лица жены.

— Вы неисправимы, милорд. И я по праву могу сердиться на вас за то, что вы принимаете приглашения, не посоветовавшись со мной, — рассмеялась Кара.

— Вы возражаете? — спросил он, погладив ее по щеке.

Утонув в его бездонных глазах, она вздохнула и покачала головой.

Несколько часов спустя карета Далтонов остановилась у подъезда городской резиденции леди Остин. Небо потемнело, и в тот момент, когда они выходили из кареты, на землю обрушились потоки дождя.

— Скорее или промокнешь! — крикнул он, пытаясь защитить розовое шелковое платье Кары от ветра и дождя.

Весело смеясь, промокшие, они взбежали по ступенькам и позвонили в колокольчик. Внушительный дворецкий распахнул двери. Топая ногами, Алекс стряхивал с одежды капли дождя. Он помог Каре снять шляпку и мантилью. Дворецкий неохотно принял влажную одежду и проводил их в гостиную.

В зале, как обычно, собрался весь свет Лондона. Ослепительно красивая рыжеволосая дама прокладывала путь через толпу прямо к ним.

— Александер, дорогой, где же вы были? — проворковала она. Протянув Алексу руку в перчатке, она улыбнулась.

— Привет, Элизабет, — ответил Алекс, склоняясь, как положено, к ее руке.

Эту женщину Кара возненавидела с первого взгляда. Она улыбалась какой-то неестественной улыбкой, обычно люди так не улыбаются. Похоже было, что ее совершенное лицо вот-вот треснет, и Кара отчаянно пожелала ей этого.