– Так, покажи, что выбрала? Ага, вот эту серенькую маечку берем. Зачем нам вторая такая же? С таким же точно рисунком? Ну и что, что она другого цвета? Ты одной не обойдешься разве? Вот серо-голубые шорты к ней вполне подходят. Купальник у тебя уже должен быть, я тебе покупал черный Speedo, ты его разве не взяла? Так, а сколько стоят сандалии? Двадцать пять долларов? За что? За какой-то кусок резины с тесемками. До чего дорого здесь все, ну да ладно, возьму их для полного комплекта. Достаточно тебе, милая? Или еще что-то хочешь? Что опять за недовольство нарисовано на мордочке?

– Я всем довольна. Счастлива даже. Спасибо большое. За всё!

– Ну хорошо. Надо бы поужинать, хотя, – Грегори взглянул на часы, – поздновато куда-либо ехать. Давай присядем здесь. – Он указал мне на открытую веранду при ресторане. Я послушно уселась за столик из ротанга. Из темноты возник официант, зажег маленькую свечку и принял заказ. Вечер был безветренным и душным. Из цветущего майского Нью-Йорка мы переместились не только в пространстве, но и словно бы во времени – прямо в середину жаркого июля. Вокруг было тихо, практически ни души, лишь гул океана не давал забыть о близком с ним соседстве.

– Сознайся, Гриша, ты арендовал для нас весь отель? – пошутила я, чтоб как-то нарушить тишину.

– Это очень престижное место, – бесстрастно ответил Грегори, – шуметь здесь не принято.

– Однако, кроме персонала, мы пока не встретили ни одного человека!

– Тебе что-то не нравится? – вскинулся Грегори. – Или кого-либо не хватает? Потерпи до утра, завтра будет веселее, – и погрузился в угрюмое молчание.

Нам принесли зеленый салат с тунцом и кувшин воды. Я с аппетитом принялась за еду. Грегори налил себе воды со льдом, медленно приблизил стакан к лицу и посмотрел сквозь него на меня. Поставил стакан на стол и резко поднялся.

– Не ходи за мной. Я скоро вернусь, – сказал он и пошел прочь по извилистой бамбуковой дорожке.

– Гриша, что случилось? – крикнула ему в спину недоуменно.

Он мне не ответил. Сдерживая нарастающее смятение, давилась я салатным листом и, глядя вслед удаляющейся фигуре, мучительно размышляла. В этот момент Грегори не казался героем моей судьбы. На сильного и выдающегося Мужа тоже похож не был. И совсем уж не напоминал Принца, о котором мечтает всякая чувствительная барышня.

Прочь от меня шел какой-то сгорбленный маленький старичок с непредсказуемыми странностями и причудами. Смахивающий на некое мифическое существо из сказок братьев Гримм. На гнома, нет, скорее, на таинственного тролля, живущего в пещере, заполненной драгоценными каменьями. Преобразователя судеб. Покорителя наивных душ. Интересно, почему именно меня он выделил из многообразия сущностей? И зачем ему такая я? Не ловушка ли это, на самом деле?

Завороженно взирала я на растворяющееся в экзотической ночи видение. Рядом недобро шумел океан.

Под утро мне приснилась белая лошадь. И Лиза верхом на ней. Сестра предложила мне покататься, и я, пружинисто подпрыгнув, опустилась позади неё на лошадиный круп. Мы поскакали вместе, радостно визжа, и неожиданно очутились на краю обрыва над морем. Лошадь вместе с нами, красиво и неспешно, как в замедленном кино, спланировала вниз, в ослепительную морскую синь. И поплыла почему-то против течения. Я испуганно прижалась к Лизе, но через мгновение меня оторвало от нее мощной волной и смыло в море. Соскользнув с лошади, я начала барахтаться, пытаясь докричаться до сестры, но Лиза не слышала меня. Она словно не заметила моего исчезновения!

7.00. Среда

Проснулась под впечатлением. Какой загадочный сон!

9.30

После завтрака мы с Грегори пошли на пляж. На берегу было безлюдно. Слегка штормило, океан казался неприветливым, хмурым. Завернувшись в пляжные полотенца, мы устроились в удобных шезлонгах.

– Моя мама могла вот так подолгу сидеть и смотреть в морскую даль, – сказал Грегори. – Я никогда не мог понять, что она там высматривает? О чем думает? Повзрослев, я и сам полюбил так же, как мама, просто глядеть на воду и размышлять о вечном. А о чем думаешь ты, дорогая?

Я не нашла ничего лучше, как пересказать ему содержание своего сна.

– Так-так, – произнес Грегори.

– Как-как? – поддразнила я.

– Разве ты не знаешь, что означает белая лошадь, увиденная во сне?

– У меня нет под рукой сонника, – съязвила я, – а ты конечно же и по сновидениям специалист?

– Да, я неплохо в этом разбираюсь, – безмятежно отвечает Грегори, не замечая моего ехидства, и незамедлительно разъясняет: – Скакать верхом на белой лошади – к скорому браку! Что и требовалось доказать. – И он торжествующе сжимает мой локоть.

– Да ты просто Нострадамус, – пожимаю плечами я. – Ну а в таком случае при чем тут Лиза? И что означает мое падение с лошади в море?

– Думаю, это означает: не стоит у сестренки потенциальных женихов отбивать, – куражится Грегори. – Ну, и кроме того, – он выразительно смотрит на меня и подмигивает заговорщицки: – Ты же всегда мечтала в пучину окунуться, не так ли?

Мне снова делается как-то не по себе. Зачем он раззадоривает меня? Исследует, тестирует, проверяет?

– Пойдем немного погреемся, а то ветрено тут. – Грегори поднимается, протягивая руку мне. И правда, на ветру совсем не жарко. Согреться было бы нелишним.

Горячая бурлящая ванна располагается прямо на территории, под пальмой. Несколько человек лениво томят в ней свои тела. Остальные просто отдыхают у бассейна.

Я с удовольствием отдаюсь расслабляющим пузырькам джакузи. Потом решаю поплавать в бассейне. После валяюсь в шезлонге. Снова плаваю, потом валяюсь. Попыталась почитать книжку – не вышло. Отчаянно мешали кружащие роем разнородные мысли.

12.00

Наступило время ланча. Тучи постепенно рассеялись. Стало жарко.

14.00

Грегори взял напрокат велосипеды, и мы два с половиной часа катались под палящим солнцем.

17.00

Моя кожа окрасилась в бордовый цвет и покрылась пузырьками. Грегори купил дорогущий крем от солнечных ожогов и всю меня им обмазал.

19.00

Ужинали в отеле, на вчерашней веранде.

Спала плохо, было душно, кожа словно горела. Меня пожалели и не прикасались ко мне до самого утра.

8.00. Четверг

Грегори принес в постель тарелку свежих ягод и сфотографировал мою пунцовую физиономию с огромной, такого же цвета клубникой во рту.

10.00

Позавтракав, мы отправились на белоснежной яхте со всеми удобствами в небольшое путешествие по воде. Капитан показывает нам местную достопримечательность: особняк, который приобрел Хулио Эглесиас за несколько миллионов.

– Хотела бы иметь такой домик на берегу океана, Алечка? – спросил Грегори.

Я отрицательно замотала головой. Мне было жарко и хотелось одного – убежать подальше от солнца, скрыться в тишине и прохладе.

12.00

Ланчевали на берегу залива в симпатичной таверне. Греческий салат, рыба, грейпфрутовый сок. Аппетита не было. Разморило. Мы вернулись в отель, где я проспала до ужина.

18.00

Ужинали в ресторане с прекрасным видом на залив и причаленные частные катера. Грегори заказал мне салат из сельдерея и куриную грудку в легком горчичном соусе, а себе – дикий рис с грибами и шпинатом. На десерт – кофе и тропические фрукты. Я рискнула попросить бокал красного вина, чем снова вызвала неодобрение Грегори. Он, однако, сдержался, вслух ничего не высказал, но посмотрел чрезвычайно выразительно. Я была в своем вечернем платье и в новых туфельках на высоких изогнутых каблуках. На протяжении ужина Грегори держал меня за руку, практически не отпуская, и говорил комплименты. Мне они казались вымученными, потому что, если меня и можно было в этот момент назвать красивой, то только от слова «красный»! Кожа моя продолжала полыхать, причиняя неудобство, и ни о чем другом думать не получалось. На выходе из ресторана зацепилась узким туфельным носком за ковровое покрытие, пролетела через три ступеньки и грохнулась на колени. Грегори шел немного впереди, и так получилось, что упала я прямо к его ногам. Он удивленно уставился на меня, затем наклонился и спросил приглушенно: