Эйрис пришла в голову глупая мысль, что когда Ондар хмурится, то становится похожей на Джехан. Джехан!
Карим выпроводил посетителей в коридор и закрыл дверь.
— Ты разве не помнишь, — мягко спросила Ондар, — что на тебя напали два легионера?..
— Не легионеры, — перебил Карим, — горожане Подонки.
— А потом сестра-легионер из твоей группы обучения — Джехан? — остановила их. Разве ты не помнишь, Эйрис?
— Это все лекарство, — мрачно сказал Карим. — Оно затуманивает разум.
Не давай ей его больше. Какого черта, мы не знаем, как оно действует на больную. Жрецы-легионеры иногда делают вещи…
— Успокойся, Карим, — остановила его Ондар.
— Я… помню, — проговорила Эйрис. Листья шар-травы, СуСу, тело со стрелой Джехан в шее — нет, это было в вельде…
— Она помнит, — Ондар повернулась к Кариму, и лицо ее стало менее обеспокоенным. — Так действует лекарство, которое дали, чтобы унять боль.
— Ондар, — позвала Эйрис.
— Что, родная?
— Ничего. Как я попала… — боль внезапно полоснула ее по ноге, и женщина вскрикнула.
— Хочешь еще лекарства, Эйрис? Жрец-легионер оставила еще.
— Я бы не давал, — вмешался Карим, — Келовар сказал…
— Келовара это не касается. Решать будет она. Ты хочешь еще лекарства, Эйрис?
— Нет. Расскажите мне… что произошло.
— Подонки-горожане сломали тебе ногу. Джехан послала за жрецом-легионером. Потом тебя отнесли к их командующей. Она и Калид встретились в Доме Обучения с Кридогами…
— Не называй их так, — резко сказал Карим.
— …и Белазир отдала тебя Калиду, и тех двоих тоже. Келовар сказал, что она была бледна как смерть.
— Ну конечно, командующая была бледна как смерть, — отозвался Карим. — Она не могла больше прятаться за утверждением, что Делизия атакует первой.
Два нападения, и оба со стороны Джелы.
Действие лекарства начало проходить, нога отчаянно болела, но Эйрис необходимо было выяснить все до конца.
— Кто… что сделали Кридоги?
— Сломали джелийцам ноги так же, как и тебе, — немедленно сказал Карим, но не взглянул в глаза Эйрис.
— Кто? — прошептала она.
Наступила тишина, а потом Карим ответил:
— Келовар.
— Не…
— Калид? Нет, — буркнула Ондар. — Командир не мог, понимаешь, не мог покалечить связанного человека.
А Келовар смог. Эйрис вспомнила его лицо. Не усталое лицо солдата, который так давно помог ей с Брил, а то лицо, которое часто бывало у Келовара в Эр-Фроу: закрытое, узкое, как река, стиснутая в смертельный поток между двух скал, которые не может сдвинуть. Келовар не раздумывая искалечил беззащитного человека!.. Дахар бы этого не сделал. Ему не пришлось бы этого делать. Но все же с ним тоже что-то произошло. Он был очень странным вчера у Серой Стены: «Что произошло сегодня утром? Что ты сделал?» — спросила она его тогда. Вот, оказывается, что: Кридоги — это план Дахара, а не главнокомандующей, которая во время наказания выглядела больной. И все же Дахар вернулся, чтобы сказать ей, как приготовить лекарство для СуСу…
— Эйрис — с тобой все в порядке? Ты, кажется…
— Я покалечена? Навсегда?
Ондар и Карим обменялись взглядами.
— Я буду снова ходить?
— Конечно, будешь, — успокоила ее Ондар, но Карим тотчас прервал ее и наклонился к Эйрис.
— Лекарь не смог сказать наверняка. Все зависит от того, как срастется кость. И хотя мне неприятно это говорить, но их лекари лучше наших — они спасали легионеров, которые… Наша такая молодая, Эйрис, всего лишь девочка, она могла ошибиться. Ты должна спокойно лежать и не двигать ногой.
— Я принесу тебе еду, — быстро сказала Ондар. — И буду ухаживать за тобой. Только раздели со мной замок.
— Как же она сумеет, — вмешался Карим, — приложить свой палец рядом с твоим, если она не может двигаться?
— Эйрис, — окликнула больную Ондар, — почему ты молчишь? Ты же не думаешь о… У меня когда-то был любовник, которого ранило в сражении, и чтобы не жить калекой он… ты же не собираешься…
— Нет, — сама удивившись своему ответу, проговорила Эйрис. — Я не стану ничего с собой делать, не бойся.
— Надо пригласить хорошего лекаря, — продолжала Ондар. — Эта очень молодая. Джелийцы тебя искалечили, так могли бы прислать своего жреца-легионера, постарше, поопытнее…
— Нет, не надо, — сурово посмотрел на свою подругу Карим.
— Их первый лейтенант, — продолжала Ондар, очевидно, стараясь отвлечь Эйрис от боли, — этот жрец-легионер, его выгнали из легионеров. Ты об этом слышала, да, Эйрис? Ты знаешь, что сейчас вечер, и ты пролежала в забытьи весь день из-за этого лекарства? Их первый лейтенант, кажется, был на занятиях в твоей группе? Тогда ты должна знать, как его зовут. Его выгнали из легионеров. Навсегда.
— За что? — Эйрис повернулась к Кариму. — Я ничего не слышала.
Мужчина пожал плечами.
— Никто не знает. Как можно понять джелийцев? Все они кровожадные.
— Эйрис, нога… сильно болит? Что с тобой?
— Хочется спать. Да, я бы поспала.
— Я приду к тебе утром, — Ондар поднялась. — Если понадобится, выпей джелийское лекарство.
— Постарайся обойтись без него, — посоветовал Карим.
Мужчина и женщина уже стояли у двери, когда Эйрис окрикнула их:
— Ондар, Карим… спасибо вам за доброту. В Эр-Фроу… иногда мне кажется, что в Эр-Фроу не так уж много осталось добрых людей. Спасибо.
На мгновение лицо Ондар изменилось, и Эйрис увидела в нем под маской бодрости и веселости, скрытую боль. Вероятно, Ондар пережила в Делизии какое-то горе, о котором старалась позабыть. Женщина как-то натянуто улыбнулась и вышла из комнаты.
Оставшись одна, Эйрис закрыла глаза. Боль в ноге становилась все сильнее. Интересно, насколько усилится боль, когда действие лекарства пройдет окончательно?
Искалечена… Эйрис открыла глаза, и увидела, что в темноте на нее смотрит оранжевый круг. Мысли путались. Куча оборудования, сваленного на полу — провода, призмы, элементы, магниты, — казалась неестественной в тусклом оранжевом свете. О, этот неестественный свет! Эр-Фроу умирал от недостатка света. Стена и купол, которые не пускали в город свет и холод Кома, создали Эр-Фроу, а теперь они же его убивали.
Какая-то мысль мелькнула в голове женщины при слове свет… боль заглушила эту мысль… Геды создали Эр-Фроу. Геды, которые слушали что-то внутри шлемов без проводов… прислушивались к чему-то. К чему? Как звук мог проникнуть в шлемы без проводов? Было хоть что-нибудь, чего геды не могли сделать, чего они не знали? Каким образом им стало известно о первом убийстве в Эр-Фроу, ведь все они на ночь заперлись в Стене? Как Гракс узнал, что великану-варвару настолько плохо, что он не может сам дойти до Стены, ведь когда великан выходил из Дома Обучения, он еще мог передвигаться? Никто не мог сказать Граксу, насколько быстро великану становилось хуже. Об этом знали только она и СуСу, но они не сообщили об этом Граксу из-за странного упрямства девушки… Даже слушая их разговоры, Гракс не мог узнать, как плохо великану, никто не говорил о его болезни при чужаке. И тем не менее он обо всем узнал. Каким образом?
На стене горел оранжевый круг. Эйрис перевела взгляд с круга на призмы и электромагниты, стоявшие на полу, потом снова на оранжевый круг и снова на призмы. Туда и обратно. Если она обопрется обеими руками о подушки и подтянется, то сможет сесть. Острая боль резанула по ноге, но Эйрис почти на заметила ее. Пядь за пядью она продвигалась на подушках к стене.
Оранжевый круг переходил в стену без всякий швов, хотя и не был сделан из того же врофа. Стена была гладкой, и ничего нельзя было подковырнуть, никак нельзя узнать, что спрятано за оранжевым кругом. Эйрис прижала ладонь к кругу, сквозь руку просвечивал слабый оранжевый свет.
Нет ничего, что не могли бы сделать геды. Оранжевые круги были повсюду в Эр-Фроу, в каждом коридоре и комнате, с наружной стороны Дома Обучения.
Те, что находились возле лестниц, были большего размера и выступали из стены. Для чего они существуют? Наверное, для того чтобы смотреть вокруг и за всеми наблюдать. Наблюдали за СуСу и варваром, за Ондар и Каримом, за нею и Келоваром. Да, да, это именно так!
