В течение Последнего света ворота открывались еще девять раз. Эйрис внимательно наблюдала за происходящим. Четырежды выкрикивали номер, но из толпы никто не выходил. Три делизийца вошли в город и через час вернулись обратно: двое — с драгоценными камнями, по стоимости равными дому в лучшем квартале Делизии; один — трясущийся и с пустыми руками. Два охотника не вернулись вовсе. Один из них — тот самый светловолосый солдат, который купил ей жетон.

Эйрис расспросила всех, кто согласился отвечать, и узнала, что Стена начала открываться и говорить всего три десятицикла назад, хотя поселок возле нее существовал уже давно, а Стена и того дольше; Стену нельзя ни поджечь, ни поцарапать, ни протравить кислотой — все это уже безуспешно пытались проделать. Она узнала также, что несколько делизийцев, совершив по несколько путешествий за Стену, нажили целые состояния; что же касается джелийцев, то некоторые получали драгоценности подороже, другие вместо камней — новое оружие, необычайной быстроты и мощи, а третьи возвращались ни с чем. Что «испытания» как такового не существует, точнее, оно смахивает на испытание для дураков, а тех, кто не вернулся, сожрали чудовища, прячущиеся за Стеной, и что существует некий магический мост между Эр-Фроу и Островом Мертвых.

Постепенно у Эйрис сложилось впечатление, что за Стеной остались лучшие из делизийцев, те, кто не поддался ни панике, ни алчности. С какой целью их забрали? Но потом ей рассказали о нескольких ушедших глупцах, которые тем не менее остались там, и о других, храбрых и достойных людях, которых город почему-то отверг. Во всем этом она не видела логики.

— Я куплю твой жетон, — обратился к ней какой-то старик.

Сгорбленный, неопрятный, глядел он на Эйрис потухшими глазами, в которых застыло отчаяние. Его очередь выкрикивали, но он не пошел.

— Нет.

— Десять харбинов.

— Нет.

— Двадцать.

— Нет.

Старик долго смотрел на нее тяжелым взглядом, потом заплакал.

Он плакал беззвучно, не вздрагивая и не шевелясь. Слезы прокладывали грязные дорожки на его запыленном лице. Эйрис отвернулась. Вместе с жалостью она почувствовала презрение — сама она не плакала даже из-за Эмбри.

Эмбри… Эйрис отвернулась и поспешила уйти. Она пересекла базар, направляясь к Стене. Только оказавшись напротив ворот, она поняла, что старик тащится за ней. Испуг заставил ее прибавить шагу. Она снова очутилась на базаре как раз в тот момент, когда ворота исчезли.

— Это город Эр-Фроу. Вы хотите войти. За один раз через эти ворота может пройти только один человек. Он подвергнется испытанию. Если он пройдет его успешно, сможет войти в Эр-Фроу. Тот, кто войдет в Эр-Фроу, останется тут на год. Ни один вошедший, не выйдет раньше чем через год. В Эр-Фроу вам дадут драгоценности, новое оружие и новые знания. Это город Эр-Фроу.

— Двести шесть, — пронзительно выкрикнула Брил и подняла над головой камень.

— Пожалуйста, — умолял старик. — Продай мне жетон, прошу тебя.

Эйрис кинулась в трактир за своим мешком. Когда она выбежала, старик снова привязался. Эйрис слышала за спиной его сиплое дыхание.

— Умоляю, мастерица, продай мне свой жетон. Тридцать харбинов! Сорок!

Молчание Эйрис вывело его из себя, и медовый голос превратился в злобное шипение:

— Ты не знаешь, чем рискуешь. Тебе никогда не выбраться оттуда живой.

Никогда! Никогда! Они поджарят тебя на вертеле, они выпьют твою кровь, как жрецы-легионеры, они изнасилуют тебя, безмозглая потаскушка! Тебе никогда не выйти оттуда. Ты не знаешь, на что идешь!

Эйрис резко остановилась и свободной рукой с силой оттолкнула старика.

Он упал, его изборожденное морщинами лицо удивленно вытянулось.

— Я ничем не рискую, — холодно произнесла Эйрис. — Мне нечем рисковать.

Какая-то женщина пронзительно взвизгнула.

Старик, недоуменно моргая, лежал на земле. Неожиданно он бешено взвыл, вскочил и бросился вдогонку за Эйрис, но она уже стояла перед Стеной.

Старик, не решаясь следовать дальше, прекратил погоню, подобрал камень и швырнул в беглянку. Камень попал Эйрис в висок, она пошатнулась.

— Это город Эр-Фроу…

Кто-то бросил еще один камень, в толпе возмущенно закричали. На секунду Эйрис ослепла — то ли от удара, то ли от гнева, то ли от мрака надвигающейся Первоночи. Впереди показались ворота.

За спиной она услышала шум завязавшейся драки. Ворота слабо замерцали, будто собираясь закрыться. Эйрис закусила губу; боль помогла ее мыслям проясниться.

Ни один вошедший не выйдет раньше чем через год… Эмбри… поджарят тебя на вертеле…

Эйрис ступила в проем.

Несколько шагов — и вот она уже у поворота направо. Еще один коридор, еще один поворот направо. Эйрис обернулась. Стена оборвала сообщение на полуслове в тот момент, когда человек ступил внутрь. Ворота бесшумно закрылись. Но откуда здесь свет? Эйрис не заметила ни лампы, ни огня, и все же коридоры мерцали тусклым ровным светом, лившимся отовсюду и ниоткуда.

Она неожиданно задрожала, ее охватил страх, совсем не похожий на тот, который опальная беглянка испытывала в лагере. Там источником страха была опасность.

Второй поворот привел ее к небольшой комнате со стенами из того же серого металла. Эйрис вошла, и стена за ней сомкнулась. Сердце испуганно сжалось. Эйрис огляделась. Единственным предметом в комнате была полка на противоположной стене. Ни шва, ни крепления, с помощью которого ее подвесили. На полке мерцал камень.

Эйрис взяла камень. Это оказался редкий, безупречно ограненный кригас, мечта каждого ювелира. Грани вспыхивали необычайными оттенками голубого и фиолетового. Овальный камень приятно холодил ладонь. В Делизии на нем можно было сколотить небольшое состояние.

Хватит ли его, чтобы подкупить Совет?

Эйрис инстинктивно сжала кулак, нет, кригас слишком мал, а Совет чересчур велик. И все же ей захотелось бежать — прочь из этой комнаты, к воротам, к Эмбри… Но она не побежала, а снова огляделась и заметила в стене над полкой два углубления. Одно из них, овальное, по размеру совпадало с кригасом.

Эйрис приложила камень к стене — его безупречные грани точно легли в выемку. После секундного колебания она еще плотнее прижала камень к стене.

Выемка раскрылась, камень провалился внутрь, а стена вновь стала безупречно гладкой.

Беглянка ощупала стену. Ни щели, ни углубления. Казалось, углубление ей привиделось. Как и снаружи, к стене было невозможно прикоснуться, этому мешал прозрачный, странно вибрирующий слой воздуха. Эйрис надавила пальцем на другое углубление — оно не поддавалось, отошла на шаг, еще раз внимательно оглядела стены, но не заметила ничего нового.

Тянулись минуты. В комнате стояла непроницаемая тишина и ничего не происходило. Наконец недоумевающая Эйрис опустилась на пол.

Это и есть испытание? Выдержала она или провалилась? Должно быть, те, кто забрал драгоценности и вернулись в лагерь, не прошли его, иначе они остались бы за Стеной. А она? Прошла или нет?

Ей захотелось вернуть кригас. Он не мог спасти ее от изгнания, но богатство, богатство… как же она просчиталась! Кригас, гладкий и прохладный, как ее двойная спираль, синие и красные осколки, мерцающие в лунном свете.

— Еще раз, — тихо пророкотала Стена.

Эйрис вскочила. На полке теперь лежал квадратный огневик, красный, как кровь, с желтыми и золотистыми искрами, притаившимися в глубине. Его пылающие грани точно соответствовали квадратному углублению в стене.

Испытуемой дали второй шанс, снова предоставили выбор: оставить камень себе или вложить его в отверстие, потерять, но, возможно, попасть в Эр-Фроу? Чего ей хотелось больше?

Видимо, некоторые не собирались оставаться. Входили, хватали первый камень и спокойно ждали, пока Стена выпустит их на свободу. Интересно, знали об этом хозяева Эр-Фроу? Наверное, знали. Откуда в Эр-Фроу столько камней? Богатая, могущественная, таинственная Стена… И она дает ей, Эйрис, право выбора. Эйрис усмехнулась, решив выбрать то, в чем ей отказал Совет города, и вложила огневик во второе углубление. Камень провалился, углубление затянулось, полка бесшумно втянулась в стену, и все исчезло, как будто невидимая рука разгладила серебристую ткань. Вдруг позади Эйрис раздался шум. Она резко обернулась.