— Почему ты не дал мне эту машину вчера, если гед приходил на то место, где на меня напали?

— Вчера она еще не была сделана. Ее части могут стать другими машинами, так же, как и провода и электромагниты, что у тебя здесь, в зависимости от того. Как их соединить.

— В Эр-Фроу были и другие больные. Ты не дал эту машину белому великану. Почему?

Еще одна пауза, на этот раз длиннее.

— У него болела не нога, а мозг. Нельзя поместить мозг в другое пространство-время, отделив его от тела, точно так же, как делизийский командир не может быть вдали от тех, с кем он поет в гармонии.

Невозможно понять, всю ли правду он говорит, или лжет. Эйрис охватило раздражение. Уголком глаза она посмотрела на СуСу, неподвижно свернувшуюся в уголке комнаты. И спросила геда в упор:

— Оранжевые круги по всему Эр-Фроу — это глаза, которые видят все, что делают люди?

Ондар в ужасе вскрикнула. Карим, все еще сжимавший оружие, сначала побелел, потом покраснел. Лицо Гракса не изменилось, он во что-то напряженно вслушивался и, казалось, не собирался отвечать.

— Да. Оранжевые круги это наши глаза, — произнес он наконец.

После секундного замешательства Ондар начала вопить. Она ругалась и негодовала, забыв о страхе, который ей внушали геды. А Эйрис испытывала необыкновенное облегчение и торжество. Ее догадка оказалась верной, и гед не солгал ей, значит, все, что они говорили, — правда, сущая правда. Гракс мог бы и не сказать ей, для чего предназначались оранжевые круги, но он ответил на ее вопрос. Если раньше действия чужаков казались людям подозрительными, то это только потому, что они не умели задавать правильных вопросов. Надо научиться спрашивать, и геды на все ответят. Им можно доверять.

— …и не сказать нам? — продолжала кричать Ондар.

— Вы не спрашивали, — пророкотал Гракс, глядя не на нее, а на Эйрис.

— Я хочу спросить еще кое-что, — перебила Эйрис вопящую женщину. — Эта джелийская девушка — СуСу — не двигается и не говорит с тех пор, как вы забрали ее друга к себе. Я знаю, что есть лекарство, которое может вывести ее из шока, но делизийские лекари не так искусны, как… геды. Ты смог облегчить мою боль, так скажи, как приготовить лекарство, которое поможет СуСу?

Гракс перевел взгляд на бывшую проститутку.

— У людей есть лекарства, которые действуют на мозг?

Даже Ондар и Карим расслышали в его голосе напряженность, несвойственную гедам.

— У людей есть лекарства, которые действуют на мозг? — повторил свой вопрос Гракс. Теперь он обращался прямо к Кариму.

— Шок на поле сражения можно прервать нужным лекарством, — холодно ответил Карим.

Гед опустился на колени возле СуСу. Он не коснулся ее, но Эйрис показалось, что его взгляд исследовал едва заметные изгибы черепа девушки, будто это была незнакомая страна.

— Белый варвар умер, — проговорила Эйрис. Она уже догадалась об этом.

— Да. Я заберу девушку внутрь Стены. Мы не смогли помочь великану, но, может быть, сможем помочь ей.

— Почему бы не помочь СуСу здесь? — с подозрением спросила Эйрис, сердце у нее сжалось.

— Болезнь надо изучить, — Гракс выпрямился.

— Вы не знаете лекарства, чтобы прервать шок, да?

— Болезнь надо изучить, а потом применять лекарства. Дай мне забрать ее.

Странно! Раньше геды не спрашивали — они просто забрали варвара и все.

Зачем же делать это сейчас? И почему спрашивают именно ее, она не принадлежит к народу СуСу, не командует?

— Нет. Пусть она останется здесь — сказала Эйрис. Она хотела проверить, что скрывается за предложением геда. — СуСу должна говорить с людьми, чтобы справиться с шоком. Я видела такое раньше, не на поле битвы, как Карим, а после несчастного случая в стеклодувне. В Делизии. Пусть она останется со мной.

— Как хочешь, — отозвался Гракс и нахмурился.

Он нахмурился. Но Эйрис никогда прежде не видела, чтобы геды хмурились — она даже не была уверена, что правильно поняла выражение лица Гракса. На нем появилась гримаса и быстро исчезла. И все это было похоже на то, что он хмурится. И разрешает ей оставить СуСу у себя. Почему?

— Ты придешь завтра в Дом Обучения, — снова обратился Гракс к Эйрис. — Для всех людей Эр-Фроу Обучение закончилось, за исключением Обучения Оружию. Оно будет продолжаться. Обучение остальному окончилось, и только те, кто захочет, будут приходить на занятия гедов. Новое Обучение пойдет быстрее и легче, потому что учиться будут только те, у кого есть к этому склонности.

Он снова слегка нахмурился, и на этот раз Эйрис поняла, что гед не заметил того, что сделал.

Но Гракс, который уже начал перенимать мимику людей, еще не научился их вежливости. Он вышел сразу, как только сказал все, что хотел.

— Наблюдают за нами! В каждой комнате! — снова взорвалась Ондар.

— Эйрис, как ты узнала об этом? — спокойно спросил Карим. Он смотрел на нее глазами солдата: оценивающе и немного жестко.

— Не знаю. Догадалась, глядя на то, что могут сделать геды.

Карим оглянулся, на кучу предметов, которые Эйрис сумела сделать сама, но его лицо не смягчилось.

— Наблюдают за нами, — продолжала Ондар. — Это же отвратительно! Они видят все, чем мы занимаемся. Нет, я поступлю так же, как ты, — повешу на круг ткань! Карим, куда ты?

— Пойду расскажу обо всем Калиду.

— Скажи, Эйрис, почему это гед так старался угодить тебе? — спросила Ондар.

— О чем ты? — Карим остановился на полпути к двери и обернулся.

— Гед старался угодить Эйрис. Это же ясно. Стул для ноги принес, позволил ей самой решить, что делать с девчонкой, пригласил на эти дополнительные занятия — он старался угодить ей. Зачем?

— Я не знаю, — неуверенно ответила Эйрис.

— Ты пойдешь на эти специальные занятия?

«Для тех, у кого есть склонности и кто способен многое понять», — женщина вспомнила слова геда и подумала о Дахаре.

— Да, пойду. — Она повернулась, чтобы посмотреть на Карима, увидеть выражение его лица, но он уже подошел к двери и открыл ее. В коридоре, узнав о том, что к Эйрис приходил Гракс, собралось много людей. Карим захлопнул перед ними дверь.

Больная нажала на овал, вделанный в ручку стула, заставила стул подняться, и двинулась влево.

— Не ходи ни на какие занятия одна, это опасно, — сказала Ондар. Эйрис двинула стул вправо.

— Ты заметила, что гед даже не почувствовал запаха, который исходит от СуСу? Мне кажется, они в своих шлемах не чувствуют запаха.

Эйрис остановила стул прямо над тюфяком, устланном подушками.

— Они не люди, я им не доверяю, — взволнованно продолжала Ондар. — Я скорее начну доверять джелийцам, чем этим чудовищам, которые шпионят за нами! Черта с два!

— И поэтому ты заставила Карима принести сюда эту джелийскую девчонку?

— Эйрис в раздумье барабанила пальцами по овалу на ручке стула. В дверь начали стучать.

— Нет… У меня… ты тогда спрашивала, — проговорила Ондар, ее голос задрожал от внезапной боли. — У меня были дети. — Она быстро повернулась и распахнула дверь.

Эйрис опустилась на своем устройстве точно на тюфяк и засунула темный прямоугольник, который взяла у СуСу, под сиденье стула именно в тот момент, когда Калид Т'Алира отстранил Карима и направился к женщине. Его лицо было серьезным — он собрался задать ей множество вопросов о гедах.

На настенных экранах не было никаких изображений — на всех, кроме одного.

Гракс, Р'греф и Фрегк сидели в комнате, когда Энциклопедист неожиданно включил один экран. Остальные не работали, так как люди закрыли все оранжевые круги в Эр-Фроу. Они использовали ткань, дерево, клей, глину — все, что могло закрыть мониторы. Трое гедов следили только за разговорами людей. Из сотен одновременно передаваемых бесед, ругани и криков Энциклопедист выбирал достаточно важные, чтобы привлечь внимание всех гедов как внутри периметра, так и снаружи. Они слушали, о чем говорят люди, через передающие шлемы.

— Она запросила одиннадцать харбинов, — раздался голос делизийки Ондар.