Андер и Изин сидели у последнего догорающего костра в лагере. Андер у огня — это уже легенда в войсках. Народ верил, что Андер читает будущее в пламени, что он беседует с огнем и произносит над ним таинственные заклинания. Изин был наблюдательнее. Он видел страх в глазах Андера, новый вождь не мог спать, потому что боялся остаться наедине с собственными мыслями.

— Погаснет, — предостерег Изин.

Андер подобрал две палки: длинную, тонкую и короткую, толстую.

— Которая первой вспыхнет?

Он уронил обе на угли.

— Андер, что с тобой происходит?

— Не заснуть. Тучи собираются… Ветер… В пустыне зреет буря.

— Что ж, — пожал плечами Изин. — Лето к концу идет, скоро дожди… Так всегда было в Шинаре.

— Вечный круговорот страданий. Боги ненавидят нас.

— Не думаю. Мне кажется, они просто не обращают на нас внимания. Они создали весь этот мир. Но они начали творение не с человека и не им закончили. Да и вообще еще не закончили. А мы воображаем, что все это, — он обвел рукою вокруг, — существует ради нас и для нашего блага.

— Значит, богам до нас дела нет.

Изин улыбнулся, как добрый дедушка, беседующий с внуком.

— У жрецов Молоха есть такая песенка-притча, они ее часто распевают. Парень на пороге зрелости хочет знать, для какой великой цели он появился на свет. Боги спрашивают его, кто создал молнию, ветры и потоки. Кто дал крылья соколу? Кто дал рыбе хвост? Наливается ли зерно мудростью человека, зреют ли финики его слезами? Может ли человек победить льва силою кулака или обогнать оленя силою смеха?

Андер пристально смотрел на Изина.

— Песня длинная, я всего не помню.

— Ну и в чем ее смысл?

— Килимон говорил, что это род загадки. Правда в том, что этот мир существует для забавы богов.

Андер схватил палку и принялся шуровать в углях.

— Выходит, богам до нас нет дела. К чему тогда жертвы и молитвы?

— Потому что нам есть дело до богов. Боги не слушают нас, но они слышат. Они не глухи.

— Значит, сейчас самое время молиться во весь голос. Может, услышат. — Он взмахнул дымящейся, палкой в сторону холмов. — Завтра сражение. Завтра нам понадобится помощь всех наших богов.

— Ты когда-нибудь молишься?

— Молился. Собирая камни в руднике, таская корзины, я молился о мщении. Но боги не слышали.

— Этого тебе не дано знать. — Изин потянулся к мечу. Металл нагрелся от костра. — Оружие… Подкрепление из Ура… Разве это не дары богов?

Андер рассмеялся.

— Пусть в следующий раз боги сами ломают хребет, добывают руду для этого оружия. Я-то знаю, кто ковал эти мечи. Отнюдь не боги.

— Пути богов для людей неведомы, — назидательно поднял палец Изин.

— Уж это верно. Люди работают… Люди страдают…

— Как знать, не страдания ли наши привлекают их внимание…

Андер криво усмехнулся.

— Если так, то они очень внимательно следят за нами сейчас.

— Идут, — прошептал Урук.

Ада вытянула шею.

— Ничего не вижу.

Они притаились за валуном в десятке шагов от входа в шахты. Любой, подошедший с востока, сразу заметил бы и их самих, и корзину, и пса. Но с запада, со стороны Дагонора, они были надежно укрыты камнем.

— Тихо. — Урук притянул Аду к себе. — Слушай.

Рабы тащились по склону. Впереди, очевидно, шел стражник — нифилим. Пространство вокруг него неожиданно осветилось, свет упал на то место, где только что находилась Ада. Если бы не Урук, их могли бы и обнаружить. Ада едва отваживалась дышать.

— Кто? — Гаркнул невидимый воин на языке нифилимов.

— Последняя группа. — Ответ прозвучал совсем рядом.

— Долго вы…

— Ленивые твари, что поделать.

— Заводи.

Свет пропал, возобновились топот и шарканье ног. Рабы зашевелились.

— О чем они говорили? — прошептал Урук в ухо Ады.

— Велел заводить людей внутрь.

Урук кивнул и прижал ее к себе еще крепче.

Звуки шагов затихли.

— Сиди здесь, — шепнул Урук и, не дожидаясь ответа, перелез через нее — она подивилась, какой он тяжелый, — и исчез. Пес, который не получал никаких распоряжений, исчез вместе с ним.

Все произошло очень быстро. Казалось, Урук действовал по наитию, безо всякого плана, надеясь застать нифилимов врасплох. Ада услышала какое-то сдавленное всхлипывание, падение чего-то тяжелого. Она сжалась в комок и обхватила голову руками.

— Готово, — раздался над ней голос Урука.

— Убил? — спросила она.

Урук кивнул.

— Я боялась, что убьют тебя.

— Рановато. — Он поднял ее на ноги. — Хватайся за корзину.

Они взобрались наверх, ко входу.

— Где… этот?

— Он тебе нужен?

Урук кивнул туда, где из тени торчали две обмякших ноги. Покойник полулежал, привалившись к стене, всего в нескольких шагах от Ады. Девушке приходилось раньше видеть трупы. Утопленников в их деревне. Мертвые головы на кольях в Дагоноре. Этот выглядел мирно, как будто расположился на отдых.

— Пошел, Пес!

Ада обернулась и увидела, что пес свернулся калачиком в корзине поверх меча и пояса Урука. Места для мешка не оставалось, Урук запустил его вниз по склону.

— А янтарь? — вздохнула Ада.

— Здесь. — Урук похлопал себя по бедру. Он поднял корзину.

— Подожди, — задержала его Ада. — Встань с другой стороны.

— Почему?

— Когда из тоннеля выйдем, стража слева будет.

Урук быстро перекинул корзину на другое плечо. Ада заняла свое место.

— Скоро первый поворот, — прошептала она.

— В какую сторону?

— Забыла.

Урук замедлил шаг.

— Проход сужается.

— Вдвоем везде можно пройти.

— Хорошо. Выстави локоть в сторону. Скреби по стене. Дойдешь до поворота — скажи.

Они ускорили шаг, надеясь догнать рабов. Пропустили поворот и врезались в стену с такой силой, что пес взвизгнул, а Ада испугалась, не сломала ли она нос. Проверила, но не обнаружила даже крови.

— Сюда, — прошептал Урук, огибая с Адой один острый угол, а затем другой.

Ада быстро потеряла ориентацию. Ей казалось, что они ходят кругами. Что они сбились с пути, попали в какой-нибудь заброшенный тоннель, из которого никогда не выберутся и умрут с голоду.

Она прозевала очередной поворот. К счастью, Урук, услышав, как локоть ее оторвался от камня, вовремя развернул ее и спас от нового столкновения со стеной.

Ада хотела извиниться, но увидела впереди свет. Слабый отблеск факела показался после тьмы тоннеля ослепительным.

— Почти пришли, — прошептала она.

— Спокойно. — Урук остановил шагнувшую вперед Аду. Сколько времени прошло с момента, как здесь прошли невольники? Если немного, то охрана может не обратить на них внимания. Если чуть больше, то риск повышается.

— Спокойно, — повторил он.

Ада промолчала.

Они вынырнули из прохода и почти уперлись в спину последнего раба. Как будто они принадлежали к этой группе. Чуть в сторонку, в тень, чтобы не привлекать внимания. Но никто и не обратил на них никакого внимания. Они чувствовали себя невидимками. Рабы могли услышать их шаги, но никак этого не проявили.

Впереди стояли четыре нифилима, все мужчины, с мечами и бичами, как и тот, которого убил Урук. Один из них, коротышка с пятном на носу, что-то кричал остальным, отчаянно жестикулируя. Остальные оживленно гоготали и хлопали себя по бедрам.

— Веселятся, — подумал Урук. На рабов стражники вообще не смотрели, очевидно, считая их неспособными ни на какое самостоятельное действие.

Урук ощутил мимолетное желание схватить Аду и нырнуть обратно в тоннель. Никто не мешает. Несколько шагов — и они на воле.

Но это желание тут же угасло. Долг превыше всего. Он освободит Джареда или погибнет.

Нифилимы все трепались и хохотали. Урук пожалел, что не понимает их языка. Даже в пустой болтовне можно уловить что-то полезное. Ада понимала, но спросить ее…

Она стояла рядом с ним и дрожала. «Нервы», — догадался Урук и погладил ее руку. Она ответила пожатием.