Нума погладила шрам на его ладони. Однажды Урук помогал другу снимать шкуру с зебры и поранился. Обычно он об этом и не вспоминал, но прикосновение Нумы заставило его вздрогнуть.

—  Гораздо больше можно узнать о человеке по его шрамам. Например, этот говорит о том, что ты неосторожен.

Урук сжал ее пальцы. Нума улыбнулась и высвободила руку.

—  Но я все же попытаюсь заглянуть в твою судьбу.

Она отошла к стене своей крохотной хижины и начала рыться в куче пустых тыкв.

Нума стала колдуньей их племени в пятнадцать лет. Старшие говорят, что она видит сквозь время и предсказывает будущее. В хижине у нее хранятся маски и тыквы, предназначение которых известно ей одной. И даже сама хозяйка не сразу находит то, что ей нужно. На стене висят маски и барабаны, используемые во время молитв. Нума не брезгует ни перьями птиц, ни живыми гусеницами, ни мочой гепарда. А вдруг она ищет соленый батат, «духовную пищу», как она его называет? Она угощала им Урука и раньше, и хотя он не чувствовал приближения богов, но вкус ему нравился. Возле двери наготове два копья. Уж повар ты, нянька или колдун, а все равно охотник. Все взрослые племени — охотники.

—  Батат ищешь?

—  Тебя, кажется, интересовала твоя судьба?

—  Конечно.

Наверное, нет у нее больше батата. Был бы — угостила бы.

—  Вот, нашла.

Нума вытащила из угла длинную и тонкую тыкву, выкрашенную в черный цвет, положила ее на стол.

Эту тыкву Урук видел впервые. Он поднял ее и потряс. Что-то зашуршало внутри. Он хотел вытащить затычку, но Нума отняла сосуд.

—  Не трогай.

—  Прости меня.

—  Так-то лучше. — Нума вернула тыкву на стол. — Сначала ответь, чего ты ждешь от жизни?

—  Славы. Почестей, — задумчиво ответил Урук.

Нума засмеялась.

—  А еще? — Она заглянула в его глаза.

—  Еще… не знаю.

Нума покачала головой.

—  Всмотрись в свои звезды, и увидишь будущее. — Она указала вверх, и Урук послушно уставился в указанном направлении, хотя знал, что сейчас день и над головой у них потолок, а не звездное небо.

—  Я вижу почет и удачную охоту, но не знаю, чего от меня требует судьба.

—  О, судьба! Судьба решает. — Нума взяла тыкву и вручила ее Уруку. — Держи ровно, не тряси.

Урук прижал сосуд к животу. Под его внимательным взглядом Нума сняла со стены маску. К удивлению Урука, это оказалась маска самой Маны. Она изображала лицо молодой женщины, похожей на Нуму, с тонкими полосками шкуры окапи вместо волос. Окапи дает силу предвидения. Сильная маска.

—  Не люблю я твоих масок, — буркнул Урук.

Нума отобрала у него тыкву и покачала ее в руках, будто убаюкивая.

—  Судьба решает, — повторила она. — От нее не уйдешь. Помни. Ты никогда не сможешь забыть мои слова.

Глаза Нумы сверлили Урука сквозь прорези маски.

—  Иногда знать судьбу — тяжкое бремя. Ты уверен, что хочешь этого?

— Да.

Нума вытащила затычку и перевернула тыкву над столом. Большой, очень старый скарабей вывалился из отверстия и замер. Дохлый? Однако через некоторое время навозник вдруг ожил и понесся к Уруку. Нума перехватила скарабея у самого края стола и вернула на середину. Он сразу же ринулся в другую сторону под внимательным взглядом молодой колдуньи. Снова побег не удался, еще рывок — и опять неудача. Наконец жук затих.

—  Странно, — сказала Нума.

Урук хотел спросить, что она имеет в виду, но передумал.

Они ждали долго, но жук так и не сдвинулся с места, даже когда Нума постучала по столу рядом с ним и жутко зашипела. Тогда Нума схватила насекомое, вышвырнула его за дверь и повернулась к Уруку.

—  Как ты думаешь, Урук, ты будешь счастлив?

Она сняла маску.

Урук молчал. Он не умел читать по звездам. Ему казалось, они обещают ему славу.

—  Нет, не о том я тебя спрашиваю, — покачала головой Нума.

—  Меня ждет страшная участь?

—  Бывает и хуже. Но и не из лучших. Во имя Маны, ты действительно хочешь знать? Подумай.

Урук уверенно кивнул. Когда он шел к Нуме, он трепетал от сладкого предвкушения времени, которое ему предстоит провести с молодой жрицей. Теперь же его волновали грядущие невзгоды. Смерть — пусть смерть. Не было страха в душе охотника.

—  Слава ждет тебя, но счастья ты не найдешь. Ты будешь одинок…

—  Это невозможно, пока я здесь, с моим народом. Одиночества нет, пока у меня есть ты.

—  Ты прав, — вздохнула Нума, нервно перебирая пальцами полоски кожи на маске.

—  Тебе открылось что-то еще, — догадался Урук.

Нума кивнула.

—  Мана говорит, что ты погибнешь ради друга. Ради лучшего друга. К несчастью, он тоже погибнет. Но ты примешь бой. Твое имя переживет века.

—  А если мне удастся избежать схватки? Тогда друг уцелеет?

—  Могу только повторить: от судьбы не уйдешь.

—  Но как мне спасти друга?

—  От судьбы не уйдешь.

Не надо было приходить. Нума права, знание будущего — тяжкая ноша. Теперь ему придется всегда думать о том, кто из его друзей в опасности. Кого он не сможет спасти. Урук обречен скитаться, сторонясь людей. Он вскинул глаза на Нуму и с отчаянием, с дрожью в голосе воскликнул:

—  Ты — мой лучший друг!

—  Сейчас — да, — улыбнулась Нума. — Но судьба еще не исполнилась.

—  И ты… Скажи!

— У меня своя участь. — Она приблизилась к Уруку. — Всего я не вижу. Это никому не под силу. Знаю только, что ты поймешь, кто твой лучший друг, когда судьба исполнится.

—  Когда я умру! — простонал Урук. — Нет, не понимаю.

—  От судьбы не уйдешь. Все предопределено в этом мире.

Молодая жрица обхватила его шею обеими руками. Грудь ее коснулась его груди. Урук обнял Нуму и крепко прижал к себе.

Урук скрипнул зубами. Нума ошиблась. Судьба его оказалась еще хуже, чем предсказала колдунья. Он одинок, верно. Но это еще не самое страшное.

С годами представление Урука о жизни изменилось. В судьбу он по-прежнему верил, но считал, что на нее можно влиять. Его выбор определял будущее. Урук убедил себя в этом, чтобы легче было жить.

Отца Урука, здоровенного лентяя, любившего валяться перед костром, загрызла львица, когда Урук был еще мальчиком. Значит, таков был его жребий? Нума стала жрицей в совсем юном возрасте. Это, стало быть, ее судьба.

Урук видел в событиях здоровую логику. Судьба всегда перед тобой. Ты определяешь ее своими поступками. Ленивый и слабый, отец был плохим охотником — и он погиб в схватке со зверем. Нума мудра, умеет читать по звездам, знает людей, искусно выслеживает дичь в джунглях — и она возвысилась. Их жизнь — следствие их поступков.

После Войны Трех Племен Урук покинул свой народ. Он ковал новую судьбу, свободную от страданий тех, кого он любил. Он усвоил навыки боевого вора, овладел несколькими языками и искусством сражения на мечах. Он узнал ценность золота и силу бронзы. Он видел то, о чем его соплеменники, живущие в лесных хижинах и вооруженные деревянными копьями с обожженными концами, даже не догадывались.

Возможно, ему удастся зайти так далеко, что его звезды забудут о нем? Может быть, он скроется от Маны и от своей судьбы? Тогда он прекратит свои скитания и будет ночевать под одной крышей много лет подряд. Но это время еще не пришло.

Урук снова положил руку на меч. Бронза жгла ладонь, как раскаленная головня, уничтожая воспоминания о прикосновениях Нумы. Нужно освободить память от призраков прошлого.