— Привет, Ро! — буркнул Перри. — Comment са va. [14]

Ума не приложу, почему он решил произнести эту фразу по-французски. Пальцы его выбивали намоем столе нервную дробь.

Внутренности мои болезненно сжались. Перри всегда действовал мне на нервы, а теперь выражение его лица казалось откровенно угрожающим. Наверное, сегодня Перри решил не принимать лекарства, которые прописал ему доктор, и потому окончательно съехал с катушек. Или принял другие лекарства — из тех, что ни один доктор не пропишет. Возможно, этими самыми лекарствами снабдил его Гиффорд. Или какой-нибудь другой наркобарон.

— Все нормально, Перри, — ответила я, стараясь ничем не выдать своих опасений.

— По-моему, нормально — это не слишком подходящее слово для того, что творится сейчас, — заявил Перри, вздернув брови. — Каждый день — новое убийство. Сегодня ко мне домой приходил коп, твой хахаль, кстати. Задавал всякие кретинские вопросы. Делал кретинские намеки. Похоже, твой хахаль больной на голову. Нашел кого подозревать! Он что, не видит, что я и мухи не обижу! — Перри заливисто расхохотался и обежал вокруг стола прежде, чем я успела спрятать свое оружие.

— Ножницы? Ножжжжжницы? — зажужжал он, как шмель.

Захваченная врасплох, я не знала, что ответить. Кто бы мог ожидать от апатичного Перри такого проворства. Воспользовавшись моим замешательством, он схватил меня за запястье, заставив выпустить ножницы. Хватка у него оказалась железная.

— Отпусти, Перри, — взмолилась я. — Мне больно.

Но Перри хохотал все громче, пальцы его сжимали мою руку, как клещи. Я понимала: этому психопату может взбрести в голову все, что угодно. Самые жуткие картины проносились у меня перед глазами.

Истерическое веселье Перри внезапно сменилось яростью.

— Ты хотела меня замочить, гадина! — завопил он. — Заколоть ножницами! Все вы меня ненавидите, я знаю! Спите и видите, как бы отправить меняв психушку! Знали бы вы, как там паршиво!

В том, что в психушке на редкость паршиво, у меня не было ни малейших сомнений. При других обстоятельствах я, пожалуй, прониклась бы к Перри сочувствием. Но сейчас не испытывала ничего, кроме страха и боли.

Глядя на бесполезные ножницы, валявшиеся на полу, я готовилась к самому худшему.

Что за странная участь мне выпала, мысленно посетовала я. Погибнуть от руки ополоумевшего маньяка, причем в самом неподходящем месте. Библиотека призвана служить оплотом культуры и цивилизации. Совершать здесь убийства до крайности нелепо и дико.

Свободной рукой Перри схватил меня за плечо и принялся трясти, точно осыпанную плодами яблоню. При этом он беспрестанно что-то выкрикивал, брызгая слюной. Я чувствовала, что слова его полны горечи и обиды, но смысл их ускользал от меня.

Внезапно отчаяние придало мне сил. Изловчившись, я лягнула Перри между ног. Он взвыл от боли и выпустил меня. Воспользовавшись моментом, я опрометью бросилась к дверям.

И на полной скорости врезалась в Салли Эллисон.

— Господи, Ро! — хрипло пробормотала она. — С вами все в порядке? Он не причинил вам вреда? — Не дожидаясь ответа, она заорала на сына, который при ее появлении точно прирос к полу. — Перри, ты окончательно спятил? Скажи на милость, что на тебя нашло?!

— Мне так грустно, мама, — пролепетал Перри и залился слезами.

— Я думаю, Салли, он наглотался каких-то наркотиков, — с усилием шевеля непослушным языком, проговорила я.

Салли взяла меня за плечи и, слегка отстранив, принялась внимательно осматривать. Не обнаружив ни ран, ни синяков, ни ссадин, она испустила вздох облегчения. Тут взгляд ее упал на ножницы, валявшиеся на полу. Лицо Салли исказилось от ужаса.

— Вы что, собирались ударить его ножницами? — спросила она дрожащим голосом.

— В подобных обстоятельствах такой вопрос могла задать только любящая мать, — криво усмехнулась я. — Успокойтесь, Салли, ваш малыш цел и невредим. Ради бога, поскорее заберите его отсюда и увезите домой.

— Ро, выслушайте меня, прошу вас, — взмолилась Салли.

К страху, от которого я так и не успела оправиться, присоединилось смущение. Я не привыкла, чтобы меня умоляли. А в голосе Салли звучала явная и откровенная мольба.

— Сегодня Перри не принял свое лекарство, в этом вся беда, — поспешно затараторила она. — Доктор прописал ему очень эффективный и абсолютно безопасный препарат. Когда Перри его принимает, он как шелковый. Вы же сами знаете, он ходит на работу и ведет себя вполне адекватно. До сих пор на него никто не жаловался, верно? Прошу вас, Аврора, никому не рассказывайте о том, что сегодня произошло. Прошу вас.

— А что сегодня произошло? — раздался за моей спиной невозмутимый голос.

Робин, никем не замеченный, тихо вошел в библиотеку. Я была так рада его увидеть, что едва не разрыдалась. Лицо его, носатое, бледное и непривычно серьезное, показалось мне невыразимо прекрасным.

— Решил заглянуть, узнать, как вам тут работается, Аврора, — обратился он ко мне. — Добрый вечер, миссис Эллисон. Мы с вами встречались на заседании клуба.

— Да-да, я помню, — закивала Салли, изо всех сил пытаясь взять себя в руки. — К сожалению, нам пора. Перри! Идем!

Перри, понурив плечи, безропотно побрел вслед за матерью. Его заплаканное лицо не выражало ровным счетом никаких чувств.

— Дома нам предстоит серьезный разговор, — вполголоса бросила Салли. — Ты дал мне обещание. И ты его нарушил.

Не взглянув в мою сторону и не сказав ни слова, Перри направился к выходу. Когда дверь за ними закрылась, я уткнулась носом в плечо Робина и дала волю слезам. Он ласково поглаживал меня по голове. Наконец я справилась со своими чувствами, промокнула глаза платком и сказала:

— Пора закрывать библиотеку. Если Санта-Клаус явится к нам за книгами, ему придется обождать до завтра.

— Надеюсь, вы расскажете мне, что за трагедия здесь разыгралась?

— Расскажу, когда найду в себе силы. Но сначала я хочу отсюда выбраться.

Было так приятно ощущать на своих плечах надежную мужскую руку, которая ограждает тебя от всех опасностей. Если бы не острое желание как можно скорее покинуть библиотеку и оказаться дома, я готова была бы до скончания века стоять, прижавшись к груди Робина. К счастью, едва переступив порог моего дома, мы снова воспроизвели мизансцену, которая так понравилась нам обоим.

— У меня создается впечатление, что все эти убийства — дело рук не одного преступника, а нескольких, — предположил Робин, откусив половину рогалика.

Если нам и суждено было провести ночь вместе, эта перспектива отодвигалась на неопределенный срок. Сегодня мы безвозвратно упустили подходящий момент.

— Робин, мне не хочется в это верить! Неужели в нашем мирном Лоренсетоне завелось несколько извергов, для которых чужая жизнь ничего не стоит! И всем им одновременно пришла охота творить свои черные дела.

Нам и одного убийцу никак не вычислить, добавила я про себя. А если их несколько, они, пожалуй, в самом скором времени перережут всех мирных жителей. И лоренсетонская бойня войдет в историю.

— Не вижу в этом ничего невероятного, Ро! — возразил Робин, взмахнув надкушенным рогаликом. — Просто один из убийц решил воспользоваться случаем. Такое часто бывает. Предположим, у него были причины желать смерти супругам Бакли. Узнав об убийстве Мэми Райт, он понял, что, разделайся он с ними сейчас, смерть их непременно спишут на убийцу Мэми. А может, кто-то хотел убрать с дороги Моррисона Петтигрю, а Мэми и супругов Бакли убил исключительно для отвода глаз. Как говорится, чтобы напустить туману.

Разумеется, мне доводилось слышать о подобных преступлениях. Правда, они чаще встречались в романах, чем в реальной жизни.

— Я вовсе не сказала, что это невероятно, Робин, — уточнила я. — Мне не хочется в это верить, только и всего.

— Иногда надо себя заставить взглянуть правде в глаза. Вероятность того, что в городе действует целая команда убийц, достаточно велика.