Я уставилась на Джейн открыв рот. Вот уж не думала, что в этой благообразной седовласой голове тоже бродят жуткие мысли.

Прежде чем я успела что-то сказать, в библиотеку вошла мамаша, тащившая за руки двух упирающихся малышей. Джейн, воспользовавшись шансом прервать тяготивший ее разговор, выскользнула в дверь и отправилась в свой одинокий дом, к книгам, повествующим о кровавых преступлениях, жертвами которых пали безобидные старушки.

Слава богу, в библиотеке были посетители, когда явился Гиффорд Доукс. Иначе я, пожалуй, завизжала бы от страха и пустилась наутек. Гиффорд, специалист по массовым бойням, и раньше внушал мне смутные опасения. В его присутствии я неизменно ощущала некоторую скованность и с трудом подбирала общие фразы. Этот человек оставался для меня загадкой, разгадывать которую мне совершенно не хотелось. Поэтому я предпочитала сводить общение с ним к минимуму, допустимому правилами вежливости.

У тебя нет никаких причин для паники, строго сказала я себе, увидав Гиффорда в зале. Будь с ним приветлива и любезна.

О том, каким образом Гиффорд зарабатывает на жизнь, я не имела даже отдаленного понятия. Одевался он всегда до неприличия модно и стильно, ни дать ни взять преуспевающий торговец наркотиками. Длинные темные волосы всегда имели ухоженный вид, словно он только что вышел из салона красоты. Я бы не удивилась, заметив, как под лацканом его пиджака оттопыривается кобура.

Может, Гиффорд и на самом деле был наркодилером. Или наркобароном. Кажется, их называют именно так.

А теперь этот криминальный тип подходил к моему столу, и у меня не было ни малейшей возможности избежать неприятной встречи. Я испуганно огляделась по сторонам. Несколько минут назад в библиотеку явилась сладкая парочка, Мелани Кларк и Бэнкстон Уайтс. По обыкновению, они держались за руки, о чем-то перешептывались и хихикали. Однако сейчас голубки разъединились: Бэнкстон поднялся наверх, в отдел биографической литературы, а Мелани осталась внизу, в отделе иллюстрированных журналов, и с сосредоточенным видом перелистывала «Домашний очаг». Наверное, выискивала какой-нибудь оригинальный рецепт приготовления пончиков. Стоит мне закричать, она моментально примчится, с облегчением решила я.

Тем временем Гиффорд приблизился к моему столу вплотную. Я невольно вцепилась в первую вещь, подвернувшуюся под руку. Этой вещью оказался степлер. Надежное оружие защиты, ничего не скажешь, усмехнулась я про себя. Бросив взгляд в окно, я увидела неразлучную тень Гиффорда — Рейнальдо, который в сгущавшихся сумерках прогуливался по автостоянке. Он то исчезал из поля зрения, то вновь появлялся в пределах яркого светового круга, отбрасываемого фонарем.

— Как дела, Ро? — небрежно бросил Гиффорд.

— Отлично, — выдавила из себя я.

— Послушайте, я тут случайно узнал, что вы и этот писатель, как его там, нашли орудие убийства по делу Бакли.

Словосочетание «дело Бакли» произвело на меня странное впечатление. Я внезапно представила себе антологию самых громких преступлений года, в которой убийству родителей Лизанны отведена пара страниц. Другие люди с любопытством прочтут о страшной смерти безобидных пенсионеров, точно так же, как я с любопытством читала о неразгаданных убийствах минувших лет. Они тоже будут строить предположения и версии. Быть может, убийца — дочь? Вполне вероятно. Но шансы на то, что это дело рук полисмена, входящего в клуб с необычным названием «Знаменитые убийства», тоже достаточно велики… А потом из всего этого сварганят книгу… не исключено, ее автором будет Джой Макгиннас или Джоан Бартел… А может, и Робин, если только у него не возникнет желания поскорее забыть обо всех этих передрягах. И одной из героинь этой книги буду я. Как-никак меня тоже пытались отравить. Но вполне возможно, обо мне упомянут лишь вскользь. Что-нибудь вроде: «Почтальон вручил бандероль с конфетами дочери миссис Тигарден, Авроре…»

На несколько мгновений я ощутила, что грань, отделяющая вымысел от реальности, почти полностью растворилась. Я сама не понимала, кем себя считать — героиней будущей книги или участницей событий, происходящих в действительности. Честно говоря, я бы предпочла превратиться в героиню книги. Это оградило бы меня от опасностей реального мира. Но к сожалению, Гиффорд, с его конским хвостом и серьгой в ухе, вполне реален. И Рейнальдо, расхаживающий по библиотечной автостоянке упругой походкой хищника, тоже реален.

— Расскажите мне, что это было за орудие, — попросил Гиффорд. Точнее, не попросил, а потребовал. — Топор, да?

— Топорик для рубки мяса, — уточнила я. — Большой топор не уместился бы в портфель.

Я была вовсе не уверена, что мне следует говорить об орудии убийства направо и налево. Не исключено, это тайна следствия. Но, в конце концов, сержант Бернс не предупреждал, что я обязана держать рот на замке. А такому жуткому субъекту, как Гиффорд, лучше не противоречить.

— Лезвие вот такой ширины? — раздвинул ладони Гиффорд.

Я кивнула. На мой взгляд, он довольно точно отмерил стандартный размер топорика для рубки мяса.

— Деревянная ручка, обмотанная черной изолентой?

— Да, — снова кивнула я.

Черная изолента совершенно вылетела у меня из головы. Но стоило Гиффорду упомянуть ее, как я вспомнила, что она была.

— Черт, — прошипел Гиффорд.

Вне всякого сомнения, ему хотелось употребить другое, более крепкое выражение. Его темные глаза злобно сверкали. Слепому было видно: он вне себя от бешенства. И в то же время чего-то отчаянно боится. Что до меня, то я чувствовала, что вот-вот грохнусь в обморок от страха. Находиться в обществе разъяренного Гиффорда было ничуть не менее опасно, чем в обществе убийцы. Хотя, вполне вероятно, он и был убийцей.

Я так крепко сжимала степлер, что у меня побелели пальцы. Если дело дойдет до схватки, мои шансы равны нулю, пронеслось у меня в голове. Где уж мне справиться с таким бугаем. Даже с помощью степлера.

— Пожалуй, мне стоит обратиться в полицию. Этой фразы я ожидала от Гиффорда меньше всего.

— Я почти уверен, что этот проклятый топорик принадлежит мне, — сообщил Гиффорд. — Вчера вечером Рейнальдо обнаружил его пропажу.

Я осторожно разжала пальцы, выпустила степлер и осмелилась наконец поднять голову. Бэнкстон, стоя у перил, наблюдал за происходящим. Поймав мой взгляд, он вскинул брови, словно спрашивая, не требуется ли мне помощь. Я отрицательно покачала головой. Опасность, только что нависшая над моей головой, развеялась. Гиффорд находился в точно таком же уязвимом положении, как и все мы. У него имелись веские причины для тревоги. И сейчас, несмотря на свой стильный прикид и экстравагантную прическу, он казался растерянным и сбитым с толку, словно пятилетний малыш, впервые обнаруживший, что мир существует не только для его удовольствия.

— Вам лучше всего поехать в полицию не откладывая, — осторожно заметила я.

Гиффорд резко повернулся на каблуках и, не простившись, зашагал к дверям. Лишь тогда я позволила себе испустить громкий вздох облегчения.

Итак, топорик Гиффорда оказался в портфеле Робина. Тем из нас, кто избежал участи жертв, достались роли подозреваемых. Шоу продолжалось на потеху преступнику.

Любопытно было бы знать, предусматривает ли сценарий мое дальнейшее участие. Или мне придется довольствоваться двумя эпизодическими ролями: свидетельницы, обнаружившей труп, и жертвы несостоявшегося отравления. Откажись неведомый режиссер от моих услуг, я была бы не в претензии.

Следующие полчаса я предавалась тревожным размышлениям, которые были прерваны появлением Перри Эллисона. Вот уж действительно, везет как утопленнице, вздохнула я про себя, увидев в дверях его нескладную фигуру. За один вечер насладиться обществом Перри и Гиффорда — это перебор. В довершение всех бед я была в библиотеке совершенно одна. Мелани и Бэнкстон, а также двое других читателей успели уйти.

На этот раз я более тщательно подошла к выбору оружия: незаметно открыла ящик стола и вытащила ножницы. Потом украдкой поглядела на часы. До закрытия оставалось всего пятнадцать минут.