Она пришла в ужас, попыталась противостоять эмоциям и поняла, что снова себя выдала.

— Это неправда, — упрямо прошептала, она, сама не поверив тому, что сказала. Его поцелуй запалил в ее теле костер желаний, и это при том, что она не уставала повторять себе, что ненавидит Слейда. Что он за дьявол, если так легко опрокинул ее обычные представления о чувствах? И что она за женщина, если позволила, чтобы все это случилось?

— Я вижу, все, что я сказал, правда, — заметил он с ироничной улыбкой. — Мы ведь похожи друг на друга, Эден, и воспользуемся представившимися возможностями. Одна имеется в настоящий момент.

Ей казалось, что по ее жилам проносится расплавленный металл. Сердце билось как бешеное.

— Я не…

Он легко провел пальцем по ее щеке и сразу добился желаемой реакции.

— Конечно, Эден, вы можете сколько угодно все отрицать, но вам хочется того, что я смогу дать, и я буду счастлив дать вам именно это. Не говорите, что не подумывали о курортном романе, когда собирались отдыхать.

Она опустила ресницы, чтобы он не смог ничего прочесть в ее взгляде. Конечно, такая мысль приходила ей в голову, но мечтала она о сказочном принце, с которым можно было бы прекрасно провести отдых в тропиках. Но Слейда Бенедикта она никогда не пыталась представить в этой роли. Он требовал от нее гораздо больше того, что она могла дать.

— Вы не правы, — сказала она, решительно покачав головой, — мне совершенно этого не хочется.

— Конечно, нет. — Он скользнул губами по ее волосам. — Вам не нужно этого, и этого… — Он легко коснулся губами кончика носа: — И этого вам тоже не нужно. — Сильно и властно он прижал свои губы к ее губам.

К ужасу Эден, всю ее пронзило острое желание. В его ласках чувствовался изрядный опыт, и осознавать это было неприятно, но Эден теснее придвинулась к нему, ее руки ухватили его за плечи. Она была как в агонии и уже не могла ничего скрывать — ей хотелось большего и большего.

Он что-то простонал, как бы подбадривая ее. Отпустив плечи, она обняла его за шею, ногти впивались в его тело. Она вся как бы плавилась изнутри.

Его руки, сжав ягодицы, притиснули ее бедра к восставшей плоти. Она почувствовала, как сильно он возжелал ее, и это было для нее открытием.

У нее была возможность утолить его желание. И прямо сейчас.

Сейчас!

Именно это слово отрезвило ее. Может, этого достаточно для Слейда, но как в отношении нее самой?

С полуприглушенным криком Эден оттолкнула его. Насколько опасно она приблизилась к образу, созданному воображением Слейда. Он считал ее амбициозной хитрюгой, стремившейся использовать любую возможность, чтобы получить свое. Но сейчас в ней действительно что-то изменилось, она это чувствовала.

— Все нормально, Эден. Если я действую слишком быстро для тебя…

— Дело не в скорости, а в направлении, — грустно заметила она.

— Вы же не хотите сказать, — нахмурился он, — что вам не хочется, чтобы я занимался с вами любовью.

Она истерически засмеялась:

— Если я так скажу, это будет неправда.

— Тогда вы ничем не рискуете, я обо всем позабочусь.

— Понимаю.

Она не сомневалась, что он будет внимательным любовником, подумает о ее безопасности.

Эден принимала противозачаточные таблетки еще с юности, как только узнала о болезни матери. Она не боялась забеременеть. Ее страшил моральный риск связаться со Слейдом, который желал только получать и взамен давать удовольствие без всяких обязательств.

— Простите, я не могу это сделать, — решительно сказала она. Эден не собиралась вступать в разговоры и объяснять ему причины отказа.

Даже если у нее никогда не будет нормальной семьи с любящим мужем и детьми, она не пойдет на обыденную связь. А Слейд мог предложить только это.

Он отпустил ее, и Эден шагнула в сторону. Но… ей так хотелось вернуться в его объятия, к бесподобному теплу его тела.

Она почувствовала, что он улавливает ее колебания, хотя, наверное, неправильно истолковывает их.

— Эден, ты уверена? Я буду рядом, если ты передумаешь.

— Я не передумаю. — Голос у нее звучал твердо, но сердце горевало. — Как мне ни жаль, но я никогда не смогу так легко относиться к любви, как вы.

Он захохотал, и она слышала его смех, пока шла к своей комнате. И еще обидную, колючую фразу:

— Если бы я не знал тебя по работе, Эден, то, может быть, и поверил этому.

В безопасности своей комнаты, вся дрожа, она осознала, что чудом избежала крайне затруднительного положения. Новым для нее было чувство собственной незащищенности — новым и довольно неприятным.

Ее незатейливая оборона ничего не стоила против опыта и напора Слейда. И, черт возьми, он это прекрасно знал.

Ее щеки залились краской, когда она вспомнила, как ответила на его поцелуй, а его плечи и шея, видимо, хранят отметины от ее пальцев. С ней никогда такого не было! Какая невоздержанность! Как она посмотрит ему в глаза завтра утром? А тут еще эта роль, которую он столь бесцеремонно навязал ей.

Он не отступит от сделки, это ясно. Что же делать? Думая об этом, она переоделась и начала расчесывать волосы, пока они не начали сиять и потрескивать. Отложив щетку, Эден представила, как она пакует вещи и покидает отель утром, пока он еще спит. Заманчиво. Но обратный билет у нее на определенное число, а денег нет, чтобы оплатить перенос даты отъезда.

Оставалось одно — сыграть свою роль, как было договорено, и убедить Боба Гамильтона в том, что он победил в соревновании. Потом она потребует от Слейда, чтобы он в тот же день отправил ее в Тасманию. Друзьям скажет, что у нее внезапно заболела родственница. Конечно, не самое удачное объяснение, но другого она не придумала, и лучше будет, если она договорится об этом сейчас же. Это придаст ей силы быть убедительной завтра.

Накинув кимоно на ночную рубашку, Эден плотно затянула пояс. Она могла снова накликать на себя беду, если появится перед ним в ночном наряде. Слейд способен решить, что она не прочь продолжить приключение.

Глянув на себя в зеркало, она увидела, что многим рискует: лицо пылало, волосы падали на плечи сияющей гривой, возбуждение переливало через край. Что же делать? Эден отвела взгляд от зеркала.

А время идет. Пока она будет раздумывать, Слейд может заснуть.

Она хочет поговорить с ним спокойно. Он не теп-человек, который будет насильно навязывать себя женщине. Если учитывать эти условия, то можно надеяться, что никаких проблем не возникнет.

И все равно ей потребовалось мужество, чтобы переступить порог темной гостиной. Кажется, он еще не спит — из-под двери спальни пробивается свет.

Она уже взялась за ручку двери, как вдруг услышала стук в дверь его спальни снаружи. Он зашлепал по комнате.

— Дана, вот сюрприз!

Прозвучал колокольчик ее смеха, потом Эден услышала ее кокетливый ответ:

— Я принесла выпить на ночь. Я же обещала тебе. — Разочарованный ее отказом, Слейд, видимо, решил утешиться с другой женщиной? Эден мрачно подумала, что ей стоит благодарить Дану, но она не чувствовала никакой благодарности и вся полыхала от ярости. Не утешало даже то, что она все знала об отношении Слейда к любви.

Позднее, безуспешно пытаясь заснуть и ужом вертясь в постели, Эден осознала причину своей злости. Дело было не в Дане, а в ней самой.

Возле огромного бассейна с пресной водой был накрыт шведский стол. Но Эден не думала о еде. Желудок у нее сжимался, когда она представляла себя в той роли, которую ей предстояло играть.

Говорят, что в таком случае у вас в желудке порхают бабочки. Ничего себе бабочки! Целые вороны, подумала Эден. Боб Гамильтон мог присоединиться к ним в любой момент, а она была такой растерянной.

— Улыбайтесь, вы же должны светиться от счастья, — прошептал Слейд. Он прекрасно выглядел, весь лучился силой и уверенностью. Если бы он был ее мужем, она могла бы черпать силу в нем.

— Сколько времени мы женаты? — спросила Эден, которую постепенно начала охватывать паника. Что будет, если Боб задаст ей такой естественный вопрос, а она не сможет на него ответить?