— И как долго ты намеревалась держать это в секрете?

— Для брака такого рода, как заключили мы, это вообще не имело значения. Главное, чтобы я была хорошей матерью для Кэти.

Выражение внутренней усталости проступило на его лице.

— Значит, все только для Кэти, так?

И для тебя тоже. Эти слова готовы были сорваться с ее губ, но она проглотила их. Признание в любви даст ему дополнительное оружие против нее. В своем нынешнем дурном настроении он без колебаний использует его, а что будет с ней, когда ее чувства швырнут ей же в лицо? Даже если он поверит ей.

— Кэти была условием нашей женитьбы, — напомнила она ему покорным голосом.

— Конечно. — Его пронзительный взгляд проник в самую ее душу. Она убедилась, что ее откровение уже дошло до него, и он отреагировал на него именно так, как она и опасалась.

А чего она ждала? Утешения? Уверений, что все будет в порядке? Обещания оставаться с ней, несмотря ни на что? Нет, только настоящая любовь создает такие узы. Нравиться друг другу в постели для этого недостаточно.

— Существует какой-нибудь медицинский тест, который может установить, есть ли в тебе этот ген? — спросил он.

Она устало покачала головой.

— Для этого нужно иметь дедушек, бабушек и обоих родителей, протестировать их и установить генетическую схему. У меня недостаточно живых родственников, чтобы тест был исчерпывающим.

Выражение его лица было непроницаемым.

— У тебя остались еще какие-нибудь сюрпризы для меня, Эден? Что-нибудь про запас?

Она почувствовала горечь.

— Разве сегодняшних новостей недостаточно?

Он шагнул к ней, но она отступила назад.

— Все в порядке. Я не нуждаюсь в твоей жалости. Он замер на полушаге.

— Жалость — это не то, что я имел в виду, но ты, похоже, не чувствуешь разницы.

Он прошел мимо нее, и стук захлопнувшейся за ним двери отозвался в ее сердце. Эден как будто оцепенела, пока не услышала звук отъезжающей машины. Тогда она поднялась наверх и легла, надеясь, что сон осушит слезы, которые безостановочно льются.

Через несколько часов она пробудилась, плохо понимая, где она и что с ней. Внизу Эллен и Кэти были заняты какой-то настольной игрой. Слейда все еще не было.

— Слейд не сказал, когда вернется? — спросила она домоправительницу, хотя, страшась, уже знала ответ.

— Он мне ничего не сказал. Он вообще ничего не говорил с тех пор, как мы с Кэти вернулись после ланча. Могу я что-нибудь сделать для вас, дорогая? Вы бледны, словно привидение.

Никто для нее ничего не мог сделать. Значит, Слейд повернулся к ней спиной. Разве удивительно, что она не хотела поделиться с ним своим секретом?

Кое-как прошел этот день и следующий. От Слейда по-прежнему не было вестей. И хотя она изо всех сил старалась не потревожить Кэти, пытаясь вести себя так, словно ничего не произошло, мир вокруг нее стремительно рушился. Она навестила мать, обошла весь дом и сад, размышляя, что будет делать, если он больше не вернется в ее жизнь.

Встряхнул ее телефонный звонок из его офиса.

— Извините, я не знаю, что мне делать, — огорченно сказала секретарша, — мистер Бенедикт не позвонил, а тут срочно нужно ответить по поводу нескольких его проектов.

Эден знала эту девушку. Говорила она о проектах, которые в отсутствие Слейда остались без движения. Пока секретарша объясняла, в чем дело, у Эден возникла идея.

— Я знакома с большинством этих проектов и смогу помочь вам, — сказала она. — Я приеду так скоро, как только смогу.

Она почувствовала, что секретарша скептически усмехнулась, но это ее не тронуло. Сама идея отправиться в офис Слейда позабавила ее. Как его жена она являлась совладельцем компании и как бывшая сотрудница знала, как она функционирует.

Эден испытала невероятное удовлетворение, когда, войдя в здание, направилась к кабинетам исполнительной дирекции, минуя свой старый уютный уголок в отделе исследований. Ее сопровождал тихий шелест голосов, но она сохраняла невозмутимое выражение лица. На сей раз она предоставит для сплетен кое-что другое, кроме своей любовной жизни.

Секретарша Слейда разложила на его столе папки с делами. Она последовательно просматривала их, по некоторым быстро принимала решения, сама удивляясь, как четко понимает, что надо делать.

Бывшая ее сослуживица по отделу исследования Дениз явилась, чтобы ответить на ее вопросы.

— Судя по производству, задержки будут до тех пор, пока вы не обеспечите их фоном для последнего образовательного видео, — сказала Эден намеренно отрывисто.

От удивления Дениз раскрыла рот.

— У меня есть почти все материалы, Эден… миссис Бенедикт.

— Почти в счет не идет. Им нужно, чтобы все поступило сегодня, к пяти часам после полудня. Возьмите в помощь кого-нибудь из секретариата, если вам нужна дополнительная пара рук.

— Слушаюсь, миссис Бенедикт. — В тоне Де» из слышалось уважение. Собрав папки, она вышла. Теперь мы годимся для ланча, подумала Эден, хотя и упрекнула себя за мелочность.

Правильно, что она пришла сюда. Работа за столом Слейда хоть ненадолго отвлекла ее от собственных проблем. К концу дня она уже все для себя решила. Если Слейд согласится, она останется его женой, пока Кэти не вырастет. О любви здесь речь не идет, так что это предложение должно его устроить. А после — вместе со всеми проблемами она исчезнет из его жизни. Придется вырвать эту любовь из собственного сердца, она это знает, но что еще могла она сделать?

Ее взгляд начал затуманиваться слезами, и она принудила себя сосредоточиться на папке, лежащей перед ней. Было уже поздно. Офис опустел почти час назад. Но мысль о доме, в котором не было Слейда, удерживала ее за столом.

Когда внезапно у нее за спиной появилась какая-то темная фигура, она пронзительно вскрикнула. Это был Слейд. Сердце как будто оборвалось, и ей не сразу удалось взять себя в руки.

— Ты меня напугал. Почему ты здесь?

Его лицо сохраняло непроницаемое выражение.

— Кажется, пока это мой кабинет.

Она полу привстала, но он жестом руки вернул ее на прежнее место. Это было очень кстати, потому что ноги ее стали ватные, голова закружилась и все поплыло: она подумала, не случится ли с ней обморок впервые в жизни.

Слейд выглядел так, словно пережил за последние дни какое-то сильное потрясение. Синеватые тени легли на его лицо, глаза казались провалившимися, скулы заострились. Она не сводила глаз с его рук, которыми он ухватился за край стола. Они с такой силой напомнили ей каждое его прикосновение, каждое движение, исследующее дюйм за дюймом ее тело с властной, хозяйской уверенностью. Лучше вообще не глядеть на него, если она хочет сохранить остатки достоинства.

— Я попыталась быть тебе хоть чем-то полезной, — объяснила она, глядя в какую-то точку над его плечом.

— Конечно, я и не ожидал чего-то другого. Его тон задел ее, она вспыхнула.

— Если ты против моего присутствия здесь, пожалуйста, скажи это.

— Да, я возражаю против твоего присутствия здесь. — Подавив подступившие слезы, она закрыла папки, собрала собственные записи и направилась к двери. Но он преградил ей дорогу. Она замерла.

— Я предпочитаю, чтобы ты вела дом, смотрела за Кэти и планировала, сколько еще братишек и сестренок она сможет получить.

Господи, ну почему он так жесток?!

— Это не смешно, Слейд.

Он взял папки из ее рук и бросил их на приставной столик.

— Я знаю. Ты не единственная была полезной в последние дни.

Волна слабости прокатилась по ней.

— Что ты имеешь в виду?

— Я занимался родословным древом твоей семьи.

— С какой целью? Если надеялся, что сможешь найти достаточно родственников для генетического теста, то это охота на диких гусей.

— Я и не искал легкого пути. Я хотел узнать истину.

— Которая иногда ранит, — сказала она тихо.

— А иногда исцеляет. — Он легко подтолкнул ее к кожаной кушетке. — Сядь, Эден. То, что я открыл, может потрясти тебя.