Эден приезжала к ней, когда Слейд был на работе. Он думал, что она либо ходит по магазинам, либо сидит у парикмахера, когда в ее отсутствие звонил домой. Поэтому для него неожиданностью явилось, что ей не хватает деятельности.

— Я думал, что вопрос с твоей работой мы решили, — сказал он сдержанно.

— Я не нуждаюсь в работе, — запротестовала она. На уме у нее было нечто другое. — Я думала об этом доме.

На самом деле это был не дом, а целый особняк: с коваными железными воротами, витиеватыми каменными арками и колоннадой. Импозантное сооружение, воздвигнутое в семидесятые годы прошлого века. Слейд купил его с полной обстановкой и почти ничего не изменил.

— Здесь достаточно комфортабельно, — воинственно заявил он.

— Возможно, но это не настоящий дом.

Рот у Слейда вытянулся в узкую линию:

— Когда мы приехали сюда, тебя все устраивало.

У нее перехватило дыхание. Это правда, вначале она вообще едва замечала окружающую обстановку, отвлеченная от всего и подавленная его поразительным сексуальным аппетитом. Они и сейчас занимались любовью, но уже несколько иначе, словно он уже устал от нее. Казалось бы, она должна была радоваться, что он чаще оставляет ее в покое, однако это ее раздражало.

— Я не имею в виду дом, он чудесный, — нашлась она, — но я хотела бы получить твое разрешение на кое-какие изменения, начав с комнаты Кэти.

Кэти? Это немедленно привлекло его внимание. Конечно, проблемы дочери занимают его больше, чем ее, подумала Эден с душевной болью.

— Разве Кэти плохо в ее комнате?

— Комната уже не соответствует ее возрасту. Всякие украшения и обои с медвежатами хороши для детского сада.

Он задумчиво пожевал пухлую нижнюю губу.

Она тут же вспомнила, как этот рот прижимался к ее губам, настойчиво лаская ее и требуя ответной ласки, и отвернулась в сторону.

— Ну что же, делай все, что считаешь нужным, и в этой комнате, и в остальном доме, — сказал он наконец. — Воспользуйся моим текущим счетом, чтобы купить все, что тебе потребуется.

Тема, казалось, была закрыта, но Эден испытывала некоторое разочарование. Она-то надеялась, что он примет заинтересованное участие в осуществлении ее проекта. Это было бы так приятно — все обсуждать и закупать как единая семья. Но это не для Слейда. С самого начала он честно дал понять, что игра в счастливую семью не для него. Но тогда почему она чувствует себя такой несчастной? Ведь ей же не нужно, чтобы он вел себя как настоящий муж, разве не так? Это бы означало, что… нет, она отказывалась даже думать, что влюблена в него. Дурь какая-то!

Работа по дому лучше всего отвлекала от ненужных мыслей, и она целиком погрузилась в эти хлопоты. Начала с комнаты Кэти. Девочка была в полном восторге от того, что с ней всерьез советовались при выборе обоев, обстановки, тканей. Вместе они проводили немало счастливых часов, бродя после школы по магазинам и подбирая все лучшее, что соответствовало цветовой гамме ее комнаты.

Они с Кэти были одни в доме, занимаясь занавесями и покрывалами, когда раздался телефонный звонок.

Стоя на ступеньке раскладной лестницы, Эден сказала:

— Можешь ответить за меня, Кэти?

Через мгновение девочка вернулась с огорченным лицом.

— Это кто-то из Шеферд-Хауса. Мне велели сказать, что твоя мама хочет тебя видеть.

— А я думала, у тебя нет никаких родственников, — сказала Кэти, когда они сели в машину. Поскольку у Эллен был в этот день выходной, а Слейда еще не было, Эден не оставалось ничего другого, как взять девочку с собой.

— Моя мама болеет уже очень давно, и я не хотела беспокоить тебя, — нашлась Эден.

Это объяснение удовлетворило Кэти, но Эден понимала, что позже последуют еще вопросы. Сейчас она была рада, что девочка замолчала, потому что нужно было вести машину и обмирать от страха, что же могло случиться с матерью. В последнее ее посещение Пегги была апатичной, но достаточно спокойной.

Господи, пусть только все будет в порядке, молча молила Эден. Разволновавшись, она не додумалась перезвонить в Шеферд-Хаус и узнать, что там случилось, прежде чем отправляться в путь.

Дом призрения располагался на вершине холма и выходил к порту. Когда Эден свернула на кольцевую дорожку, ведущую к приемному покою, ее всю колотило. Она схватила Кэти за руку.

— Я так сожалею, что вы переволновались, — сказала ей сестра-хозяйка, видя побелевшее лицо Эден. — У нас как раз хорошие новости. Пегги лучше, и она настояла, чтобы позвать вас.

У Эден едва не подкосились ноги, глаза застилали слезы облегчения.

— О Господи… А я-то думала…

— Может быть, воспользуетесь моим кабинетом, приведете себя в порядок, прежде чем увидитесь с нею, — предложила сестра-хозяйка. Она отвела Эден и Кэти в скромно обставленную приемную и дала Эден стакан с водой. — Я оставлю вас на несколько минут.

Когда же женщина вышла, Эден поставила стакан и обняла Кэти, по щекам ее текли слезы.

— Я нн-не знаю, п-почему плачу, когда все в порядке, — всхлипывая, сказала она.

— Твоя мамочка собирается умирать? — мрачно спросила Кэти.

Эден взяла себя в руки.

— Боюсь, что да, дорогая. Когда ты сказала мне, откуда звонят, я подумала, что уже потеряла ее.

Пальчик Кэти прошелся вслед за слезой на щеке Эден.

— Должно быть, ты ее очень любишь, раз так сильно плачешь.

— Да, очень люблю. Как и ты любишь свою мамочку. Глаза ребенка затуманились.

— Я так скучаю без нее. Это как самая сильная боль, какая у меня была.

Эден крепче обняла ее.

— О, дорогая, я понимаю, и с этим еще долго-долго ничего не поделаешь, но в конце концов это проходит, и остаются только счастливые воспоминания.

Она обняла Кэти, и вихрь эмоций потряс ее душу, когда она ощутила в своих руках хрупкое тельце ребенка. Материнская любовь вспыхнула в ней с такой силой, что ей показалось, будто сердце ее сжато тисками.

Длинные ресницы Кэти щекотали ее щеки, и вдруг девочка спросила:

— Ты станешь моей мамочкой, Эден? Тогда мы будем друг с другом, правда?

Волна благодарного удивления охватила Эден. Кэти, наконец, решила рискнуть и снова полюбить кого-то, это был верный признак начавшегося выздоровления.

— Я буду самая счастливая, если у меня будет такая маленькая дочурка. — Ее голос взволнованно дрогнул. — Ты можешь не называть меня мамой до тех пор, пока этого сама не захочешь.

Кэти кивнула в знак согласия.

— Я хочу. У некоторых девочек в моем классе больше чем по двое родителей, так что и я могу иметь вторую маму. — Решив так, Кэти подошла к окну и взглянула на порт. — Идет дождь, — сказала она.

Сердце Эден ликовало. Судьба преподнесла ей сегодня редкостный подарок. Теперь ей не страшно никакое равнодушие со стороны Слейда. Она смахнула рукой слезы и улыбнулась ребенку, который стал для нее так важен. Сегодня она ощутила себя настоящей матерью.

Всю вторую половину дня они провели с Пегги, которая чувствовала себя на удивление хорошо. Ее речь была разумной, хотя и замедленной, но память стала острее, чем в последнее время. Она получала удовольствие от общества Кэти.

— Твоя мама очень милая, — призналась Кэти, когда они ехали домой.

— Ты ей тоже понравилась, иначе она бы не попросила тебя называть ее бабушкой. — Эден проглотила комок в горле.

На лице Кэти появилось серьезное выражение.

— Мне кажется, лучше не надо говорить Слейду о моей новой бабушке.

Эден задумалась, как урегулировать эту новую проблему. Интересно, почему она так решила?

— А почему бы тебе не сказать ему об этом?

— Если он узнает, что она больна, он может подумать, что я еще слишком маленькая, чтобы посещать ее.

Вздох облегчения слетел с губ Эден. Это было простое, логичное, невинное соображение и, очень возможно, единственно веское. Ей бы не хотелось, чтобы Кэти обманывала Слейда, но Кэти расстроится, если ей запретят навещать ее новую бабушку.