— Это хоспис для людей с неизлечимыми болезнями, — бесцветным голосом объявила она.

Не дожидаясь дальнейших вопросов, она заспешила по ступенькам. Сестра-хозяйка уже ждала их в приемном покое.

— Я подумала, тут что-то не так, когда девочка заявилась сюда одна на такси. Если бы вы не позвонили, я бы сама позвонила вам.

— Где она? — нетерпеливо перебил Слейд. Сестра-хозяйка, уязвленная его тоном, демонстративно повернулась к Эден.

— Девочка в телевизионной гостиной с вашей матерью.

Эден знала туда дорогу. Когда они поспешно вышли в коридор, Слейд больно схватил ее за руку.

— Твоя мать? Час от часу не легче.

Он был как натянутая струна. Когда ее спустят, она знала, кто окажется на другом конце. Перспектива рисовалась устрашающей, но она встретит ее, когда придет время. А сейчас только Кэти.

В телевизионной гостиной было всего два человека. Пегги Лайль возлежала в раскладном кресле, бледное ее лицо почти ничего не выражало. Казалось, она не присутствует здесь. Но Кэти это не смущало. Болтая, она манипулировала пультом дистанционного управления: они смотрели видеокассету, отснятую накануне в телевизионной студии.

— Это называется экранная проба, — с важностью поясняла Кэти, — они ее делают, когда хотят посмотреть, как все будет выглядеть на телевизионном экране. — Пегги кивнула.

Слейда и Эден в дверях девочка заметила не сразу.

— А, это вы.

— Мы беспокоились о тебе, дорогая, — мягко сказала Эден.

— Неправда, ты не беспокоилась обо мне, раз собиралась от нас уйти.

Эден подошла к Кэти и взяла девочку за руку. Та неприязненно отстранилась от нее.

— Разве ты не чувствуешь, что мы любим тебя, Кэти?

— Моя мамочка тоже любила меня, — ответила та упрямо, — но это не помешало ей уйти от меня.

— Я знаю, но напрасно ты подумала, что это снова случится, услышав, как мы со Слейдом спорили.

Кэти выпятила подбородок.

— Ты и Слейд кричали друг на друга точно так же, как раньше это делали папа и мама.

— Поэтому ты и убежала, прежде чем произойдет что-нибудь плохое?

Кэти с тревогой посмотрела на Слейда.

— Я убежала не по-настоящему. Я взяла свои карманные деньги и приехала навестить бабушку. Она говорила, что я могу приходить в любое время.

Пегги Лайль протянула руку и взлохматила волосы девочки.

— Ты хорошая девочка, совсем как твоя мама.

Она сказала это по-стариковски неразборчиво, почти непонятно, но Кэти так перевела ее бормотание Слейду:

— Бабушка думает, что Эден моя настоящая мама.

— Теперь давай собираться. Ты сможешь рассказать мне обо всем дома. Нам пора ехать, — сказал Слейд.

Девочка перевела неуверенный взгляд на Эден.

— Ты тоже поедешь домой?

— Конечно, дорогая.

— И вы со Слейдом больше не будете ссориться?

Острая боль пронзила Эден.

— Мне трудно тебе это обещать, дорогая. А ты можешь дать слово, что больше никогда не будешь сердиться на нас?

Кэти на мгновение задумалась:

— Думаю, что нет.

— И взрослые не могут. Но мы можем попытаться. Она молила, чтобы Слейд промолчал, по крайней мере до тех пор, пока они не окажутся наедине. Сейчас ей важно было убедить Кэти, что у них со Слейдом все в порядке.

Она подтолкнула Слейда, взяла его руку и ладонью положила на руку матери.

— Мама, я хочу представить тебе моего мужа, Слейда Бенедикта.

— Рад встретиться с вами, миссис Лайль, — вежливо сказал он, внимательно глядя на хрупкую женщину перед собой. Как жаль, что он не видел другую Пегги, полную жизни и веселья. Они бы наверняка понравились друг другу.

Сейчас же Пегги, взглянув на Слейда, только сказала:

— Хелло.

— Она не очень разговорчива с незнакомыми людьми. Ей вообще трудно говорить, — оправдывалась Эден.

Зато Пегги заметно порозовела, когда Кэти подошла к ней, чтобы обнять. Слейд отступил назад.

— У них, кажется, нет проблем с общением, — сухо заметил он, глядя на прощание старушки и девочки.

— Она, видимо, чувствует, что Кэти принимает ее такой, какая она есть. У взрослых это редко получается.

Он иронично поднял брови.

— Пытаешься что-то сказать мне, Эден?

Не ответив, она взяла ребенка за руку, и они направились к двери.

— Ты не берешь свою видеокассету? — напомнила Эден.

Кэти покачала головой.

— Я заберу ее, когда снова навещу бабушку. Я думаю, с кассетой ей будет веселее. Пусть остается здесь за компанию.

Когда они ехали домой, молчаливое осуждение Слейда повисло словно туча. Лучше бы он сердился, обвинял ее, что угодно, только не это холодное отторжение. Вообще-то она понимала, что сдерживает он себя только ради Кэти, но приближалось время, когда на нее обрушится вся его сдерживаемая ярость.

Обрадованная благополучным исходом, Эллен вызвалась заниматься с Кэти весь день: гулять с ней, пообедать в городе. Они весело обсуждали, куда пойдут, что будут делать.

Когда дверь закрылась, и машина с ними отъехала от дома, Эден взглянула на Слейда, бессознательно поежившись.

— Слава Богу, кажется, все обошлось благополучно.

— Это зависит от того, кого ты имеешь в виду, — холодно ответил он. — Кэти действительно пострадала, в этом ты права. Но, оказывается, у тебя есть целая тайная жизнь, которую ты не решаешься разделить со мной.

Сарказм в его голосе ранил ее, но она не дрогнула:

— Тот род брака, который ты предложил мне, кажется, не требует взаимного доверия.

Если Слейд и раньше злился, то это и сравнить нельзя было с той убийственной яростью, которую вызвали у него ее слова. Эден даже отступила назад, увидев его побелевшее лицо и бешеный взгляд.

— Не бойся, я не ударю тебя, — процедил он, — хотя, видит Бог, именно это я и должен был бы сделать. Но в отличие от тебя я придерживаюсь определенных норм поведения.

— Это несправедливо, — возмутилась Эден, — все, что я сделала, это…

Он остановил ее властным жестом.

— Все, что ты сделала, это ввела меня в заблуждение с того самого момента, когда я положил на тебя глаз. Черт побери, почему ты не сказала, что у тебя есть семья?

— Да, не сказала. Я не заполнила эту графу, когда обратилась за работой в твою фирму. Оставила там пустое место.

— Ты оставила больше, чем пустое место, — взвился он, — ты намеренно позволила мне считать, что у тебя никого нет, даже после того, как согласилась выйти за меня замуж!

Ее защита рухнула от напора его неумолимой ярости. Она чувствовала себя так, как будто свирепый ураган швырял ее из стороны в сторону, сбивая с ног, — ей пришлось ухватиться за спинку кресла.

— Я не отрицаю этого, но у меня была серьезная причина.

Он выругался сквозь зубы.

— Могу поклясться, так оно и было. Ладно, я жду, но постарайся на этот раз выложить всю правду, если ты еще помнишь, что означает это слово.

— О, я-то знаю, что означает правда, — колко парировала она. — Я столкнулась с ней лицом к лицу, когда мне сказали, что происходит с моей матерью. У нее генетическая болезнь, которая проявляется только в среднем возрасте. Я не говорила тебе, потому что…

— Потому что болезнь такого рода передается потомству и может сказаться на детях, которые у тебя могут быть. — Он сформулировал это с убийственной точностью.

Боясь сломиться окончательно, она поспешила с прямым ответом:

— Да, теперь ты знаешь, почему я не должна мечтать о собственных детях.

И где же слова ободрения, любви, которые она жаждала услышать? О том, что все будет хорошо, потому что они теперь вместе.

Она едва не расхохоталась, так насмешили ее эти мысли. Разве она не знает теперь наверняка, что то, что она хочет больше всего, невозможно?

Он взъерошил свои волосы.

— Господи, Эден, ну почему ты не доверяешь мне настолько, что не можешь поделиться этим со мной?

— Попробовал бы ты оказаться на моем месте. — Он пристально посмотрел на нее.