— Интересно, к каким выводам пришел Дитер Майнц, изучив материалы, собранные о Калиостро? Я не Шампольон, поэтому мне хотелось бы показать некоторые записи с иероглифами одному из моих старых профессоров в Болонье. У вас в «Ньюберри» работают специалисты по египетским текстам?

Он не ответил ей.

— Дэвид?

Его внимание было приковано к фигуре, скрывавшейся между деревьями. Насколько он видел, мужчина был в черной кожаной куртке.

— Там справа какой-то человек, — замедляя шаг, ответил Дэвид. — Смотри! Он за тем деревом.

Они не стали останавливаться. Им не хотелось показывать мужчине, что они заметили его. Глядя в указанном направлении, Оливия тихо прошептала:

— Может, это гей? Пришел на свидание и ждет друга.

Возможно, подумал Дэвид. Чуть дальше в тени он заметил второго мужчину с приподнятым воротником.

— Ты не хочешь повернуть назад? — спросила Оливия.

Дэвид не знал, что делать. Но затем ветер донес до него слабый запах сигарет — такой же сладкий и ароматный, какой шел из окна такси.

— Да, — остановившись, ответил он. — Хочу.

Двое мужчин начали приближаться друг к другу. Неужели действительно геи? Дэвид подхватил Оливию под руку и повел ее назад к фонтану с тритоном. Несколько секунд они не оборачивались, притворяясь любовниками, которым хотелось уединиться. Но затем Дэвид услышал поскрипывание гравия. Обернувшись, он увидел двух мужчин, которые следовали за ними. Все сомнения отпали сами собой.

— Бежим! — сказал он, выпуская руку Оливии. — Быстрее!

Они стремглав пробежали мимо фонтана, направляясь к далекому бистро. Дэвид вновь оглянулся, но на темной аллее никого не было. Однако он слышал шуршание смятой листвы и треск сухих ветвей. Их преследователи бежали через парк — не по гравию, а по твердой земле. Оливия, в своих легких кроссовках, набрала солидную скорость. Дэвид едва успевал за ней. В какой-то момент он понял, что парни, гнавшиеся за ними, теперь удалялись от них. Скрываясь за кустами и деревьями, они бежали наперерез к выходу из парка, собираясь отсечь им путь отступления.

— Куда теперь? — задыхаясь, спросила Оливия.

Дэвид указал на аллею, которая вела к лодочной станции. Оливия резко свернула на нее и, расставив руки в стороны для равновесия, побежала по наклонной тропе к озеру. Дэвид последовал за ней. Он не слышал звуков погони, но был уверен, что через несколько секунд преследователи поймут их маневр… Если уже не поняли. Под крышей лодочной станции светились белые лампочки праздничной иллюминации. Однако дверь оказалась закрытой, а ставни — опущенными. Путь на пристань блокировала маленькая деревянная калитка. Оливия перепрыгнула через нее, и Дэвиду пришлось поступить точно так же. На черной воде покачивались три или четыре старые лодки.

— Прыгай в лодку, — сказал Дэвид. — Ту, что в самом конце!

Оливия, не останавливаясь, пробежала по деревянному пирсу и подтянула лодку к краю пристани. Пока Дэвид торопливо развязывал веревку, она вставила весла в уключины. Он хотел отвязать и другие лодки, чтобы затем оттолкнуть их подальше в озеро, но с холма к ним уже спускался мужчина в черной куртке. В его руке блестел предмет, подозрительно похожий на пистолет.

— Греби! — крикнул Дэвид.

Как только он прыгнул в лодку, Оливия резко рванула весла на себя. Дэвид, потеряв равновесие, упал вперед и сбил ее с сиденья. Пока они барахтались между сидений, лодка опасно накренилась. Один из преследователей что-то прокричал своему напарнику. Скинув сумку с плеча и перебравшись через Оливию, Дэвид схватил весла. За его спиной на пирсе уже слышался топот ног.

Наклоняясь вперед до упора и вкладывая всю силу в гребок, он набирал скорость. Лодка заскользила в темную мглу. Весла весело скрипели в уключинах. Лопасти ритмично поднимались вверх, описывали дугу и вновь погружались в воду. Двое мужчин на пристани кричали что-то друг другу на языке, который он не понимал. Было слишком темно, чтобы следить за их действиями. Вскоре Дэвид услышал плеск веревки, упавшей в воду, и стук кормы о пирс. Он попытался еще увеличить скорость, на пирсе вспыхнула оранжевая искра. Пуля вошла в воду в метре от них. Оливия пригнулась и прошептала:

— Дэвид, опусти голову ниже!

Еще одна искра вспыхнула в темноте, сопровождаемая тихим приглушенным звуком. На этот раз с кромки верхней доски вырвало кусок дерева. Дэвид понял, что преследователи стреляли на плеск весел. На озере стоял туман, и тут было темно, как в бочке со смолой. Но если бы он перестал двигаться, они нагнали бы их.

— Дэвид, что мне делать? — спросила Оливия. — Чем я могу помочь?

В ее голосе звучала досада, а не страх. Однако он не знал, что ответить. Дэвид начал делать плавные гребки, стараясь не шуметь и не высовываться выше краев лодки.

Впрочем, как бы осторожно он ни погружал весла в воду, они скрипели в уключинах, и с них срывался шлейф капель. Последовала еще одна вспышка — на этот раз ближе. Пуля щелкнула по корме, подняв в воздух брызги. Дэвид знал, что вскоре преследователи уменьшат дистанцию настолько, чтобы смогут послать пулю ниже ватерлинии.

— Дэвид, дай мне погрести! — прошептала Оливия. — Я умею это не хуже тебя!

Он покачал головой и спросил, умеет ли она плавать.

— Конечно!

— Тогда сними плащ, иначе он потянет тебя ко дну. Ты готова?

Через минуту он опустил весла в воду. Его руки уже начали болеть. Дэвид нащупал телефон в кармане и раскрыл его.

— Ты видишь лодочную станцию? — спросил он.

Оттуда, где они находились, были видны только сиявшие лампочки.

— Плыви туда.

— Ты действительно этого хочешь? — спросила она после небольшой паузы.

— Я последую прямо за тобой. Давай!

Сбросив плащ и скинув туфли, она тихо перекатилась через борт лодки в темную воду. Дэвид убедился, что с ней все в порядке, затем согнулся вдвое и быстро сделал несколько гребков, увеличивая дистанцию между собой и преследователями. Оружие вновь полыхнуло, и пуля щелкнула об уключину, выбив сноп искр и рикошетом отлетев в сторону. Он услышал ликующий смешок. Стрелок, видимо, понял, как близко находилась лодка. Дэвид молил бога, чтобы Оливия проскользнула мимо их врагов незамеченной. Белые огоньки лодочной станции были едва видны. Плотные облака закрыли луну и звезды. Дэвид вновь опустил весла в воду, снял ботинки и плащ, после чего достал сумку, лежавшую под скамьей. Он не мог оставить ее здесь. И он благодарил небеса, что оригинальные документы по-прежнему хранились в Чикаго.

Стрелок прокричал какую-то насмешливую фразу и снова выстрелил в лодку. Пуля вошла в воду на безопасном расстоянии. Дэвид перекинул ремень сумки через голову, сгреб в кучу два плаща, уложил их на сиденье и поместил сверху открытый телефон — с таким расчетом, чтобы ярко сиявший экран был виден с большого расстояния. Пусть они гонятся за лодкой, как за болотным огоньком, подумал он. Скользнув за борт, он едва не вскрикнул. Вода была такой холодной, что перехватывало дыхание. Он изо всех сил толкнул корму, и лодка вскоре исчезла в тумане. Чтобы не выдать себя неосторожными всплесками, Дэвид поплыл «по-лягушачьи» к пристани. Его одежда, прилипнув к телу, стала затруднять движения. Он и не представлял себе, что будет так тяжело. Намокшая сумка мешала плыть.

Услышав, что вторая лодка проплывает рядом, он вообще постарался не двигаться. Корпус ялика казался в тумане черным пятном, скользившим по темной воде. Дэвид увидел фигуру пригнувшегося человека, который стоял на носу лодки. Он постоянно разговаривал с гребцом, сидевшим лицом к корме, — наверное, давал направление. Дэвид находился всего в пяти-шести футах от них — так близко, что конец весла едва не задел его, когда он нырнул с головой под воду. Дэвид почувствовал рябь от кильватера и, когда ялик удалился на несколько ярдов, всплыл на поверхность, сжав челюсти и стараясь не стучать зубами. Нужно было разогнать застывшую кровь. Он быстро поплыл к берегу. Но куда подевалась Оливия? Дэвид не мог позвать ее. И теперь он вообще не слышал посторонних звуков.