— И кто там у тебя болтает? — поинтересовался Селеван. — Гоблины и вурдалаки?

— Не шути, — отрезала Тэмми. — Я пытаюсь объяснить тебе. Мне не к кому обратиться. И вот я прошу тебя, больше некого. Мне нужна помощь, дедушка.

Ну вот, приплыли. Настал момент, на который надеялись родители девочки. Вот когда дед им отплатит! Селеван подождал и хмыкнул, показывая, что ждёт продолжения. Минуты шли, но Тэмми молчала.

Селеван припарковался у магазина.

— Если я что-то знаю, — вдруг начала Тэмми, уставившись на входную дверь магазина, — и если то, что я знаю, может кому-то навредить, что мне делать, дедушка? Вот об этом я и спрашиваю Бога, а он не отвечает. Что мне делать? Ведь когда что-то с кем-то случается, с человеком, который тебе дорог…

— Ты о Керне? — прервал Селеван. — Тебе что-то известно о погибшем юноше? Посмотри на меня, девочка, отвернись от окна.

Тэмми послушалась. Селеван увидел, что тревожит внучку не то, о чём он подумал. Есть только один ответ, и, несмотря на осложнения, которые могут возникнуть в его жизни, он должен это сказать.

— Если ты что-то знаешь, иди в полицию, — посоветовал Селеван. — Другого не дано. Сделай это сегодня.

В дартс Дейдра играла превосходно — накануне Линли прибавил эти новые сведения в свою копилку. Доска для дартс была прибита к двери со стороны гостиной. Линли не сразу её заметил, потому что Дейдра держала дверь открытой.

Ему следовало понять, что он в опасности, когда Дейдра, воспользовавшись лентой, отмерила семь футов и девять с четвертью дюймов от закрытой двери. На этом расстоянии она положила кочергу и назвала её «оке».

— О'кей? — переспросил Линли.

— Оке, Томас. Место, где должен стоять игрок. В этот момент он осознал, что влип, и почувствовал себя ягнёнком, отправляющимся на заклание: как можно играть в игру, в которой он ничего не смыслит?

— Разве есть правила? — удивился Линли. Дейдра взглянула на него с изумлением.

— Конечно есть. Это же игра, Томас.

И Дейдра стала объяснять правила. Начала с доски; Линли тут же запутался, когда речь зашла о двойном и тройном кольце и о том, что означает попадание в них дротиком. До сих пор он не считал себя идиотом — ему всегда казалось, что в дартс нужно знать только о бычьем глазе, — но сейчас вконец растерялся.

— Всё просто, — заверила Дейдра. — Начинаем со счета пятьсот один. Цель состоит в списании очков до нуля. Каждый бросает по три дротика. Бычий глаз даёт пятьдесят очков, внешнее кольцо — двадцать пять. При попадании в двойное кольцо очки удваиваются, при попадании в тройное — утраиваются.

Линли кивнул. Он почти ничего не понимал из слов Дейдры, но решил, что демонстрация уверенности — ключ к успеху.

— Хорошо. Последний дротик должен угодить в двойное кольцо или в бычий глаз. Кроме того, если вы уменьшаете счёт до одного или перебираете очков больше, чем нужно, этот бросок не засчитывается и ход переходит к другому игроку. Поняли?

Линли снова кивнул. На самом деле он совсем заплутал в дебрях правил, но успокоил себя тем, что не так уж трудно поразить мишень с расстояния меньше восьми футов. К тому же это всего лишь игра, его достаточно сильное эго не пострадает, если первый подход будет за Дейдрой. Потому что за первым последует второй. Два из трёх. Три из пяти. Неважно.

Дейдра выиграла все подходы. Они могли бы бросать весь вечер, и, вероятно, она продолжила бы побеждать. Мегера — так Линли стал именовать Дейдру к этому моменту — оказалась не только настоящим турнирным игроком, но и женщиной, которая не считала, что нужно беречь мужское эго.

Хорошо хоть, что она выглядела слегка смущённой.

— Ох, прошу прощения. К сожалению, я просто не могу позволить кому-то выиграть. С моей стороны это нехорошо.

— Вы просто… изумительны, — ответил Линли. — У меня даже голова закружилась.

— Дело в том, что я много играю. Я вам этого не сказала и понесу за это наказание. Помогу вам с посудой.

Она сдержала слово. Линли мыл посуду, она её вытирала. Дейдра заставила его также отдраить плиту.

— Это справедливо, — заявила она.

Впрочем, пол подмела она и мойку ополоснула тоже она. Линли нравилось общество Дейдры, и он чувствовал себя неуютно, что нужно выполнять задание Ханнафорд.

Тем не менее Линли о нём помнил. Он же коп, тем более что речь идёт об убийстве. Дейдра соврала полицейскому, и, как бы ему ни нравился вечер в её компании, он должен сделать работу, порученную инспектором.

Линли занялся этим на следующее утро. Ситуация упростилась, потому что в номере «Солтхауса» он находился на приличном расстоянии от Дейдры. Он сделал несколько звонков и выяснил, что Дейдра Трейхир действительно является ветеринаром бристольского зоопарка. Когда он попросил позвать её к телефону, ему ответили, что в связи с семейными обстоятельствами Дейдра уехала в Корнуолл.

Это известие его не удивило. Люди часто говорят, что им нужно отлучиться по семейным обстоятельствам, а на самом деле хотят немного развеяться, отдохнуть от обязанностей. Линли не мог поставить это Дейдре в вину.

Рассказ об усыновлённом китайском брате тоже оказался правдой. Лок Трейхир действительно получал образование в Оксфорде. Сама Дейдра была лучшей студенткой на курсе. Она закончила биологический факультет университета в Глазго и продолжила обучение в Королевском ветеринарном колледже. Линли был доволен. Возможно, у Дейдры и есть секреты от инспектора Ханнафорд, но они не имеют отношения к биографии девушки.

Линли копнул ещё глубже и тут впервые наткнулся на противоречие. Дейдра Трейхир занималась в старших классах средней школы Фалмута, но сведений о её начальном образовании не было. В Фалмуте не существовало начальной школы. Частной школы, пансиона, школы при монастыре… Ничего. Дейдра либо не жила в Фалмуте в те годы, либо по какой-то причине её отослали оттуда на время, либо она училась дома.

Конечно, Дейдра не стала бы скрывать, что получила домашнее образование, ведь сказала же она, что родилась дома. Всё было бы логично.

Линли думал, что ещё он может выяснить. Из размышлений его вывел стук в дверь. Сиобхан Рурк принесла ему маленькую бандероль, добавив, что посылка пришла по почте.

Он поблагодарил её и, когда остался в одиночестве, развернул бандероль. Там оказался его бумажник. Линли раскрыл бумажник и вздрогнул. К этому он не был готов. Кроме водительских прав, банковской карты и кредиток там лежал снимок Хелен.

Линли вытащил его. Хелен была сфотографирована в Рождество, за два месяца до гибели. Они устроили себе праздник на скорую руку. Не было времени съездить к родителям, потому что он расследовал очередное дело.

«Ничего, дорогой, у нас будет ещё одно Рождество», — успокоила Хелен.

Усилием воли Линли вернул себя в настоящее. Посмотрел на лицо жены. Она сидела за столом и улыбалась. Утро, волосы ещё не уложены, лицо без макияжа. В таком виде она ему очень нравилась. Линли убрал фотографию в бумажник и положил на тумбочку рядом с телефоном. Он сидел, уставившись в пространство, и ни о чём не думал.

Спустя минуту Линли продолжил работу. Взвесил все варианты. Необходимо было дальше изучать прошлое Дейдры Трейхир, но он не желал этого делать, как бы ни был лоялен к полиции. Ведь сам он уже не коп, во всяком случае не здесь и не сейчас.

Тем не менее он нехотя взял телефонную трубку и набрал номер, который помнил лучше собственного. Ему ответил голос, знакомый не меньше, чем голоса родных. Доротея Харриман, секретарь отдела в Нью-Скотленд-Ярде.

Долю секунды Линли не был уверен, что сможет заговорить, но наконец выдавил:

— Ди.

Секретарь тотчас его узнала и произнесла заговорщицким голосом:

— Детектив суперинтендант… детектив инспектор… сэр?

— Просто Томас, — напомнил Линли. — Просто Томас, Ди.

— О нет, сэр, как можно?! — воскликнула она.

Ди Харриман никогда не обращалась к человеку, не называя всех его регалий.