Бен взглянул на Алана и увидел его как в тумане, словно перед глазами натянули пелену. Перед Беном стоял молодой человек, смысл слов которого никак не улавливался.

— Продолжай, — просто сказал Бен.

Они вошли в отдел маркетинга, во времена гостиницы — бывшую комнату заседаний. Двери открывались в зону ресепшена. Вряд ли прежде это помещение использовали для собраний сотрудников. На стене по-прежнему висит старая школьная доска с медной табличкой. Нижняя часть стен облицована деревянными панелями, а сверху оклеена выцветшими обоями с изображением охотничьих сцен. Керны хотели оставить всё как есть, потому что, кроме них, этого никто бы не увидел, а деньги они бы истратили немалые.

Бен стряхнул эти мысли и услышал голос Алана:

— …должны рассматривать эти издержки как инвестицию, которая впоследствии принесёт доход. К тому же издержки эти одноразовые, мы их непременно покроем. Надо действовать осторожно, вы понимаете, о чём я: держаться подальше от автомобильных выхлопов, избегать фирм, существующих на рынке не больше пяти лет, и обращать внимание на те, за которыми история. Вот кассета, которую я получил на днях. Я уже показывал её Деллен, но она, возможно… ну, вполне понятно, почему она вам о ней не сообщила.

Алан поднялся из-за соснового стола, поцарапанного и испещрённого к тому же многочисленными сигаретными подпалинами, и подошёл к видеомагнитофону. Лицо его покрылось лихорадочными красными пятнами.

Бен не в первый раз задумался о взаимоотношениях своей дочери с Аланом. Он догадывался, почему дочь сделала такой выбор, и был уверен, что она сильно обманывается в отношении этого молодого человека.

Бен и Алан часто обсуждали маркетинговую стратегию. Бену не удавалось этого избежать. Сейчас он молчал, размышляя, кто из них более бессердечен: Алан, который ведёт себя так, будто ничего не случилось, или он сам, потому что сидит здесь. Деллен следовало бы принять участие в переговорах, однако она не встала с постели.

На видеомониторе начался рекламный фильм. Показывали курорт в Сицилии: роскошный отель и спа с полем для гольфа. Клиентуру «Эдвенчерс анлимитед» он бы не привлёк, но Алан демонстрировал ролик не для этого.

Вкрадчивый голос давал комментарии. Это место предлагалось к продаже. Пока голос пел панегирик, сменялись кадры с отелем, стоящим над белыми песками. Клиенты спа нежились под умелыми руками гибких и загорелых массажисток, любители гольфа поражали меткими ударами, гурманы сидели за накрытыми столами на террасах и в залитых светом свечей комнатах. Алан заметил, что такого рода фильмы показывают в турагентствах. Здесь можно сделать то же самое и предоставить более широкий спектр услуг.

Вот, значит, чего хотел Алан: разрешения Бена ещё на одну рекламу «Эдвенчерс анлимитед».

— Как вы и говорили, нам поступают заказы, — продолжил Алан по окончании фильма. — И это прекрасно, Бен. Статья в «Мейл он санди» очень нам помогла. Но сейчас надо подумать о расширении клиентуры.

Алан стал загибать пальцы.

— Семьи с детьми от шести и до шестнадцати лет; независимые курсы, в планы которых входят недельные туры погружения; одинокие люди, мечтающие познакомиться; активные взрослые, не желающие проводить свои золотые годы, сидя на веранде в кресле-качалке. Можно также подумать о реабилитации наркоманов, о возвращении на праведный путь юных нарушителей порядка, о специальных программах для местной молодёжи. Рынок широк, и хотелось бы в него войти.

У Алана сияло лицо, светились глаза и горели уши. Бен подумал, что от энтузиазма и надежды. Или от нервов.

— У тебя наполеоновские планы, — заметил он.

— Надеюсь, поэтому вы меня и взяли. Бен, что мы имеем? Участок в удачном месте. И ваши идеи. Вложенные инвестиции обязательно принесут плоды, у вас есть курица, несущая золотые яйца.

Алан тоже всматривался в Бена, как и Бен в него. Молодой человек вынул кассету из магнитофона и коснулся плеча своего босса.

— Посмотрите это ещё раз вместе с Деллен, когда будете готовы. Необязательно принимать решение сегодня. Однако стоит поторопиться.

Бен покрутил в пальцах пластмассовую коробочку, ощущая мелкие рубчики.

— Ты хорошо потрудился. Поместил рекламу в «Мейл он санди». Молодец.

— Я хотел продемонстрировать вам свои способности, — пояснил Алан. — И благодарен за то, что вы меня к себе взяли. Если бы не вы, пришлось бы жить в Труро или Эксетере, там бы мне вряд ли понравилось.

— Но ведь те города намного больше Кэсвелина.

— Слишком большие, если там нет Керры, — смущённо засмеялся Алан. — Она отговаривала меня у вас работать, сами знаете. Убеждала, что у меня ничего не выйдет, и я хочу доказать ей обратное. — Алан раскинул руки, словно хотел обнять всю гостиницу. — Это место наполняет меня идеями. Всё, что мне нужно, — это чтобы кто-нибудь их выслушал и поддержал в нужный момент. Вы размышляли, как использовать комплекс в межсезонье? В здании есть зал для конференций, и если создать рекламный фильм…

Бен снова ушёл в себя, но не потому, что ему стало скучно, просто он подумал о разительном контрасте между Санто и Аланом Честоном. Когда-то Бен надеялся увидеть подобный запал в сыне. Он мечтал, как его дети полностью отдадутся тому, что со временем станет их наследством. Но Санто смотрел на всё другими глазами. Он хотел не строить жизнь, а пробовать её на прочность. В этом состояла разница между отцом и сыном. Конечно, Санто было всего восемнадцать, с годами интерес к делу и понимание могли прийти. Но прошлое — лучший индикатор будущего. Вряд ли Санто забросил бы увлечения, которые начали определять его как личность. Очарование и честолюбивые устремления, очарование и удовольствия, очарование и энтузиазм, но не в том, в чём следовало.

Любопытно, видел ли Алан всё это, когда просился на работу в «Эдвенчерс анлимитед»? Ведь Алан знал Санто, говорил с ним, наблюдал за ним. Стало быть, понимал, что между ними пропасть.

Бен снова услышал голос Алана.

— Мы объединим наши активы, предоставим банку план…

Бен прервал молодого человека, слово «наши» ворвалось в его мысли, словно громкий стук в дверь.

— Ты знаешь, где Санто хранил своё альпинистское снаряжение?

Алан умолк и недоуменно посмотрел на Бена. Сложно сказать, была ли такая реакция притворной.

— Что? — переспросил он.

Бен повторил вопрос, и Алан на какое-то время задумался.

— Наверное, он держал его в своей спальне, — наконец ответил он. — Или там, где лежит ваше снаряжение.

— А ты знаешь, где находится моё снаряжение?

— Нет. Зачем мне это?

Наступило молчание. Алан выключил видеомагнитофон. Послышался шум подъехавшего автомобиля. Алан посмотрел в окно и сказал:

— Если только…

Остальную часть фразы заглушило хлопанье двух дверей за окном.

— Полиция, — сообщил Алан. — Опять этот констебль. Тот, что уже приходил. Сейчас с ним женщина.

Бен вышел из комнаты и направился к выходу. Дверь отворилась, и в здании появился констебль Макналти. Он пропустил вперёд решительную на вид женщину с огненной шевелюрой, не молодую, но и старой её назвать было нельзя. Женщина посмотрела на Бена прямо, хотя и не без сочувствия.

— Мистер Керн? — уточнила она и представилась: — Инспектор Ханнафорд. Хотелось бы допросить вашу семью.

— Всю семью? — спросил Бен. — Просто жена лежит в постели, а дочь уехала на велосипеде.

Он осознал, что последняя фраза делает Керру в глазах инспектора бесчувственной, и пояснил:

— Стресс. Когда у неё стресс, она испытывает потребность в физических упражнениях.

И тут же подумал, что сболтнул лишнего.

— С вашей дочерью мы поговорим позже, — заявила Ханнафорд. — А сейчас я подожду, пока спустится ваша жена. Это предварительная беседа. Мы не отнимем у вас много времени.

Это замечание означало, что будут и последующие встречи.

— Вы что-то уже выяснили? — поинтересовался Бен.

— Сейчас только первая стадия, мистер Керн, криминалистическое расследование. Криминалисты занимаются обнаружением следов на снаряжении, автомобиле и вещах, найденных в салоне. Они приедут сюда. — Ханнафорд обвела рукой помещение. — У всех, кто здесь живёт, снимут отпечатки пальцев. А пока я начну с вопросов. Так что приведите жену.