Пораженная ее великолепием, я, наверное, слишком глубоко вздохнула, и сладкая волна ее цветочных духов хлынула в легкие, едва не задушив меня. Широко раскрыв рот и вытаращив глаза, я забилась в припадке кашля, покраснев от напряжения до корней волос.

— Что с тобой, Хевен? Почему ты кашляешь? — встревоженно посмотрела на меня Джиллиан, сделав большие глаза. — Может быть, ты простудилась? Или у тебя грипп? Если так, то, пожалуйста, не приближайся ко мне! Я терпеть не могу болеть! И вообще, больные люди меня раздражают, я не знаю, что с ними делать и о чем разговаривать. Я никогда не болела, разве только когда рожала Ли.

— Но ведь беременность и роды не считаются болезнью, Джилл, — мягко заметил Тони. При появлении жены он встал, что чрезвычайно удивило меня: мне не доводилось видеть мужчин, столь любезных с женами даже у себя дома. У меня мурашки побежали по спине от его элегантных манер.

— Ты просто восхитительна, Джиллиан, — сказал Таттертон. — Черный цвет потрясающе идет тебе.

Джиллиан была явно польщена его словами и тем, как он смотрит на нее. Забыв о моих микробах, она обернулась и скользнула в объятия мужа.

— Как быстро мчится время, дорогой! — вздохнула она, нежно поглаживая рукой в перчатке голову Тони. — Мы с тобой так редко видимся! Скоро Рождество, нужно готовиться к нему, а мне уже надоела зима и наскучили все эти приемы. — Она обняла его за талию. — Я так люблю тебя, мой дорогой, и хочу, чтобы ты принадлежал только мне одной. Не устроить ли нам себе еще один медовый месяц? Подумай, как нам исчезнуть из этого противного холодного дома до января! — Она дважды поцеловала его, продолжая ворковать: — Делами вполне мог бы заняться и Трой, ведь ты сам всегда говорил, что у него природный талант к работе. Вот и дай ему возможность проявить его!

Сердце мое учащенно забилось, когда она упомянула имя брата Тони, но одновременно я чуть было не вскрикнула от негодования. Они должны остаться здесь! Они не могут оставить меня на каникулы одну, в незнакомой школе, среди незнакомых одноклассников!

Глядя на то, что проделывала Джиллиан с Тони у меня на глазах, я вспомнила Китти, тоже прекрасно умевшую вертеть Кэлом, как ей вздумается. Неужели все мужчины настолько озабочены сексом, что сразу же теряют рассудок, стоит лишь красивой женщине приласкать их? Тони уже не был тем уверенным и уравновешенным человеком, который всего несколько минут назад почесывал пальцами свой подбородок. Теперь он буквально пожирал Джиллиан любящим взглядом, и она явно владела ситуацией, каким-то загадочным образом отобрав у мужа бразды правления. Легкость, с которой она сумела добиться от него того, чего желала, испугала меня.

— Я подумаю, что можно сделать, — невнятно пробормотал Тони, снимая с ее плеча длинный белый волос и осторожно опуская его в корзину возле стола. И по этому вкрадчивому жесту я тотчас же поняла, что никакой женщине не дано управлять Тони, — он лишь позволяет им думать, что они могут это делать.

Он осторожно высвободился из объятий Джилл.

— Сегодня мы с Хевен едем в магазин, чтобы закончить приготовления к началу учебы в школе, — сообщил он. — Нужно купить еще кое-что из одежды для нее. Может быть, ты составишь нам компанию? Мы могли бы потом все вместе поужинать, а после ужина сходить в театр или на какой-нибудь фильм.

— Право, я даже и не знаю, — пробормотала Джиллиан, млея под его нежным взглядом.

— Да нет же, дорогая, ты знаешь, — сказал он. — Твои приятельницы обойдутся и без тебя, в конце концов, ты знакома с ними уже много лет, а Хевен пока для тебя загадка, которую еще предстоит разгадать.

Лицо Джиллиан мгновенно изменилось, превратившись в застывшую холодную маску. Она скользнула по мне пустым взглядом своих голубых глаз и воскликнула, словно только сейчас вспомнив о моем существовании:

— Я, кажется, совершенно забросила тебя, моя дорогая! Почему никто из вас вовремя не напомнил мне об этом? Я с удовольствием поехала бы с вами по магазинам, но, решив, что вы и без меня со всем управитесь, наметила собственные планы. Сейчас уже поздно что-либо отменять, меня ждут мои подруги в бридж-клубе. Если я не приду, они разорвут меня в клочья своими острыми ноготочками. — Женщина сделала было шаг, намереваясь поцеловать меня, но вспомнила о моем кашле и замерла на месте, уставившись на мои густые длинные волосы.

— Тебе нужен хороший парикмахер-модельер, — рассеянно пробормотала она и склонила голову, пытаясь найти что-то в своей сумочке. — Вот, это тот человек, который тебе нужен, — протянула она мне визитную карточку. — Это просто гений парикмахерного искусства. Марио единственный, кому я позволяю прикасаться ко мне. — Взглянув в зеркало, она дотронулась кончиками пальцев до своих волос. — Никогда не обращайся к модельерам-женщинам, только мужчины могут оценить женскую красоту и знают, как подчеркнуть ее.

Я подумала о Китти Деннисон, у которой был свой салон красоты. Китти считала себя отличным мастером, и мне она тоже казалась знатоком своего дела. Но ее густые медные волосы по сравнению с шелковистыми локонами Джиллиан выглядели грубыми, как кобылий хвост.

Улыбаясь, Джиллиан одарила Тони еще одним поцелуем и с беззаботным, счастливым выражением лица исчезла за дверью.

Подойдя к окну, Тони с мрачным видом наблюдал, как жена отъезжает от дома в автомобиле, за рулем которого сидел молодой и симпатичный шофер Майлс.

Не оборачиваясь ко мне, он сказал:

— Больше всего в зиме мне нравится снег и катание на лыжах. Я думаю, что научу тебя кататься на лыжах, и мы будем совершать совместные прогулки. Джиллиан не любит больших нагрузок, опасаясь сломать ногу, она не переносит боли. Трой любитель кататься на лыжах, но он вечно занят своими отъездами и приездами.

Затаив дыхание, я ждала, что он еще расскажет о брате. Но Тони заговорил о Джиллиан.

— Когда мы только познакомились, она говорила, что увлекается гольфом, теннисом, плаванием и даже футболом. Она обожала теннисные костюмчики, хотя и не умела держать в руках ракетку, не говоря уже о том, что у Джилл и в мыслях не было бегать за мячом и потеть.

Все еще оставаясь под впечатлением, произведенным на меня Джиллиан в ее шикарном черном наряде, я не готова была осудить ее за желание оградить и сохранить свою хрупкую безупречную красоту, обреченную, увы, на увядание. И вдруг мне подумалось: если я очень захочу и без тени сомнения или страха уверую в исполнение своей мечты, то в один прекрасный день Джиллиан искренне улыбнется мне и ее ласковые глаза скажут, что она простила меня за то, что я оборвала жизнь ее дочери и моей матери…

Спустя две недели после своего прибытия в Бостон я была принята в Уинтерхевен. С Троем мы больше не виделись, но я думала именно о нем, когда Тони распахнул передо мной дверцу автомобиля, широким жестом руки приглашая войти в школу. Здание гнездилось в глубине дворика, засаженного деревьями, унылую зимнюю наготу которых несколько скрашивали вечнозеленые сосны и ели. Главный корпус школы, обитый белыми досками, сверкал под яркими лучами полуденного солнца. Я ожидала увидеть каменное или кирпичное здание и поэтому невольно воскликнула:

— Тони! Уинтерхевен похожа на церковь!

— А разве я не сказал тебе, что здесь раньше помещалась церковь? — взглянул он на меня смеющимися глазами. — Вон на той башне колокола до сих пор отбивают каждый час, а перед наступлением сумерек вызванивают мелодию. Иногда ветер доносит их звон до Бостона. Но, возможно, так только кажется.

Колокольня и весь комплекс зданий школы Уинтерхевен произвели на меня глубокое впечатление. Каждый корпус, как мне объяснил Тони, имел свое название, и в ненастную погоду можно было пройти из одного в другой по подземному коридору. Мне предстояло жить в главном здании комплекса, где располагались спальные комнаты и столовые и проводились торжественные собрания.

— Когда мы войдем, — предупредил меня Тони, — держись с достоинством, потому что все тотчас же обратят на тебя внимание. Не давай им повода подумать, что ты ниже их или стесняешься. Семейство ван Воринов — одно из старейших в Бостоне.