Когда она говорила это, ему слышалась ее уязвимость. Он перекатил ее на спину и уставился на нее сверху вниз.

- Ты моя пара. Я уже говорил тебе это, но не думаю, что ты поняла, что это значит. Никто больше не возбудит меня, кроме тебя. Никто не соблазнит меня. Для меня теперь никто не привлекателен. Только ты. Когда нимфа обретает пару, именно так он живет. Сейчас и всегда.

Ее взгляд смягчился и он знал, что она хотела ему верить.

- Да, ну, - сказала она, - увидим, что произойдет в ближайшие дни.

- Так ты хочешь остаться со мной?

Излучая уязвимость, она прошептала:

-Да.

Его лицо озарилось, полной, но не окончательной радостью. Еще нет.

- Ты хочешь остаться со мной, но не любишь меня?

- Именно. Любовь сложна и запутана.

- Я люблю, как твои соски упираются мне в грудь. Ничего сложного.

Она поджала губы.

- Ты понял, о чем я. Любить кого-то - значить разрешать им совершать плохие поступки по отношению к тебе, так как знают, что ты простишь их.

- Что за плохие поступки были сделаны тебе теми, кого ты любила? - Вопрос таил и спокойствие и угрозу. Он убил бы любого, женщину или мужчину, посмевшего причинить боль этой женщине.

- Мне отказывали, отвергали, увольняли и забывали, - сказала она и он напрягся. - Кроме того, я видела, как ты отверг женщин, которые были до меня.

- Я не ожидал твоего появления, Лунное Сияние. Ты стала сюрпризом. Я не могу отменить того, что я делал в прошлом. Но у тебя есть моя клятва чести, что я никогда не от тебя устану. Со временем ты сама поймешь это. - Он сделал паузу. - Я знаю, ты сказала, что хотела бы остаться, но мне нужна твоя клятва. Обещай, что дашь время, чтобы доказать тебе каков я и мои намерения к тебе.

Ее глаза изучали его лицо. Что бы она там ни увидела в выражении его лица, это должно быть успокоило ее, потому что она медленно улыбнулась ему и кивнула.

- У тебя есть мое слово.

Он выдохнул с облегчением и радостью. Наклонившись он провел своими губами о ее. Его руки нашли ее, и, переплетя их пальцы, Валериан поднял их над ее головой. Это застало ее грудь приподняться, вдавливая ее еще сильнее в его. Она облизнула губы, прикрывая веки.

- Пока ты видела только плохие стороны любви, я видел лучшие. Мои мать и отец были парой и полностью посвятили себя друг другу.

- Где они, твои родители?

- Они умерли много лет тому назад. Отец погиб в сражении, а печаль матери забрала ее вскоре после этого.

«Боже, - ужаснулась Шей. - Быть так преданным кому-то, что, на самом деле, умереть без него. Просто потерять волю к жизни». Это было из разряда, что бывает только в кино, и часть нее не хотела понимать такую преданность. Ее пугала, и в то же время, возбуждала такая перспектива.

- Мне жаль, что ты потерял их, - тихо сказала она.

- Ой-ей. Ты снова показываешь свою сладкую сторону.

Она усмехнулась.

- Как ты смеешь говорить такое. Я настоящая сука.

- И ты ненавидишь те вещи, которые я с тобой делаю.

- Ненавижу, - со смехом согласилась она.

Его дыхание скользнуло в ее ухо, за ним последовал язык. Ее руки запутались в его волосах, и она задрожала.

- Так же, как и ненавидишь меня, - выдохнул он.

Она не могла сказать ему слов, которых, он от нее ждал, поэтому взамен она дала ему эти:

- Да, - прошептала она, - Я так сильно тебя ненавижу.

- Хорошо. Потому что я собираюсь ненавидеть тебя, пока ты не сможешь уже представить своей жизни без меня.

«Слишком поздно», прошептал ее внутренний голосок, когда он скользнул в нее.

Оставить Шей, спящую в его постели, «их постели» - поправил Валериан - было самой тяжелой вещью, какую он когда-либо делал. Ее мягкие, белые локоны рассыпавшиеся по лиловым простыням, выглядели как нечто неземное, подобно навеянному наваждению. Черты ее лица были расслаблены, длинные ресницы песочного цвета отбрасывали тени на ее скулы. Ее губы были припухшими и раскрасневшимися от поцелуев.

Он был уже одет, в поспешно натянутую рубашку и штаны, когда решимость оставить ее покинула его. Как хозяину этого дворца, в его обязанности входило присматривать за своими гостями. Но более того, он хотел увидеть оборону дворца и убедиться, что она надежно укреплена и достаточно сильна, чтобы выстоять самые жестокие атаки.

Он понимал, что мирная передышка, устроенная им вампирами, продлится не долго. Дарий вернется. Валериан лишь надеялся, чтобы это произошло позже, нежели раньше. Чем дольше он будет укреплять свою связь с Шей, тем лучше.

Он не мог сопротивляться запечатлению целомудренного поцелуя в кончик ее носа - который оказался ошибкой. Она пробормотала себе под нос воздушное журчание непонятных слов, одним из которых могло быть его имя. Он мгновенно напрягся и затвердел для нее, возбуждение было таким, словно он никогда и не брал ее. «Уходи. Сейчас же. Пока еще можешь».

На принуждение себя переставлять ноги ушла вся его концентрация. Но все же он сделал это, быстрым шагом увеличивая между ними расстояние. Теперь, когда Шей решила остаться, он думал, что она начнет делать его дом своим собственным, украшая его крупицами своей личности.

Возможно, комнаты следует заполнить цветами, и ему доставит огромное удовольствие приобрести их для нее. Картины, цветные камни, подушки, расшитые бисером. Он возьмет ее в город и купит все, что она пожелает, в чем будет нуждаться. Все те вещички, к которым прибегают женщины, чтобы сделать дом, ну, домом. Чего бы ей ни захотелось – каждая прихоть будет исполнена.

Он улыбался, когда вошел в обеденную залу. Вампиры столпились вокруг стола. Большинство из них держали кубки, наполненные чем-то вроде крови, в чем он не был уверен. Здесь было несколько нимф, хотя большинство из них было либо на дежурстве, либо занимались любовью с женщинами. Не присутствовало ни одной женщины.

Лайел, стоявший во главе стола, заметил его и кивнул в его сторону.

- Уже выступаешь в качестве короля этого места? – с ухмылкой подначил его Валериан, падая на свободное место рядом со своим другом.

- А то как же. - Лайел отпил из своего кубка. - Не думаю, что ты когда-либо выглядел более удовлетворенным, Валериан.

- Семейная жизнь согласна со мной.

В выражении лица Лайела промелькнула тоска.

- Я хорошо ее помню, эту семейную жизнь.

Лайел потерял свою пару несколько лет тому назад. Она была человеком, потомком тех богов, что были изгнаны с поверхности и сосланы в город в качестве наказания. Группа драконов изнасиловала, а после испепелила ее. Это были люди не Дария, а его наставника. Но для Лайела не имело значения, что не Дарий в этом повинен. Предводитель вампиров ненавидел всех драконов и хотел их уничтожить.

Валериан вспомнил, какое опустошение перенес тогда Лайел, когда обнаружил обугленные останки своей любимой. Его печаль была тяжелой и выворачивающей на изнанку.

- Драконы захватили группу женщин-нимф, - сказал Валериан, - я не могу им этого позволить.

- Я бы с превеликим удовольствием вернул их тебе, - сказал предводитель вампиров.

- Нет. Не хочу, чтобы за ними отправились твои вампиры. Я хотел бы отправить своих людей, но если я так поступлю, мне нужно будет восполнить их потерю здесь.

- Ты хочешь, чтобы мы остались?

Он кивнул.

- Если это возможно.

Лайел не колебался.

- Если мы нужны тебе, значит останемся. Без разговоров.

Лайел всегда был таким. Преданным. Отдающим себя и свое время. Вот почему Валериан ценил его дружбу, как и его самого. Было не много мужчин, готовых помочь другой расе, кроме своих собственных.

Однако те, кто заслужили гнев предводителя вампира, оставались врагами на всю жизнь. Лайел жил ради их страдания. Он никогда не забывал неправильных вещей.

- Благодарю тебя, друг мой. - Валериан похлопал его по спине. – Если я тебе когда-нибудь понадоблюсь - я с тобой.

Лицо Лайела было бледным, почти как у Шей, но все же на этот раз к его щекам прилили краски.