Янг завидовала легкости и самоуверенности, с которыми держалась Рейнер. Сама-то она, надо понимать, первое задание провалила, потому ее и отстранили от наблюдения. Она подошла с Рейнер к комнате для совещаний, но у двери замешкалась.

— Ты чего это? — спросила Рейнер, держа для Кэт дверь. Она заглянула в комнату. — Флетчер?

Янг расстроенно пожала плечами:

— Когда он узнает, что меня отстранили от наблюдения…

Рейнер отпустила двери и, ухватив Янг за локоть, слегка подтолкнула ее немного подальше в коридор. Здесь их разговор не сумеют услышать копы, все еще стоящие в очереди за заданиями.

— Не стоит так уж переживать из-за того, что болтает Флетчер, — сказала она.

— А я и не переживаю! — возмущенно ответила Янг, хотя на самом деле испугалась того, как очевидны ее терзания.

— Нет?

— Нет.

Не спуская с Кэт пристального взгляда, Рейнер добавила:

— Тогда в следующий раз, когда этот старый развратник назовет тебя Малыш, скажи ему все, что ты думаешь о толстых и потрепанных женоненавистниках. В головах у них опилки вместо мозгов, а они еще пыжатся отпустить шуточку погнуснее, оскорбляя копов женского пола. Права я или нет?

Когда они вошли за своими пальто в комнату для совещаний, Флетчер прервал гневную тираду, адресованную Тайрел и ее «чертовым компьютеризированным роботам».

— Эй, Малыш, — окликнул он.

Рейнер вопросительно посмотрела на Янг, но та отвела взгляд, избегая встречаться с ней глазами.

— Ты чего это надулась, лапочка? Мы же с тобой партнеры, разве нет? — Янг метнула в сторону Флетчера исполненный бессильной ярости взгляд, и он засмеялся, прижимая руку к будто бы раненному сердцу. — Нам вдвоем уже пришлось одолеть немалые трудности…

Кэт решительно двинулась через комнату, чтобы снять со стула непромокаемый плащ и поскорее уйти.

— Боюсь, тебе сегодня придется обойтись без меня, Пупсик, — упорствовал Флетчер. — Эта чертова Тайрел отстранила меня от наблюдения. Но ты не забывай о том, чему я тебя учил. Как складывать губки.

Он вытянул губы в трубочку, и Янг почувствовала, как ее щеки зарделись от стыда. Вокруг смеялись, а она не знала, что ему сказать. Скажи что-нибудь, ради бога, Кэт. Скажи хоть что-нибудь!

— Меня тоже отстранили от наблюдения.

Что ты несешь, Янг! Да ты же плывешь прямо в его потные руки. Напомни-ка ему, как плохо он вчера справился с заданием, ведь именно поэтому он сегодня на штрафной скамье. Но Кэт не могла ткнуть Флетчера мордой во вчерашние ошибки. В конце концов это она, а вовсе не Флетчер возвратилась сюда промокшей до нитки, с волосами, повисшими жалкими прядями. Пожелай она сейчас его уколоть, он только отмахнется и подмигнет своим приятелям. Их свист и улюлюканье станут преследовать ее всякий раз, когда она покажется на оперативке или в столовой.

Пока она застегивала плащ, мучительно размышляя над тем, что же все-таки сказать, Флетчер подлетел к ее столу и, схватив листок с заданием, защелкал языком:

— Ой, мне это совсем не нравится.

— Отдай, Флетч, — сказала Янг.

— Ты ведь не собираешься заниматься этим одна, правда?

— А почему нет, черт возьми? — Кэт попыталась схватить листок, но Флетчер поднял его так, чтобы она не могла дотянуться.

Он повертел головой, собирая зрителей перед продолжением своего гнусного спектакля.

— Она будет искать извращенца! — объявил он. — Слоняясь вокруг школьных ворот. — Некоторые мужчины улыбнулись, женщины нахмурились или сделали вид, будто не понимают, что происходит. — Если этот парень питает слабость к маленьким девочкам, ты подвергаешь себя опасности, Малыш.

— Флетч… — Янг сделала еще одну попытку схватить листок, почти плача от обиды. — Отдай!

— Только если ты пообещаешь не брать конфетки у плохого дяди. Потому что извращенцы умеют прикидываться хорошими и иногда выглядят совершенно нормальными…

— А иногда это большие толстые хамы, которые притворяются полицейскими офицерами! — Рейнер выхватила у него из рук листок и вернула его Янг.

Флетчер на мгновение ощетинился, затем смягчился, решив не обращать внимания на реплику Рейнер.

Я должна была это сказать, корила себя Янг. Я должна была поставить на место этого старого борова. Господи, неужели из-за приколов этого подонка она так и не сумеет завоевать себе достойное место в команде?

— А что у тебя, Флетчер? — поинтересовался Торп, направляясь к двери и натягивая на голову черную вязаную шапочку.

— Кто-то щелкал фотоаппаратом на улице, где живут Паскали, — ответил Флетчер.

Маргарет Мерфи Торп засмеялся:

— Наверняка какой-нибудь старый хрен оступился на тротуаре, упал и ударился головой. А теперь хочет предъявить иск о компенсации ущерба.

Янг сунула листок в карман, мысленно благодаря Торпа за то, что отвлек от нее внимание.

— Ну а что же тогда у тебя? — парировал Флетчер. — Что-то действительно важное, а?

Его друг поднял брови с выражением скромного довольства на лице:

— Автомобиль, время от времени парковавшийся у дома Паскалей в течение последних нескольких недель.

— Держу пари, Малыш махнулась бы с тобой на своего извращенца.

Янг вышла, прежде чем он успел снова на нее переключиться.

Лоусон возвратил листок бумаги, который Макатиер передал ему во время оперативки.

— Это задание я хочу взять себе, сэр. — В записке сообщалось, что получено разрешение на свидание с Касаветтесом в тюрьме Брек-Мур.

— Берите, я уже все устроил, — согласился Макатиер. — Я бы и сам хотел взглянуть на Касаветтеса, но у меня эта пресс-конференция и… — Он постучал по груде документов, которые скопились на его столе с предыдущего вечера. — Следственная бригада, работающая над операцией «Снежный человек», подготовила все для визита, но они хотели бы получить запись вашей беседы. Свяжитесь с их руководством.

Лоусон кивнул:

— Отлично. Я возьму с собой Бартона, если удастся перераспределить его задание.

Макатиер вздохнул и снял пиджак. Аккуратно развесил его на деревянных плечиках за дверью, открыл один из ящиков стола и вытащил оттуда вязаный джемпер на пуговицах.

Заметив выражение насмешливого удивления на лице Лоусона, он сказал:

— Батареи ни черта не греют. — И, еще раз вздохнув, опустился в свое потертое кожаное кресло и взял первый листок из лежащей на столе груды.

Лоусон повернулся, чтобы уйти, и тут Макатиер произнес, не поднимая глаз, сухим недвусмысленным тоном:

— Лоусон, прежде чем посылать запись руководству операции «Снежный человек», удостоверьтесь, что копия уже отправлена мне.

Лоусон усмехнулся. Макатиер в своем репертуаре. Да, старшего инспектора было бы глупо недооценивать.

Рейнер, дрожа от холода, включила в машине печку. Выезжая по шоссе Святого Мартина на окраину города, она увидела, что на уэльских холмах лежит снег. И хотя денек выдался ясный, а небо радовало яркой синевой, тучи, громоздившиеся на горизонте, по предсказаниям синоптиков должны были к полудню достичь Честера.

Не надеясь на то, что господин Уоррингтон за ночь изменил свое к ней отношение, она решила испробовать более творческий подход. Бартон выяснил у мистера Паскаля имя секретарши Клары. Рейнер томило сильное подозрение, что этой секретаршей была та самая маленькая женщина, которая, увидев полицейских, несколько мгновений не решалась зайти в холл.

На углу Уотергейт-стрит движение было затруднено из-за дорожных работ, и Рейнер, бормоча проклятия, втиснулась в единственный ряд, чтобы объехать огороженный участок. Часы показывали восемь сорок. Если она сейчас упустит секретаршу, придется звонить по телефону и убеждать ее согласиться на встречу, а Сэл невысоко оценивала свои шансы в свете моратория, наложенного старшим партнером фирмы. Мистер Уоррингтон представлялся ей как человек, который не любит, когда пренебрегают его распоряжениями.

Машины, поворачивавшие направо, еще больше замедляли движение, и к восьми пятидесяти утра Рейнер уже дымилась от раздражения. Она завернула в переулок и помчалась к объезду под яростный многоголосый вой автомобильных сирен.