Элли молча кивнула и повернулась на бок, лицом к Максу. Тот обвил ее руками.

Предыдущий долговременный парень Элли, банкир, всегда ожидал, что она, сняв форму после работы, выкинет из головы и саму службу. Но то, что сделать передышку просил Макс, для нее действительно имело значение. Было у него отличие, с первого дня покорившее Элли, — его профессия тоже порой убивала. Целыми днями они находились в окружении тяжелейших человеческих страданий. Невозможно было работать над текущими делами, не впуская в собственный мир боль, насилие и неизбежные муки, которые причиняют друг другу люди. Погружение в жизнь людей, ставших частью уголовного судопроизводства, инфицирует психику. Макс подцепил тот же вирус. Но теперь даже он беспокоился, что Элли не способна отвлечься.

Сначала она просто позволила себя поцеловать, потом почувствовала, что отвечает на движения его языка, ощущает его руку на своем боку и движение бедер под простыней.

Но едва Элли ощутила тепло, разливавшееся в глубине живота, ее мысли о работе вырвались на свободу из той клетки, куда она старательно пыталась их загнать. На этот раз отступил Макс. Он видел, что она не с ним. И потянулся за ее сотовым, лежавшим на тумбочке.

— Хочешь позвонить Рогану и обо всем узнать?

Она задышала, изображая обрадованного щенка, и набрала номер. Роган ответил после первого же гудка.

— Чертовски… скучно.

— Ничего не происходит?

— Спаркс весь день просидел в офисе. Выходил лишь несколько раз — на обед в ресторан «У Майкла» и на новые стройки. Сейчас еду за его лимузином. А еще я связался со знакомым следователем из прокуратуры. По его словам, Бэндон все еще заседает, поэтому кто знает, куда меня ведет Спаркс.

— Я тебе перезвоню через часок, определим, где сможем поменяться.

— Без проблем.

Элли закрыла телефон и повернулась к Максу. Она поцеловала его — сначала нежно, затем более настойчиво. А потом, даже не понимая, где опять бродят ее мысли, внезапно села на кровати.

Она знала, кому нужно позвонить, и это был не Роган.

18.04

Стейси договорилась встретиться с клиентом в баре ресторана «Готам». Это заведение Алфреда Портейла [61]было местом гораздо более дорогим, чем те, которые она обычно посещала в компании друзей. Но в нынешнем случае «Готам» представлял два явных преимущества.

Первое — бармены, Марк и Джилл. В некоторых заведениях не любят, когда женщина регулярно использует их территорию для предельно кратких свиданий с разнообразными незнакомцами. Но три месяца назад Джилл приветствовала ее напитком и замечанием — и то, и то она ничем не разбавила. Напитком был джин «Бомбейский сапфир», а замечание звучало так: «Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь. Обещай, что будешь осторожна». Марк при этом кивнул и улыбнулся. С того самого момента Стейси больше не волновалась, что ее вышвырнут из ресторана, по крайней мере когда там были Джилл или Марк.

Конечно, Стейси могла избежать риска, что ее выгонят или откажутся обслуживать, просто меняя места встреч. Однако мало какие бары могли предложить второе преимущество «Готама» — обзор. Благодаря близости стойки к входу в ресторан и стеклянным стенам самого заведения она прямо от стойки могла видеть улицу. Приди она пораньше, как делала обычно, могла бы первой увидеть клиента и убедиться, что он один.

Но Стейси припозднилась и теперь стояла у стеклянной стены, разглядывая публику в баре. Марк встряхивал шейкер для мартини, подняв его над правым плечом; Джилл откупоривала бутылку вина. Стейси осмотрела бар, ища среди парочек и компаний, ожидавших приглашения к столику, одиноких мужчин. Таких было двое. Первый сидел лицом к дверям у дальнего конца стойки. Второй повернулся к ней боком и, казалось, читал газету.

Стейси не могла как следует разглядеть лицо мужчины, сидевшего в дальнем конце помещения, однако видела, что он довольно крупный. Девушка понадеялась, что он ждет не ее. Часть метода, который она разработала, занимаясь сексом с незнакомцами, — думать о них не как о людях, а как о предметах. Манекенах. Бутафории. Такого рода отчуждение легче давалось с обладателями непримечательных тел. Шрамы, родимые пятна, полнота — эти несовершенства напоминали ей, что она имеет дело с людьми.

Стейси перевела взгляд на человека с газетой. Короткая стрижка. Средний возраст. Обычная внешность. Ничем не примечательная. Пусть лучше это будет он.

Когда девушка подошла к дверям, он обернулся. Заметил ее. Поднял брови, словно ждал именно Стейси. Это был он.

Однако девушка вдруг выпустила дверную ручку, еще не понимая, почему делает это. Человек показался ей смутно знакомым. Где-то она уже видела его.

Мужчина все еще смотрел на Стейси. Он знал, что она пришла. Но заставить себя войти девушка не могла. Где же она видела его?

Она сосредоточила внимание на его лице — слишком светлом для таких темных волос. Наверняка парик. И вдруг она увидела мужчину иначе, таким, каким он был на фотографии.

Стейси повернулась и пошла по 12-й улице, стараясь двигаться на максимальной скорости, какую позволяли ей эти дурацкие босоножки. Она оглянулась, моля Бога, чтобы человек не последовал за ней. Сразу свернув направо, она двинулась в южную сторону по Университетской площади.

Теперь она поняла, где видела этого мужчину. На одном их тех снимков, которые приносила ей блондинка-детектив. «Вы должны проявлять осторожность», — вот что сказала блондинка, когда показывала снимки и пыталась предостеречь ее.

Стейси петляла по Ист-Виллидж — на юг по Университетской площади, на восток по 11-й улице, снова на юг по Бродвею, на восток по 9-й, — и оглядывалась через каждую сотню метров. Человека из «Готама», мужчины с той фотографии видно не было.

Она сошла с тротуара, чтобы пересечь 2-ю авеню, но тут ремешок левой босоножки соскользнул, туфля соскочила с ноги, и Стейси едва не вылетела на проезжую часть под колеса машин. Она сбросила вторую туфлю, подхватила свою неудобную обувь и босиком рванула через улицу.

Добежав до утла дома на противоположной стороне, она снова оглянулась. На 9-й его не видно. На 3-й тоже. Он видел ее, в этом Стейси была уверена. Но еще больше ее беспокоило, что мужчина, казалось, узнал ее. Как он мог ее узнать? Девушка была уверена, что никогда прежде не видела незнакомца, только на снимках.

А что, если он каким-то образом выведал ее настоящее имя? Если именно он убил Миранду, пытал ее, чтобы добиться нужных сведений, — иначе откуда ему было знать, как выглядит Стейси? Ее номера не было в телефонном списке. И адреса тоже. Адрес есть на водительских правах. И фотография. Но это закрытая информация. Или нет? Может, в наше время все доступно через Интернет? Стейси так не думала, но точно не знала.

Девушка попыталась убедить себя, что на самом деле он ее не узнал. А посмотрел на нее так, поскольку она — привлекательная брюнетка, собиравшаяся войти в ресторан одна. И он ждал привлекательную брюнетку. А когда Стейси развернулась и ушла, наверняка решил, что она — не та женщина, которую он ждет, а просто прохожая, по ошибке заглянувшая не в ту дверь.

Она украдкой огляделась. Никаких признаков преследования. Мужчина не пошел за ней. Не узнал ее. Не знал, кто она, а значит — не знал, где она живет. Она его больше никогда не увидит. Это был урок, и Стейси его усвоила. Она закроет страничку в «Крейгслисте» и поживет пару месяцев на свои сбережения, пока не найдет иной способ оплачивать квартиру. А если станет совсем туго, Стейси вернется к родителям.

Еще разок оглядеться — для подстраховки. Его нигде не видно, зато неподалеку Стейси заметила желтое такси с подсвеченным номером лицензии на крыше. Девушка махнула зажатыми в руке босоножками; машина притормозила, и Стейси забралась на заднее сиденье.

Чувствуя себя в безопасности, она надела босоножки на почерневшие от грязи ноги. Звук маленького телевизора, вмонтированного в спинку сиденья перед ней, был выключен, однако она узнала дуэт новостных ведущих с местного филиала Эй-би-си. Картинка сменилась фотографией женщины, чье лицо последние три дня появлялось во всех местных СМИ. Таня Эббот.