Кортни рукавом вытерла скатившуюся по щеке слезу.

Элли начала задумываться: не ошибка ли — всецело полагаться на сведения госпожи Гунтер о друзьях дочери? Сомнения отпали, когда она спросила Кортни, приходилось ли ей разговаривать с Меган в последние два дня.

Кортни кивнула.

— Конечно. Наверное, раз… десять. Патти рассказала вам об этой гребаной «доске объявлений»? Ой, простите…

Элли улыбнулась.

— Ничего страшного. Да, мы знаем об этих посланиях. Пытаемся определить, кто мог их разместить.

— Вы же полиция. Разве нельзя просто…

— Мы пробовали. Там нет никаких данных. Человек, писавший все это о Меган, технически подкован и умело замел следы. Я надеялась, что ты поможешь мне вычислить его обычным, старомодным способом. У Меган были враги?

Кортни помотала головой.

— Нет. Потому-то вся эта история показалась мне странной. Я считала, что кто-то из кампуса пытается задурить ей голову. Сказала ей, что это несерьезно. Поверить не могу. Я действительно сказала ей, чтобы она просто плюнула на это. Выкинула из головы и забыла. О чем я только думала?

— О том, о чем думал бы любой человек на твоем месте. Все дело в том, что в девяноста девяти целых и девяноста девяти сотых процента случаев слова и вправду лишь слова. Ты не могла предвидеть это.

— Значит, бедная Меган оказалась в числе одной десятитысячной невезучих. А мы-то все считали, что у нее хорошие шансы.

— Дай-ка угадаю, — сказала Элли, заметив, как шустро Кортни обращается с числами. — Твоя специализация — математика?

— Физика, — устало поправила девушка.

— Я знаю, сегодня, возможно, худший день в твоей жизни. Но постарайся припомнить, не произошло ли хоть что-нибудь не совсем обычное. Это может прояснить ситуацию.

Кортни покачала головой.

— Меган была не из тех, кто наживает врагов. С ней не возникало больших проблем. Она училась. Спортом занималась. Старалась выкроить время для друзей.

— А парни?

— В последнее время у нее никого не было.

— А раньше?

— Это, наверное, был единственный случай в ее жизни, мало-мальски похожий на скандал. На первом курсе она совсем голову потеряла из-за того парня…

— Его зовут Кит?

— Да, Кит. — Поняв, что Элли уже знает о бывшем ухажере Меган, Кортни изменилась в лице. — Но вы же не думаете, что… О боже, почему мне это не пришло в голову сразу?

— Не забегай вперед.

— Мне следовало подумать о Ките, когда она рассказала об этих записях на сайте. У меня, слава богу, есть опыт работы на «горячей линии» для жертв домашнего насилия. Оно всегда случается из-за стремления к силе и власти, а Кит — да, он хотел и того, и другого. Писать о ней такие ужасные вещи, запугивать, да еще на сайте, который наверняка читают студенты ее университета!

— Ты слишком торопишься, Кортни, я за тобой не поспеваю. Ну-ка, сделай глубокий вдох, медленно выдохни и расскажи, что ты знаешь про Кита.

— На первом курсе, в первом же семестре, Меган познакомилась с ним в клубе. Он диджей, кажется, или что-то в этом духе. Они друг от друга просто с ума сходили, но потом Кит стал воспринимать все это слишком серьезно. Вроде как ему не хватало ее внимания. Он ревновал, причем не к другим парням, поскольку Меган была не из таких, а к ее жизни. Ее занятиям. Ее книгам. Ко мне, когда у нас появлялось время друг для друга.

— Когда они расстались?

— Около трех месяцев назад. Но и перед этим месяца четыре они то сходились, то расходились. Я бы сказала, переломный момент наступил, когда появилась Хезер — ну, соседка ее.

Элли кивнула, подтверждая, что понимает, о ком говорит Кортни.

— Прошлой весной родители Меган сказали, что ей нужно подыскать себе соседку и поделить квартплату. Кит предложил переехать к ней и платить за жилье. Но предложение было дурацким во всех отношениях. У Меган бы все дела застопорились. Не говоря уже о том, что он не смог бы платить за квартиру столько, сколько хотели родители Меган. Да и вообще, ей же всего двадцать лет было.

— Да, немало причин отказаться от совместного житья.

— Верно. Однако вместо того, чтобы идти напролом, Меган выбрала легкий путь и сказала Киту, что родители никогда ей этого не позволят. А он спросил, говорила ли она с родителями насчет него. Меган сделала ошибку, сказав правду.

— Она их об этом не спрашивала?

— Нет, конечно, — фыркнула Кортни. — Идея была абсурдна, но не для Кита. Мне кажется, после того, как она познакомилась с Хезер и сдала комнату ей, Кит воспринимал любое взаимодействие с новой соседкой или что-то, хотя бы отдаленно ее касавшееся, как предлог напомнить Меган, что она его отвергла. «Ты толком не знаешь эту девицу. Теперь мы никогда не будем одни. А так у нас могла бы быть дополнительная комната. Ты никогда меня всерьез не воспринимала!» В конце концов Меган пришлось признать, что он прав. Для нее, при ее образе жизни, идея совместного проживания с ним была совершенно безумной.

— На этом все и закончилось.

— Да. Ей было тяжело, а он вообще устроил трагедию, понимаете? Он всегда пытался отвлечь ее от учебы. Это было бы очень в его духе — использовать виртуальную доску объявлений, чтобы подобраться к Меган.

— А когда Меган рассказала тебе о постах, ты не подумала, что их мог написать Кит?

— Мне это ни разу в голову не приходило. Хотя должно было, правда? Он хотел изолировать ее от всех. Знал ее распорядок. И если бы она начала серьезно бояться своей собственной жизни, то, возможно, вернулась бы к нему. Это же очевидно.

Элли благоразумно решила не переоценивать интуицию Кортни. Она уже встречала подобную реакцию у свидетелей. Как только им кажется, что полиция вышла на подозреваемого, их восприятие меняется настолько, что этот человек неминуемо становится первым в списке возможных злодеев.

— На данный момент мне известно лишь его имя и то, что у него пирсинг на нижней губе, — сообщила Элли. — Ты не подскажешь его фамилию?

Кортни зажмурилась.

— Черт! Так же не бывает, правда? Меган наверняка ее называла. Я просто не помню. Всегда было: «Кит то, Кит се». Не знаю. Кажется, что-то испанское. Он говорил, что наполовину доминиканец. Может… Гузаро или Гутьеррес. Мне почему-то кажется, что начинается она на «Г».

— А телефон? Адрес? — Сотовый Меган они уже проверили, но, должно быть, она стерла его номер после расставания.

Кортни покачала головой.

— Он всегда приходил к ней сам. Кит до сих пор живет со своей матерью, представляете? Погодите. — Она соскочила с дивана, подошла к обеденному столу, заваленному книгами и тетрадями, и открыла ноутбук. — У меня есть фотография.

Элли поднялась и стала смотреть Кортни через плечо, пока та перебирала изображения. Вот девчонки в боулинге. Еще одна серия — на пляже, с фруктовыми коктейлями в высоких стаканах. А вот — на ступенях музея «Метрополитен».

Кортни шмыгнула носом.

— А вот и он.

Элли наклонилась пониже, чтобы лучше разглядеть. На снимке Меган была слева — ее светлые волнистые волосы мягко спадали на плечи, на лице сияла улыбка. Молодой человек обнимал ее, и при этом строил рожи камере, пародируя надутые губы моделей. У него была гладкая смуглая кожа и темно-каштановые кудри. Действительно, на первый взгляд определить его национальность было затруднительно. Приятная улыбка. Округлые щеки. Его даже можно было бы назвать симпатичным, если бы не два платиновых кольца по краям нижней губы, торчавших, как металлические клыки.

— Еще какие-нибудь снимки есть?

Кортни покачала головой.

— Нет, я и эту-то фотку щелкнула, когда он как-то раз увязался с нами, а такое бывало редко. Не думаю, что вы найдете его снимки у Меган. Она все стерла, стремясь доказать, что их разрыв окончателен. Хотя ожерелье — его подарок — она носила. Я заметила.

— Можешь переслать мне эту фотографию? — попросила Элли.

Под ее диктовку Кортни вбила адрес и отправила электронное письмо, поставив в теме: «Хищник».

— Мы должны были поступить в один и тот же вуз, — стала размышлять вслух Кортни. — Поначалу мы хотели поступить в Колумбийский, но Меган туда не взяли. Надо было мне пойти вместе с ней в Нью-Йоркский университет. Возможно, тогда…