— Я знаю. — Сэйерс кивнул и помахал Акселю. Фургон тронулся и, загромыхав колесами, набирая скорость, отправился догонять остальные, в которых находился шатер, ринг и прочее имущество. Когда они повернули за угол, Сэйерс зашел в сад и опустился на край чемодана. Сколько ему придется просидеть в одиночестве, он не знал.

Врач потратил на Роберта не более десяти минут, после чего передал его в руки своих ассистентов для проведения детальных обследований, что заняло почти весь день. Элизабет ни на минуту не отходила от сына, в коридоре клиники находилась и Фрэнсис. Себастьян, пробыв с ними пару часов, отправился домой.

Возвращаясь из больницы и подходя к своему дому, он увидел Сэйерса, томящегося возле двери со своим багажом, и вдруг почувствовал укол совести. Он показался самому себе зловредным хозяином, изгоняющим постояльца. Правда, Сэйерс и был постояльцем, которого, в сущности, никто в семье не знал, включая и самого Себастьяна. Да, он представлялся неплохим человеком, но и оставлять его у себя надолго Себастьян считал не вполне уместным.

Бекер вошел в калитку, отпер дверь, вдвоем с Сэйерсом они внесли его вещи в дом, затем поднялись по лестнице и уложили в комнате Фрэнсис. Та уже успела отнести в другое помещение часть своих вещей и безделушек.

— Два раза в неделю к нам приходит прачка. Если вам требуется что-то постирать, можете воспользоваться ее услугами, — сообщил Себастьян.

— Спасибо за любезность, но не воспользуюсь, — отозвался Сэйерс. — Я хоть и жил в шатрах и фургонах, но стирал себе все регулярно.

Себастьян наблюдал, как Сэйерс открыл чемодан, вытащил оттуда необходимые ему предметы — расческу, несколько памятных вещиц, в том числе программку с фотографией сцены из «Пурпурного бриллианта», и положил на комод.

— Я так понимаю, второго костюма у вас нет, — заметил Себастьян.

— Есть, но этот — лучший, — ответил Сэйерс.

Один беглый взгляд на содержимое чемодана убедил Себастьяна, что экс-боксер не обманывает.

— Прошу, не обижайтесь, Сэйерс, но если вы собираетесь искать Луизу в высшем обществе, следует выглядеть более презентабельно.

— Прежде всего мне необходимо побриться и помыться. — Сэйерс оглядел свои побитые пальцы. — По собственному опыту знаю — чтобы выглядеть человеком, им нужно себя почувствовать.

Парикмахерская находилась в двух кварталах от дома, а общественные бани — в трех трамвайных остановках. Себастьян попытался предложить Сэйерсу деньги, но тот остановил его. В потайном карманчике чемодана лежала тоненькая пачка купюр, неприкосновенный запас на черный день.

Они спустились, вышли на крыльцо, и Себастьян объяснил, как добраться в парикмахерскую и бани, а когда Сэйерс исчез за углом, подождал минут десять и отправился наверх, в комнату, где произвел тщательный досмотр чемоданов, стараясь ничего не нарушать и возвращать вещи на место в том же виде и порядке, как они лежали.

Он обнаружил две украденные откуда-то Библии, между страницами которых хранились газетные вырезки. Отрывки из сан-францисских изданий лежали в Екклесиасте. Из заметки в страницах Первой Книги Царств следовало, что Сэйерс напал на след Луизы и гонялся за ней по всему штату Вашингтон. Перелистывая Книгу Иова, Себастьян наткнулся на список бесплатных столовых Денвера, кормивших нуждающихся.

Бекер вовсе не собирался устремляться в погоню за Луизой вместе с Сэйерсом, просто думал помочь ему по мере сил, сделав так, чтобы метания стали более осмысленными и менее бесцельными. Явление экс-чемпиона в его жизни всколыхнуло в нем былые чувства, в нем проснулась дремавшая полицейская ищейка. Рационалист по духу, он видел, как мир переворачивается под воздействием разных сил, в том числе и, возможно, сверхъестественных, и хотел, чтобы мир снова встал на ноги. Если же в процессе поисков наличие в жизни оккультного получит свое подтверждение… что ж, люди остаются атеистами только до тех пор, пока не получат убедительного доказательства верности противоположных взглядов.

Старинная картина из подвалов домашнего музея ничего ему не доказывала. Размышляя о природе веры, он вынес для себя главное — верующие воспримут что угодно, лишь бы оно поддерживало в них веру. Эдмунд Уитлок был простым смертным, Луиза Портер ничем не отличалась от остальных людей, а все выдумки, окружавшие их, — всего лишь выверты человеческой психологии, нашедшие свое отражение в передававшихся из века в век сказаниях и легендах о чудесах.

Внимание Бекера привлекли две небольшие пожелтевшие заметочки, на полях которых рукой Сэйерса было выделено название газеты «Норидж меркьюри» за март 1891 года. Первая из них, озаглавленная: «Таинственное исчезновение ребенка. Из района Роус украдена девочка. Разыскиваются мужчина и женщина», — извещала о пропаже в Англии, в приморском городе Грейт-Ярмут, маленькой девочки и о последующих ее поисках. Восьмилетнюю Элизу Сьюелл, жительницу района Роус, состоявшего из нескольких улочек, сохранившегося со времен Средневековья, мать послала с каким-то поручением в лавку. Вместе с ней отправилась и ее младшая сестренка, за которой Элиза обычно приглядывала. Лавка находилась всего в десяти минутах ходьбы от их дома, но девочка там не появлялась и домой не вернулась. Оставленная ею сестренка зашла к соседям, где, ничего не рассказав о том, что с ними случилось, играла с детьми до вечера. Только когда стало темнеть, соседи начали волноваться. Их старший сын отвел девочку домой.

Немногочисленные домики района стояли настолько близко друг к другу, что жители его безо всяких затруднений могли дотянуться рукой до соседского дома, высунувшись из окна. К ночи набралась солидная группа добровольцев, готовых отправиться на поиски Элизы. Как рассказала ее сестренка, какая-то женщина остановила их и заговорила с ними, после чего увела с собой Элизу. В другой части города некий художник, расписывавший витрину магазина, видел девочку с каштановыми волосами, которую женщина вела за руку к докам. По его словам, женщина, одетая во множество кофточек и юбок, старых и потрепанных, походила на старую ведьму. За ними, но в отдалении, следовал мужчина, необычайно худой, с обритым черепом.

Боясь самого худшего, девочку прежде всего стали искать возле доков. Не бездействовала и полиция — в кутузку загремели несколько лысых матросов, в том числе один швед, ни слова не понимавший по-английски. Всех их рассадили по камерам, предварительно крепенько наподдав каждому.

Вторая вырезка из газеты, вышедшей двумя днями позднее, оповещала читателей о счастливом финале истории. Девочка нашлась живой и невредимой. Обнаружил ее полицейский патруль, обходивший в два часа ночи городской рынок. К тому времени имя «маленькой Элизы» было у всех на устах, и не осталось ни одного заднего двора или паба, где бы ни обсуждалась ее судьба. Несмотря на уклончивый стиль заметки, Себастьян догадался, что девочка бродила нагишом и без туфель.

Ниже шел подзаголовок «Рассказ Элизы» и история приключений девочки в ее собственном изложении. Несмотря на маленький возраст и отсутствие образования — она никогда не посещала школу, — повествование малышки отличалось красочным отточенным языком редактора средненькой провинциальной газеты, возраста тоже близкого к среднему.

Девчушка рассказала, как они с сестрой дошли до ворот церкви Святого Иосифа, где какая-то женщина окликнула Элизу по имени. Она назвалась швеей и сказала девочке, что бабушка ее хочет заказать для нее новое платьице к Троице, поэтому ей нужно снять с нее мерку. Мама ее, прибавила женщина, обо всем знает. Младшую сестрицу она отослала домой и пообещала им обеим дать по пенни, если они будут хорошо себя вести. Элиза отправилась с женщиной, сестра ее побежала играть к соседям.

Провожая взглядом сестру, Элиза заметила мужчину. Тот приблизился, встал неподалеку, а потом все время шел за ними. На удивленный вопрос Элизы: «Кто это?» — женщина ответила: «Друг твоей бабушки». Мужчина показал девочке две монетки по пенни. Они прошли к докам, миновали лавку ростовщика, на вывеске которой художник выводил золотые листья и буквы.