— Во что он одет?

— Длинные летящие одежды, голубого цвета, и шляпа, похожа на тиару папы римского, но голубая и конической формы. Ты путешествуешь уже два года?

— Почти. Я полгода работал в Токио, преподавал английский, заработал кучу денег и двинулся на запад, картами не пользовался, и главное — никуда не торопился. А ты давно путешествуешь?

— Почти две недели. И где ты побывал?

— В Азии, в России, в Восточной Европе…

В Праге у Эдди кончились деньги, и он два дня ночевал на вокзале. Чтобы как-то заработать, парень начал рисовать на улицах портреты туристов. Он старался экономить, останавливаясь в самых дешевых гостиницах, если погода была достаточно теплой, спал на пляжах или на скамейке в парке. Иногда ему попадались сквоты [3], где Эдди отдыхал неделю-другую, а затем вновь отправлялся в дорогу.

— А как тебе пришла в голову идея рисовать портреты Бога?

— Я начал рисовать Бога с четырнадцати лет.

— Потрясающе, — раздался голос Хлои. Она подошла к столику и, прежде чем усесться напротив Блэки, смерила Эдди таким ледяным взглядом, что тот умолк на полуслове. — Я все же решила перекусить.

— Отлично. Хлоя, познакомься, это Эдди. Представляешь, он из Канады.

— Привет, Эдди, — Хлоя слегка повернула голову и, одарив молодого человека еще одним убийственным взглядом, отвернулась.

Блэки вытянула шею, чтобы разглядеть парня поверх плеча подруги.

— Эдди, не хочешь присоединиться?

— Я бы с удовольствием, но, — он бросил взгляд на часы, — мы с приятелем договорились встретиться на набережной. Я и так опаздываю. Хотите, пойдем вместе? Потом можно будет прогуляться.

Хлоя отрицательно качнула головой и, скроив несчастную физиономию, уставилась на Блэки.

— Боюсь, сегодня не получится. Хлоя страдает от неразделенной любви, а я, как верный друг, должна напоить ее до потери сознания.

— О, мне очень жаль. Бедняжка Хлоя. А как насчет завтра?

— Завтра мы уезжаем в Ливорно.

— Я тоже собираюсь в Ливорно, дня через два. Где вы остановитесь?

— В отеле «Парадиз».

— Я заскочу к вам. — Эдди поднял руку с альбомом и показал Блэки готовый рисунок. — Вот так выглядит твой Бог. Немного смахивает на волшебника Мерлина из легенд про короля Артура.

— Ага, я вечно путаю этих двух чудотворцев.

Они улыбнулись друг другу. Эдди поднялся, вскинул на плечо рюкзак и начал спускаться по ступеням террасы.

— Он рисует Бога с четырнадцати лет, — процедила Хлоя, как только Эдди скрылся из виду. — Очень оригинальный способ познакомиться с девушкой.

— Я первая завела с ним разговор, — призналась Блэки. — Он мне понравился.

— Тебе нравятся религиозные фанатики?

— Никакой он не фанатик. По-моему, нормальный парень, честный и искренний.

— Все они сначала кажутся честными и искренними, — отрезала Хлоя. — Господи, Блэки, что мне делать? Джон…

— Твой Джон — урод и мерзавец.

— Что ж, приступим, — сказала Хлоя, пододвигая к себе бутылку вина.

Отель «Парадиз» был похож на все остальные дешевые отели, в которых девушки уже останавливались. На первом этаже находился крохотный вестибюль, где за узенькой стойкой сидел человек, выдававший ключи от номеров; возле стойки висел телефон-автомат, под ним на журнальном столике стоял дряхлый ксерокс: заплатив несколько монеток, вы могли сделать копию какого-нибудь важного документа; рядом с ксероксом лежали рекламные проспекты, рассказывающие о достопримечательностях Ливорно. Лифта в отеле не было; чтобы попасть на второй этаж, вам приходилось карабкаться по узкой лестнице, застеленной выцветшим красным ковром, по которому ступало не одно поколение путешественников. В маленьких чистых комнатках обычно стояли две односпальные кровати и тумбочка, на стенах висели картинки в деревянных рамках, как правило, это были пасторальные пейзажи и импрессионистские натюрморты с цветами и фруктами.

В комнате отеля «Парадиз» висела картина, на которой была изображена мебель: круглый стол и деревянный стул, на столе — телефон и стеклянная пепельница.

Из окна открывался живописный вид, типичный для городов Тосканы: красные черепичные крыши, неровными рядами спускающиеся к голубой полоске моря, и покачивающиеся на волнах мачты рыбацких лодок. На небе сияло яркое солнце. Отель находился в полутора милях от пляжа. Но у Хлои не было никакого желания идти туда. Она заявила, что останется в комнате, задернет занавески и, завалившись на кровать, будет смотреть на картину с мебелью.

— Я бы назвала эту комнату «Зал ожидания», — задумчивым голосом произнесла Хлоя.

— Почему? Номер как номер.

— Я имею в виду комнату на картине. В ней чувствуется атмосфера ожидания. Интересно, чего она ждет?

— Лучше спроси — кого. Двух заводных американских девчонок, которые возвращаются с пляжа — веселые, счастливые, довольные жизнью.

— Иди без меня, — сказала Хлоя.

— Нет. Ты пойдешь со мной. Давай поднимайся, посмотри какой чудесный день.

— Я не пойду с тобой.

— Ладно, оставайся в своем «зале ожидания». Посмотрим, чего ты дождешься.

Блэки прошла примерно половину пути, когда Хлоя нагнала подругу и молча зашагала рядом. Они спускались к морю по узкой улочке, вымощенной стершимися от времени камнями, по обеим сторонам улицы тянулись цветущие сады. Наконец Блэки решилась прервать молчание.

— Посмотри, какая красота: солнышко светит, птички поют, а воздух, чувствуешь, морем пахнет? Ну разве не здорово?

Это было крайне опрометчивое замечание: Хлоя в очередной раз вспомнила о Джоне Кэрри. Ах, если бы она могла держать его сейчас за руку и, закатывая глаза, восхищаться итальянскими красотами.

— Да, здорово, — голос Хлои дрогнул.

Остаток пути подруги молчали, если не считать трагических вздохов и тихих всхлипываний Хлои.

— Что будешь читать, «Хелло» или «О'кей»? — спросила Блэки, когда они, намазавшись кремом для загара, устроились в шезлонгах и достали из сумок журналы, книги и плееры.

— Сама читай эту чушь, — буркнула Хлоя и, закурив сигарету, откинулась на спинку шезлонга. — Блэки, неужели тебе нравится читать всякие сплетни? Тем более про людей, большинство которых ты даже не знаешь.

— Вот именно поэтому мне и нравится читать про них всякие сплетни. Про знаменитых людей я и так все знаю. Вот, к примеру, эта девушка, что она такого совершила? Ага, сделала себе огромные силиконовые сиськи и родила ребенка от какого-то английского футболиста. Или еще: дочку миллионера арестовали за мелкое хулиганство и непристойное поведение в общественном месте. Посмотри, какая хорошенькая… Ой, нет, нет, не смотри, к нам приближается очередной старый прохиндей.

Хлоя скосила глаза и увидела мужчину лет сорока, он двигался осторожной походкой человека, который боится прилипнуть к свежему асфальту: мужчина то и дело останавливался и принимался яростно вытряхивать песок из сандалий.

— И чего они к нам вяжутся? — зашипела Хлоя. — Мы что, медом намазаны?

— Просто мы хорошенькие.

— Ты считаешь, я хорошенькая?

— Да. Но в то же время мы не похожи на надменных красавиц, поэтому они не боятся к нам подходить. Но нас ведь не волнует, как мы выглядим со стороны, верно?

— Думаешь, та девушка… ну, которая была с Джоном, она тоже хорошенькая?

— Это место не занято? — спросил мужчина, кивнув на пустой шезлонг рядом с Хлоей.

Блэки вздохнула с облегчением, появление незнакомца избавило ее от необходимости отвечать на вопрос подруги. Хлоя попыталась отогнать мужчину. Сдвинув на кончик носа солнечные очки, она вперилась в него суровым взглядом. Когда проверенная тактика не сработала, девушка демонстративно отвернулась.

Мужчина не стал дожидаться ответа и опустился в шезлонг.

— Вы говорите по-английски? — спросил он.

— Да, — ответила Блэки, не успев вовремя среагировать на грозный взгляд Хлои.