Когда период «дружбы» закончился. Лили Сью попыталась сделать вид, что просто не замечает Диану, сведя общение с падчерицей до минимума.

Но вскоре «холодная война» превратилась в открытое противостояние.

«Я могла бы сделать твою жизнь гораздо проще, — сказала Лили. — Но ты должна прекратить хулиганить, пройти курс терапии у моего психолога и начать работать в моем бизнес-центре».

«Я не собираюсь на тебя работать и не хочу, чтобы твой психолог промывал мне мозги. Тебя волнует вовсе не моя жизнь, ты заботишься о том, как облегчить жизнь себе».

Этот разговор произошел вскоре после того, как Диана сделала публичное заявление — да еще где, в интервью какому-то модному журналу! — она сказала, что лорд Бенхам и Лили Сью намереваются захватить контроль над концерном «Флум Медиа групп», потому что жене лорда хочется сниматься в кино и выступать по телевизору (в статье также было дано подробное описание наряда, в котором Диана явилась на интервью: бледно-розовое платье в мелкий черный горошек с маленьким черным бантиком на корсаже. «Пикантный сексуальный костюмчик за сто девяносто девять фунтов от Харви Николс»). После откровений Дианы акции концерна мгновенно взлетели до небес, и финансовая афера Лили с треском провалилась.

«Я в твоем возрасте, — сказала Лили, надвигаясь на Диану, — уже окончила школу, поступила в университет и начала играть на бирже, за одну неделю зарабатывая по сорок тысяч фунтов. Прошло всего десять лет, и посмотри, чего я добилась. А все потому, что я умнее, намного умнее и хитрее тебя. И запомни хорошенько: я не привыкла проигрывать».

«Каждому рано или поздно приходится этому учиться».

«Но не мне. Я не только умнее тебя, но еще и гораздо удачливее. Мне сопутствует успех, который тебе даже не снился. Взять, к примеру, тот факт, что я вышла замуж за твоего отца. Хотя ты приложила немало усилий, чтобы опорочить меня в глазах Ларри. Не так ли, детка?»

«Ну, в тот день тебе просто повезло, — сказала Диана, цитируя известное заявление боевиков Ирландской республиканской армии, сделанное после неудачного покушения на Маргарет Тэтчер [14]. — Но для того чтобы покончить с тобой, мне должно повезти всего один раз, а тебе должно везти всегда. Чувствуешь разницу, детка?»

«Ха, напугала. Твой козырь под названием «единственный ребенок» против моего — «красивая молодая жена». Интересный расклад, — с видом профессионального шулера рассуждала Лили. — Ничего, скоро твоему террору придет…»

«Ну что ты, главный козырь под названием «теперь я трахаю старичка» — у тебя. Папуля давным-давно со мной не спит». «Что?! Как…» «Шутка. Расслабься».

Лили в недоумении уставилась на падчерицу.

«Но я сама иногда залезаю к нему в постель», — добавила Диана.

«Врешь!» — воскликнула Лили, однако на ее лице появилось задумчивое выражение, словно красивая молодая жена лорда Бенхама прикидывала, насколько велика вероятность того, что девушка говорит правду.

«Фу, какая мерзость, — Диана скривилась от отвращения. — Хорошо же ты относишься к моему отцу, если хотя бы на мгновение могла допустить, что он…»

«Нет, Диана, у меня и в мыслях не было ничего подобного. Думаешь, я не знаю, кто распространял сплетни про итальянского жокея и про то, как я избавилась от предыдущей любовницы Ларри? — Лили подбоченилась и надменно вскинула голову. — Да, кстати, единственная дочка лорда Бенхама, скоро тебе придется потесниться. Я беременна».

«Неужели ты собралась стать матерью?!»

Разумеется, в ее неожиданном желании размножаться не было и намека на материнский инстинкт, просто Лили сделала умный пиаровский ход. Да, эта женщина действительно отличалась сообразительностью: она значительно смягчила образ железной леди, которая, толкаясь локтями, идет к своей цели, и полностью обезопасила себя от нападок со стороны Дианы. Теперь любая атака на Лили будет выглядеть как нападение на беременную женщину.

Когда ребенок родился и Диана увидела в журналах «Хелло» и «О'кей» фотографии — счастливая мать держит на руках пухленькую малышку, — ее едва не стошнило. Снимки были сделаны в нежно-розовых тонах. Лили напоминала Деву Марию, благодаря умелой подсветке, казалось, что ее голову окружает сияющий нимб. Лили сидела в напряженной позе, вытянув вперед шею, и склонялась над ребенком так низко, что ее лицо почти касалось личика младенца. Она улыбалась. Но молодая жена лорда Бенхама была плохой актрисой, вместо мягкой улыбки матери, на лице ее застыла хищная гримаса, больше похожая на оскал волчицы, собирающейся сожрать своего новорожденного отпрыска.

К счастью, малышке это не грозило: Лили была вегетарианкой. К тому же рядом с девочкой постоянно находились три няни, днем и ночью охранявшие покой малютки Лоренсии Кармишель Бенхам (что за тошнотворно слащавое имя!).

Лили, естественно, продолжала работать. Поручив заботы о новорожденной дочери трем няням и еще целой толпе прислуги, она, как и прежде, руководила своим бизнес-центром. В интервью журналу «Сплендер» Лили, старательно изображая типичную молодую мать, взволнованным тоном рассказывала обо всех своих переживаниях: пытаясь совместить материнство и карьеру, она постоянно мучается угрызениями совести и разрывается между домом и офисом — обычные заботы, так хорошо знакомые женщинам, которым приходится работать и о которых Лили, наверное, вычитала в каком-нибудь женском журнале. Интервью было снабжено фотографиями: Лили втыкает свечки в торт — вечеринка по случаю второго дня рождения Кармишель: Лили, лорд Ларри и Кармишель отдыхают на лоне природы — дружная семья устроила воскресный пикник, вместо привычного смокинга лорд одет в элегантный спортивный свитер; и еще один многообещающий снимок — малышка Лоренсия Кармишель Бенхам сидит на коленях матери за большим рабочим столом в офисе Лили.

Эти пасторальные картинки были оскорблением как всех работающих матерей, так и всех тех матерей, которые отказались от карьеры и посвятили себя воспитанию детей, — фальшивки, делавшие честь разве что Джоан Кроуфорд.

Да, мать Дианы была законченной психопаткой, у которой после тяжелых родов, продолжавшихся почти двое суток, появилось нечто вроде фобии — стоило вам приблизиться к Пруденс, как она начинала визжать: «Не прикасайтесь ко мне!» Но мать Дианы больна. А разве можно винить человека за то, что он сошел с ума? Психическое здоровье Лили не вызывало сомнений, она отличалась крепкими нервами, железной выдержкой и невероятным цинизмом, но именно поэтому Лили была в сто раз хуже полубезумной Пруденс и намного опаснее…

И тут — о боже, какое счастье! — письмо от Вилли: наконец-то он дал о себе знать. Диана взглянула на адрес электронной почты: [email protected],она сразу поняла скрытый намек. «Горячий поцелуй» — один из ее любимых французских фильмов.

«Скучаю. Держись. Скоро увидимся. Целую. Я.»

«Все по плану. Люблю. Целую. Я.», — ответила Диана.

Авиньон, средневековый городок, известный как место «пленения» римских пап [15], заполонили толпы туристов, приехавших на традиционный фестиваль театрального искусства [16]. Все отели были переполнены, даже в маленьких частных гостиницах, пансионах, мотелях и кемпинге, раскинувшемся на лужайке городского парка, не осталось свободных мест. Но акробат из Уэльса сказал Эдди, что участники фестиваля устроили лагерь в небольшом леске на противоположном берегу Роны. Полиция смотрела на это стихийно возникшее поселение сквозь пальцы.

— Можете пожить в нашем лагере, — предложил акробат.

— Но у нас нет палатки, — сказала Хлоя.

— Мы будем спать на траве, укрываясь звездным небом, — нараспев произнесла Блэки.

— А если пойдет дождь?