Найденные в номере отпечатки пальцев, фотография из паспорта человека, выдававшего себя за Гарольда Карпентера, и составленное со слов свидетелей описание двух молодых женщин, которых видели с ним в день убийства, поступили во все полицейские участки страны и в центральное бюро Интерпола.

Вскоре пришел первый отклик. Индийский полицейский увидел фотографию мужчины на интерполовском сайте и прислал французским коллегам срочное сообщение:

Для начала неплохо. По крайней мере, личность убитого была установлена. Или нет?

Австралийские родственники Дональда Макгаррула уже много лет ничего не знали о его судьбе. Он так и не вернулся из своего очередного путешествия. По официальной версии Дональд считался пропавшим без вести. Теперь, получив известие о его смерти, потрясенные родственники наконец смогли по-настоящему отдаться своему горю. Дональд был веселым, дружелюбным парнем и большим любителем приключений, «не без некоторой коммерческой жилки», как утверждали все те же друзья и родственники. Он мечтал стать писателем, однако кроме нескольких статей, опубликованных в «Лоунсэм роудз гайд», Дональду так ничего и не удалось написать.

Потрясение убитых горем родственников превратилось в искреннее удивление, когда они увидели фотографию и прочитали полицейские отчеты.

Дональд Макгаррул был маленького роста, полный, круглолицый с темными волосами и карими глазами. Конечно, он мог похудеть, перекрасить волосы, вставить в глаза цветные линзы, но так сильно прибавить в росте — вряд ли такое возможно. «Нет, — в один голос заявили родственники, — это не Доу». Но в таком случае, где настоящий Доу и как зовут человека, убитого в отеле?

В результате расследование вернулось к исходной точке: загадочный мужчина, которого видели в компании двух неизвестных женщин, найден мертвым в своем номере. Полиция располагала информацией о том, что убитый, выдававший себя за австралийца Дональда Макгаррула, долгое время жил в Индии и принадлежал к могущественному мафиозному клану — прямо скажем, не густо.

Если бы им удалось найти тех двух молодых англоговорящих женщин… Но на Ривьере отдыхало слишком много молодых женщин, которые говорили по-английски. Кроме того, свидетельские показания были крайне противоречивы, и портреты девушек получались весьма расплывчатыми.

Неопознанное тело мужчины лежало в холодильнике морга, туристический сезон был в полном разгаре, полиция сбилась с ног, расследуя дерзкое ограбление — в одном из самых дорогих отелей Монте-Карло обчистили депозитарий, где хранились деньги и драгоценности постояльцев, — и дело об убийстве неизвестного мафиози отошло на второй план.

Майк Хэндл дремал в кресле самолета, летящего по маршруту Нью-Йорк — Ницца, и, конечно, даже не догадывался, что в то утро Бонни Наседка снова вышла на охоту. Знаменитая налетчица, которая внешне выглядела как добропорядочная домохозяйка из провинциального городка, за что журналисты и окрестили ее Наседкой, ограбила отделение «Чейз банка» в Ривервэйле, в штате Нью-Джерси. Майк узнал о случившемся лишь несколько часов спустя, после того как его самолет приземлился во Франции. Майкл Хэндл, репортер криминальной хроники одной из нью-йоркских газет, собирался провести отпуск на вилле своего приятеля Жана Баззера. Жан прислал за ним лимузин. Удобно устроившись на заднем сиденье автомобиля, Майк включил телевизор. По спутниковому каналу CNN передавали новости.

Майк тут же схватился за телефон и набрал номер главного редактора.

— Шарп, — выпалил он, как только редактор снял трубку, — я возвращаюсь. Это моя история.

— Майк, этой историей занимаются Смити и Маша. Они прекрасно справятся. А для тебя найдутся другие истории.

— Послушай, я же раскручивал ее с самого начала. Господи, да ведь именно я придумал ей прозвище — Бонни Наседка.

— Майк, давай начнем с того, что ты отстранен от работы. Так что отдыхай, набирайся сил, а через месяц вернешься, и будет тебе история. Не переживай, на твой век преступлений хватит.

— Я возвращаюсь прямо сейчас.

— Как хочешь, но я все равно не отдам тебе этот материал.

— Тогда я напишу статью для другой газеты.

— Без нашего письменного согласия ты не можешь это сделать, и уйти от нас ты тоже не можешь — у тебя контракт. Попробуй нарушить хотя бы один из пунктов, и мы подадим на тебя в суд. Так отделаем — мало не покажется.

Шарп произнес свою тираду невозмутимым тоном, он не угрожал — главный редактор всего лишь отвечал на угрозу журналиста.

— Тогда уволь меня, — предложил Майк.

— Нет, не уволю. Я всего-навсего отстранил тебя от работы. А знаешь почему? Потому, что ты находился на грани нервного срыва. Майк, послушай, тебе действительно надо отдохнуть… и хорошенько подумать. Иначе ты не выдержишь.

— Шарп, я всегда выдерживал. Ты же знаешь…

— Знаю. Но в последнее время ты сам начал превращаться в новость номер один, про твои выходки можно написать целый детективный роман. Извини, Майк, у меня куча работы. Потом поговорим. Отдыхай. Франция — чудесная страна. — И Шарп повесил трубку, забыв сказать «до свидания».

Хэндл первым делом позвонил в аэропорт — узнать, когда улетает ближайший рейс на Нью-Йорк. Но оказалось, что на сегодня все билеты уже проданы. Майку предложили единственное свободное место в самолете, который улетал завтра утром, однако тогда ему пришлось бы добираться до Нью-Йорка через Торонто. Слишком долго. Кроме того. Хэндл прекрасно понимал: Шарп говорил вполне серьезно, если он нарушит условия контракта, неприятностей не оберешься.

И все же Майк считал, что это несправедливо. Он первый начал писать о женщине, которая меньше чем за два месяца обчистила пять банков. Грабительница напяливала на лицо резиновую маску Джорджа Буша, являлась в провинциальное отделение какого-нибудь крупного банка, забирала денежки и бесследно исчезала. Совершив целую серию налетов, преступница затаилась, почти месяц все было тихо, и вот теперь, когда Бонни Наседка снова дала о себе знать, Майка отстраняют от работы, да еще отдают его историю Смити и Маше. Тоже мне — охотники за привидениями.

Ницца — это ослепительно голубое небо и еще более голубое Средиземное море. Солнечные блики играли на поверхности воды, легкий бриз доносил соленый запах моря и аромат цветущего винограда. Настоящий рай, тишина и покой — идеальное место для отдыха.

Но о каком отдыхе может идти речь, если тебя пожирают зависть, тревога и нетерпение? Зачем попусту тратить время, любуясь изумрудной зеленью холмов и блеском волн, если можно с утра до ночи смотреть спутниковый канал CNN, читать газеты и рыскать в дебрях Интернета? Зачем бесцельно проводить целые часы в ресторанах, наслаждаясь изысканной французской кухней, если можно торопливо проглотить какое-нибудь незатейливое блюдо, приготовленное из замороженных полуфабрикатов, которые Майкл заказывал в соседнем супермаркете?

Террористические акты, войны, эпидемии, экономические кризисы — в мире происходило немало событий, но Хэндл не замечал кричащие заголовки, которые мелькали на страницах газет, в телевизионных новостях и на интернетовских сайтах. С одержимостью маньяка он искал свежую информацию о деле Бонни Наседки. Майк внимательно следил за тем, как Смити и, особенно, Маша раскручивают эту историю.

Если он все же отрывался от компьютера или переключался с новостей CNN на другой канал, то, пощелкав пультом, останавливался на каком-нибудь американском сериале, вроде «Полиции Нью-Йорка», или смотрел бесконечные повторы «Секса в большом городе». Майк скучал по родному городу, по женщинам, которые смотрят на тебя призывно-голодным взглядом, и по той энергетике, о которой он писал в одной из своих статей: «Она похожа на холодный голубоватый ток, бегущий под мостовыми Манхэттена; напряжение города столь высоко, что вы чувствуете, как оно вспарывает подошвы ваших ботинок и насквозь пронзает ваше тело».