— Время вышло, — сказал Джон. — Готовьтесь бежать, — он поднял водолазку к лицу, а затем неожиданно улыбнулся. — Леон, дружище, тебе следует прикупить дезодорант покрепче; воняешь так, будто собака сдохла.

Не дожидаясь ответа, он закрыл лицо, оставив щель для обзора снизу, чтобы видеть пол, и, пригибая голову, шагнул за угол. Коул и Леон встали на изготовку...

...и раздались торопливые плевки, и черная материя на голове Джона покрылась густыми потеками ядовитой красной жижи, и он махнул им рукой...

— Вперед, — крикнул Леон, и Коул побежал, опустив голову на грудь, видя только ботинки Леона, что мелькали прямо перед ним, серый отлив камней и собственные ноги. Он услышал, как сбоку раздался громкий рвотный сигнал, в ужасе пригнулся еще ниже...

...и услышал, как стучит дерево, он был уже на мосту. Под его ногами покачивались толстые деревянные перекладины, перехваченные тонким шпагатом. Под ними раскинулось ущелье в форме буквы V, он заметил, какое же оно глубокое. Провал уходил в недра земли под "Планетой" на двадцать, тридцать метров...

...а затем он снова оказался на твердой земле и даже не успел ощутить головокружения. Он бежал, думая о том, как чудесно, что все, о чем ему нужно думать, так это о ботинках Леона, и чувствуя, как заполошно бьется о позвоночник сердце.

Секунды прошли или минуты, он так и не понял, но ботинки остановились... и Коул рискнул поднять голову. Стена, стена и в ней стальная дверь! У них все получилось!

— Джон, беги! — громко заорал Леон, вернувшись на несколько шагов, его пистолет смотрел на проход, и он был готов к бою. — Беги!

Коул повернулся, увидел, как Джон сорвал с лица черную тряпку, заметил нескольких Плевунов, стремящихся отрезать того от моста, шесть или семь, они снова вопили что было сил. Джон прорвался сквозь их ряды. Двое успели плюнуть, но Джон оказался быстр, настолько, что сумел увернуться, и насколько мог судить Коул, слюна лишь немного зацепила его плечо. Монстры припустили вдогонку странными, прыгающими скачками. Не так быстро, но все же быстрее, чем хотелось.

"Беги беги беги!"

Коул поднял пистолет и прицелился в направлении ближайших Плевунов, готовый стрелять, как только представится такая возможность. Джон влетел на мост... ...и исчез. Мостик рухнул, и Джон исчез.

Джон ощутил, как мост подался вниз на пару сантиметров за долю секунды то того, как треснули канаты. Инстинктивно, он вытянул руки на бегу, думая, что успеет...

...а затем полетел вниз, ударяясь коленями о перекошенную стену деревянных перекладин. Под руки ему попалось что-то прочное...

...и все, что он слышал, это шум разваливающегося моста. Костяшки его правой руки ударились о камень, он висел над глубочайшей расщелиной, впившись левой рукой в одинокую доску. Он умудрился ухватиться за ту, что еще держалась в веревках висящего мостика; тонкий шпагат, что удерживал его северный край, уже лопнул.

Джон выронил бесполезную деревяшку, услышал как она ударилась о дно пропасти вместе с другими выпавшими кусками, и потянулся, чтобы ухватиться получше...

...и — шмяк!— прямо перед ним расплескалось мерзкое красное пятно, в считанных сантиметрах от лица. Жижа медленно потекла вниз, а вместе с ней — остатки очередной веревки, которая быстро исчезала под воздействием кислоты.

"...ох, твою-то мать..."

Кто-то начал палить из пистолета, и утробные звуки Плевунов подсказали ему, что они готовы изрыгнуть новую порцию едкой слюны. Пора отсюда выбираться.

Он потянулся вновь, бицепсы напряглись, когда он уцепился за очередную доску над головой, мышцы под водолазкой ходили ходуном. Еще выше, снова выстрелы, на этот раз ближе, и крик Леона, утонувший в грохоте стрельбы.

"Надерите им зад, ребятки, я уже рядом..."

Перебирать руками было зверски непросто, особенно с разбитыми в кровь костяшками и болтающейся на шее винтовкой, но ему показалось, что он неплохо справляется. Он потянулся к следующей перекладине...

...и на тыльную сторону правой руки шлепнулась обжигающая дрянь. Больно, будто кислотой угостили, и жжется...

...и он отпустил мостик, смахнув красную жижу в пропасть и отчаянно пытаясь вытереть руку об водолазку. Теперь он висел над пропастью, уцепившись левой рукой за остатки досок, и держался с огромным трудом. Жгучая боль не отпускала, становилась все сильнее. Все, что он мог, это не поддаваться инстинктам, не дать себе схватиться другой рукой за кричащую рану. Впрочем, покалывание в пальцах подсказало ему, что вскоре беспокоиться будет и вовсе не о чем.

— Он тут, прямо тут!

Прерывистый, истеричный вопль раздался точно над ним. Запрокинув голову, Джон увидел, как на краю бездны повис Коул, с рубашкой, натянутой аж до самого носа и напуганный до безумия.

— Джон, хватайся за руку! — крикнул он и перегнулся через край так далеко, как только смог. Из-под его скользящих ботинок летела цементная крошка. Если он и сказал что-нибудь еще, то слова затерялись в грохоте выстрелов. Леон продолжал удерживать Плевунов на расстоянии.

Чтобы оценить ситуацию, Джону потребовались доли секунды, и за это время он понял, что тот вот-вот и сам полетит вниз. Генри Коул был ростом всего метр семьдесят, а веса в нем было никак не больше семидесяти кило... вместе с промокшей от пота одежкой. А еще он выглядел, как окончательно спятившая черепаха, забившаяся в панцирь непробиваемой рубашки.

"Ей богу, смешно до невозможности".

Смешно, а к тому же невероятно, идиотически трогательно, и хотя его рука болела как хрен знает что, он умудрился на пару секунд выкинуть ее из головы.

Не обращая внимания на трясущиеся пальцы Коула, Джон усмехнулся и заставил себя сосредоточиться на том, чтобы подтянуться на раненой руке. Из-за спины долетело новое харканье, но ожидаемых плевков не последовало.

- Скажи Леону, чтобы кинул гранату, — выдавил он, и тот повернулся, прокричав приказ сквозь звенящие выстрелы пистолета.

- ...говорит, гранату! Джон говорит, гранату кидай!

— Рано! — крикнул Леон в ответ. — Берегись!

Через пропасть полетели еще две порции фирменной отрыжки. Одна врезалась в ботинок Коула, другая разлетелась сантиметрах в двадцати от Джона, от его напряженного, потного лица.

"Соберись с силами, Джон".

Совершив последний, глубоко отдавшийся во всем теле рывок, Джон ухватился за верхнюю доску, ухватился и втянул себя наверх, а потом перевалился через край и начал подтягивать колено, чтобы выбраться окончательно.

— Я в порядке, погнали!

Безумную черепашку Коула подгонять не пришлось. Электрик ломанул вперед, только пятки сверкали. Леон прикрывал Джона, пока тот, пригнувшись, бежал к нему, запустив обожженную руку в карман и доставая последнюю гранату. Чека полетела в сторону, и тут Джон увидел, что Леон приготовился метнуть свою.

— Бросай! — закричал Джон, пробегая мимо, и бывший полицейский махнул рукой, посылая гранату в сторону Плевунов, стараясь подбросить ее как можно выше. Они припустили дальше. На бегу Джон оглянулся и заметил, как прыгают по скалам три, четыре твари. Времени больше не было. Он запустил смертоносный шарик пониже, так сильно, как только смог. Его граната исчезла за краем расщелины и полетела вниз; та, что метнул Леон, приземлилась перед монстрами на другой стороне...

...дружно, они бросились на землю, укрываясь от раскатившихся взрывов. Рвануло почти одновременно, вниз посыпались камни и щебенка, раздался звук обвала, а вслед за ним до их ушей откуда-то донеслось невероятно надсадное повизгивание.

— Вы их вынесли, вы их вынесли!

Коул оказался прямо перед ними, глядя на них с безудержным ликованием и немалым восхищением. Джон сел, Леон последовал его примеру, и вместе они оглянулись посмотреть, что же такого они сотворили.

Всех прикончить не удалось. Два Плевуна из четырех, что по-прежнему оставались на той стороне, почти не пострадали. Точнее, они остались живы – но валялись ослепшие, с переломанными ногами, ободранными мордами, из которых сочилась странная черная дрянь. А еще они скулили — протяжно, яростно. Звук был такой, как будто кто-то умудрился наступить на хомячка. Еще двое, видать, оказались прямо на пути взрывной волны; они превратились в самые натуральные, изрядно кровоточащие кучи мяса. Из перемолотого осколками жидкого кровавого месива кости торчали, как... как сломанные кости. Из-за рукотворной гряды доносились повизгивания, но нападать больше никто не спешил. Фактически, все уже закончилось.