— Эй, муженек мой ленивый! Иди-ка посмотри, что твоя жена раздобыла, пока ты тут с младенцами прохлаждался!

Бритый Баран оглядывался вокруг, нюхая воздух:

— А я думал, что тут посильнее будет… как бы это сказать… ну как бывает в селении, в котором долго жили. А давно вы уже здесь?

Она ухмыльнулась в ответ. Маленький Танцор, позевывая, откинул занавес у входа в пещеру. Как это ему удавалось спать, несмотря на вопли младенца?

— У нас ведь тут детей предостаточно. Надо же им заняться чем-нибудь — вот они и собирают весь мусор и выкидывают вниз, а потом его смывает дождем.

— Оленьи ноги? — спросил Маленький Танцор, окончательно просыпаясь; он кивнул Бритому Барану: — Кровавому Медведю снова нужны воины?

— Низкие Люди Бизона уже выслали разведчиков по тропам. Их гораздо больше, чем раньше. Кое-кого мы изловили, но другие зато пробрались к нам в тыл. Они постепенно набираются опыта. Убили у нас трех женщин и пару детей. Ломает-Рог и еще несколько воинов поймали их на крутом склоне и стали скатывать на них камни. Тех, кто выжил, проткнули дротиками. Их тела еще долго висели на ветках деревьев рядом со старой тропой вдоль Чистой Реки.

Маленький Танцор кивнул, слегка нахмурившись, отчего шрам на щеке проступил заметнее.

— Садись. Снаружи сейчас лучше, чем в пещере. Хочешь пить?

— Немного воды было бы в самый раз. Немало от последнего родника пройти пришлось.

— Это у Скалы Чудовищ?

— Там, где чудовище на скале выбито?

Маленький Танцор кивнул и достал бурдюк из бизоньей кишки, висевший на занавесе у входа в пещеру.

— Когда-то там были изображены охотники, которые мечут дротики в чудовище. Но рассмотреть их теперь можно, только когда свет падает определенным образом. Видишь, даже скалы не вечны.

Бритый Баран с жадностью глотал воду.

— Как поживает Белая Телка?

— Вот она, кажется, бессмертна. — Бритый Баран обтер губы и вернул бурдюк. — Похоже, она совершенно не изменилась с тех пор, как ты у нее был прошлой зимой. Чем она худее, чем слабее, тем острее ее ум. Кровавый Медведь пришел к ней с военным отрядом, и она его изводила до того, что он не выдержал и ушел, бормоча, что надо было ему давным-давно ее прикончить. Она непрерывно над ним насмехалась. Красной Руке это страсть как по вкусу пришлось — мы просто дождаться не могли, когда придем домой и сможем пересказать родным ее шуточки.

— Не доверяю я Кровавому Медведю, когда речь идет о Белой Телке. Вряд ли она переселится, несмотря на то что вокруг кишат эти воины из Низкого Племени Бизона…

— Нет, наверное. Она говорит, что ее они не тронут. Что если они только попробуют к ней приблизиться, она им покажет, что значит настоящее Проклятие.

— Всем было бы лучше, если бы Низкие Люди Бизона успокоились и вернулись на свои равнины.

— Наверное. — Бритый Баран уселся поудобнее.

Волшебная Лосиха вошла в пещеру. Вынув младенца из колыбели, она скинула одежду с одного плеча и снова вышла наружу. Младенец жадно сосал ее правую грудь. Она присела, испустив вздох облегчения: спина отдыхала, да и боль в измученных ногах почти прошла.

— Нам нужно вернуться за оставшимися кореньями и за передней частью оленихи. Я закрыла голову ветками, так что можно надеяться, что вороны не выклюют глаза: ведь твой отец больше всего их любит.

Маленький Танцор счастливо улыбнулся ей:

— Удачно поохотилась?

— Один лишь раз дротик метнула, — засияла она. — А потом сразу же Спела ее душу на покой.

— Ну что ж, давай пока что устроим Бритого Барана поудобнее. А потом, если ты покажешь мне дорогу, я принесу оставшийся груз.

— А за ней сможет присмотреть Тетерка. — Она кивнула на младенца. — А пока меня не было, твою старшую дочь не медведь часом съел?

— Она у Черного Ворона мучает Девочку Колыбели. Это, наверное, в ней характер матери проявляется.

Лосиха схватила палку-копалку и принялась тыкать Маленького Танцора в бок, пока тот не сдался и не уполз на четвереньках.

Бритый Баран хохотал от души:

— Приятно посмотреть, как люди веселятся. — Он вздохнул и притянул колени к подбородку. — В Племени Красной Руки мы так все время напряжены, что уж и забыли, как смеются.

— Здесь, на западном склоне, до нас не много новостей доходит. Что, положение в самом деле серьезное?

Бритый Баран опустил глаза:

— Я тебе говорил про женщин, которых враги убили… одну из них звали Мокрый Дождь.

Желудок Волшебной Лосихи свело, как будто она падала в пропасть.

— И что же ты ему скажешь? — настойчиво спросила Волшебная Лосиха.

Маленький Танцор сжал губы и быстро взглянул на небо, стараясь прикинуть, сколько времени остается до наступления темноты.

— Что и всегда. Это их война. Пока Тяжкий Бобр не доберется сюда, я с ним воевать не собираюсь. А если будут какие-нибудь признаки опасности, я сначала вас уведу подальше.

— Тебя беспокоит Видение, да?

Он медленно кивнул и посмотрел на огромного черного волка, спокойно вышагивавшего рядом с ним. Зверь высунул язык и настороженно смотрел вокруг желтыми пронзительными глазами. Маленький Танцор никак не мог забыть Видение, нависшее над ним, будто плотный туман. Едва он пришел в себя тем страшным зимним днем в волчьем логове, как немедленно вспомнил о сделанном выборе. Когда его душа покоилась на ладони Зрящего Видения Волка, он предпочел жизнь и страдание мягкой пелене смерти.

Выполняя обещание Первого Человека, волк-хранитель спас его и притащил, замерзшего, в свое логово. Там зверь прижался к нему всем своим телом, и тепло жизни проникло наконец в окоченевшего юношу…

Волк не покинул его одного и во время мучительного обратного путешествия к пещере. Он ковылял, с трудом наступая на распухшую ногу. Питаться приходилось то замерзшими растениями, вытаивавшими из-под снега, то добычей, которой делился с ним волк. Когда он проделал уже больше половины пути, он смог наконец изготовить примитивное подобие палки-копалки из высохшей ветки можжевельника, и это позволило ему добывать съедобные коренья.

Видения оставили его в покое на время — но вернулись к зиме. Когда они снова завладели его сном, волк начал беспокоиться, всем своим видом показывая, что на время сильных холодов ему нужно отправиться к Белой Телке. С тех пор он так и делал каждый год и проводил со старухой морозные ночи в спорах, рассуждениях о судьбах мира, раздумьях о будущем… Ключи Чудовищных Костей уже почти исчезли с лица земли. Мир, несомненно, быстро менялся. Он жил день ото дня, надеясь каждое утро, что хотя бы сегодня он еще не будет призван…

— Тогда, в горах, я сделал свой выбор, — сказал он. — Зрящий Видения Волка обещал, что отпустит мне столько времени, сколько сможет. Тот же страшный снежный буран поморозил половину молодых воинов Тяжкого Бобра, рвавшихся в бой. Таким образом было заплачено за наше спокойствие до сих пор. — Он обернулся, стараясь заглянуть ей в глаза, чтобы насладиться любовью, светившейся в них, и продолжал: — Послушай, я ведь дал слово. В конце концов, все зависит от моей воли. Я это знаю, Зрящий Видения Волка знает, ты тоже знаешь. Мы живем настоящим, правда ведь?

Она заставила себя улыбнуться, кивнула… Подошла к нему и обняла так сильно, что у него перехватило дыхание.

— Я люблю тебя, Танцор. Не покидай меня.

Самым ужасным страданием его жизни было то, что он не мог ей ответить: «Не покину».

Танагер бежала между деревьями, тяжело дыша от напряжения. Враг появился мгновенно и непонятно откуда. Только что она лежала на животе и смотрела, как Сверчок нянчится со своим первенцем. И тут из леса с воплями выскочили воины Низкого Племени Бизона. Они метали дротики во все стороны, и селение мгновенно превратилось в бедлам. Танагер вскочила на ноги, схватила свой атлатл и попыталась приладить к нему дротик — но тут раздался отчаянный визг Сверчка.

Высокий воин сзади схватил ее подругу за волосы, выгнув ее шею назад. Танагер отреагировала мгновенно: она ударила обидчика атлатлом, будто дубиной, разбив ему все лицо. Когда он попятился и зашатался, она воткнула ему в живот дротик. Затем схватила Сверчка за руку и побежала прочь, не обращая внимания на крики раненого врага.