— Они просто невероятные, — ответила на этот раз Бет на обычный вопрос Джона. — Каждый день что-нибудь новое. Ты получил фотографии, которые я тебе послала?

— Да, получил. — Бет вкладывала фотографии в каждое письмо Джону. — Мальчики просто прелесть, такие же умные и красивые, как ты.

Бет засмеялась, и Джон решил, что сейчас самый подходящий момент, чтобы поговорить о важном.

— Бет, я считаю, что мы должны перевести «Бет-Стар» на восточное побережье.

— Вот как? Почему?

— Во-первых, мы уже выходим на тамошний рынок, и следует находиться поближе. Во-вторых, я считаю, что мы с тобой должны регулярно встречаться. Телефонные переговоры недостаточно действенны.

— Но ты же не хочешь покидать Пало-Альто.

— Это не имеет значения. То, о чем я говорю, гораздо важнее. Переезд жизненно необходим.

— Значит ли это, что ты переедешь в Бостон?

— Да. Как ты считаешь, где мне поселиться?

— Надо сообразить… Подожди-ка. Я думаю, тебе придется по вкусу Кейп. Там прекрасный пляжный коттедж. Красивые окрестности, полное уединение. Дом в деревенском стиле, но дорогой.

— Звучит заманчиво.

Бет была рада, что Джон решил перебраться в Бостон. Приятно будет увидеть его снова. Хотя они постоянно поддерживали связь по телефону, но не встречались с тех пор, как Бет вышла замуж за Стефана. Вплоть до этого, весь первый год после окончания Стэнфорда, Бет сопровождала Джона во время важных деловых встреч в Чикаго, Денвере, Далласе, Лос-Анджелесе и Нью-Йорке. Вдвоем они составляли отличную команду — Джон с его энтузиазмом и способностью продвинуть на рынок и продать компьютеры и Бет с ее острой деловой сметкой.

Джон прав. Им необходимо встречаться, обмениваться идеями и вдохновлять друг друга. Бет вспомнила события последних трех с половиной лет — ее переезд в Бостон в июне после окончания Стэнфорда, постепенное возобновление отношений со Стефаном, поступление в докторантуру по философии в Гарварде с намерением защитить диссертацию, потом в декабре — предложение Стефана выйти за него замуж, их чудесная свадьба в августе следующего года, медовый месяц на Барбадосе, ее беременность…

Бет забеременела в ноябре, через три месяца после свадьбы. Стефан говорил ей, что хотел бы иметь детей. Не было необходимости особенно с этим спешить, однако и тянуть тоже незачем. Тем не менее беременность Бет потрясла Стефана. Сама она страшилась материнства из-за своей любви к идеальному порядку и нетерпимого отношения ко всякой суете и житейскому хаосу. Сможет ли она стать любящей и нежной матерью?

Сомнения отпали, едва она прижала к груди своих теплых крошек. Теперь она поняла: она может быть и будет замечательной матерью своим драгоценным маленьким сыновьям.

Через две недели после появления на свет близнецов Бет попросила о продлении ее трехмесячного отпуска по беременности и родам на неопределенное время. Степень доктора философских наук может подождать. Для Бет ничто не могло быть важнее, чем постоянное общение с ее мальчиками и замечательным мужем.

Стефан был любящим мужем, преданным отцом и надежным товарищем. Его чисто физическое влечение к Бет оставалось неизменным до и во время беременности — он постоянно ей твердил, как она прекрасна с животиком, — и после рождения близнецов.

Бет и Стефан разговаривали обо всем откровенно и честно. Но только не о Меган. Они никогда о ней не говорили и о перерыве в их отношениях, вызванном влюбленностью Стефана в Меган, тоже молчали. В этом не было смысла. Бет знала, что Стефан ее любит и не стоит подвергать его чувство проверке. Ей не нужны его заверения, что он любит ее больше, чем любил Меган. Он не сможет этого сказать. Но она понимала, что Стефан любит ее глубоко и верно, совсем по-другому, чем любил Меган.

Этого было достаточно. Даже много. Мир Бет был совершенен.

Когда близнецам исполнился год, Стефан и Бет переехали из скромной квартиры в просторный, заново отремонтированный дом с собственным садиком. Распаковывая коробки, которые она привезла еще три года назад из Стэнфорда в Бостон, Бет обнаружила в одной из них копию контракта между ней и Джоном на восемнадцати страницах, знаменующего рождение «Бет-Стар».

Бет улыбнулась, вспомнив, как потрясен и удивлен был Джон. Она показала контракт Стефану.

— Что ты на это скажешь, адвокат?

Она наблюдала за тем, как Стефан читает контракт. Он нахмурился, потом недоверчиво покачал головой.

— Ты дала Джону Тейлору сто тысяч долларов, — негромко произнес он, подумав про себя, как мало знает о «компании» Бет и о ее президенте Джоне Тейлоре.

— Ну да, — рассмеялась она. — Я дала ему эти деньги.

В контракте, составленном для Бет двумя весьма скептически настроенными юристами, не было статьи о штрафных санкциях. Джон мог делать с деньгами все, что заблагорассудится, мог вообще их потерять, и Бет не получила бы никакого возмещения. Она об этом знала. Ее поверенные тоже знали, так же как и нанятые ею адвокаты Джона. Теперь узнал и Стефан. Но вряд ли об этом знал сам Джон, подумала Бет. Если он вообще читал когда-нибудь контракт.

Но теперь это вообще не имело значения. «Бет-Отар» была на вершине успеха. Джон и Бет получали невероятные доходы.

— Но почему? Почему ты просто отдала ему деньги?

— Я верила в успех дела. Это было далеко не так рискованно, чем вложить деньги в нефтяные акции, как советовал мне сделать отец, — почти с обидой ответила мужу Бет.

— Но это же куча денег, — задумчиво проговорил Стефан.

Состояние Бет было огромным, и это имело свои неудобства. Бет понимала, что Стефан хочет и может содержать семью, особенно после того, как он стал одним из компаньонов своей фирмы. Он не хотел пользоваться деньгами Бет. Капитал был положен на ее имя и умело управлялся финансовыми советниками в Хьюстоне, за исключением доходов от «Бет-Стар» — они поступали в трастовый фонд близнецов.

— Я знаю, Стефан. Но уже сейчас ясно, что это было удачное вложение, к тому же перспективы самые блестящие.

Стефан несколько минут молчал. Бет гадала, о чем он думает. Пожалуй, лучше было бы не показывать ему контракт, но ей казалось, что Стефана просто позабавит столь необычный документ. Она даже не подумала при этом о деньгах, которые одолжила Джону.

— Хорошо ли ты знала его в то время? — спросил наконец Стефан — они с Джоном ни разу не встречались.

— Достаточно хорошо, чтобы спокойно сделать то, что я сделала.

— Что он за человек? — спросил Стефан, который раньше никогда этим не интересовался.

Бет даже растерялась.

— Джон? Право, не знаю. Думаю, что он гений. А гении обычно совершенно лишены деловой смекалки.

Это было все, что она сочла нужным сказать.

— Я хотел бы с ним познакомиться.

— Чего ради? — удивилась Бет.

Ее удивление было искренним. Она не могла себе представить, о чем бы стали говорить между собой Джон и Стефан. У них нет ничего общего. Она вспомнила необъяснимую враждебность Джона и его резкие замечания о ее муже, которого он ни разу не видел.

— Ради любопытства, я полагаю, — ответил Стефан.

Через полгода, когда Бет рассказала о планах Джона перевести «Бет-Стар» в Бостон, Стефан сказал:

— Наконец-то я с ним познакомлюсь.

— Я вовсе не хочу, чтобы устраивали прием в мою честь! — заявила Меган.

— Но ведь ты одна из тех, кто получил «Тони». Это же высшая награда актрисе за исполнительское мастерство. Кроме того, Айен и Маргарет очень этого хотят. Для них это повод весной устроить прием в Пайнхэвене. — Джейк улыбнулся Меган и покачал головой. — Если ты намерена стать знаменитостью, а я полагаю, что отступать уже некуда, тебе не отвертеться от поздравительных церемоний.

Уик-энд приближался, и мысль о приеме все больше нравилась Меган: так славно провести конец недели в деревне с друзьями. Дни с чудесным угощением, теннисом, верховой ездой, долгими прогулками по весенним садам. Уик-энд веселья и отдыха от работы и города. Несколько дней со Стефани.