На рынке у ювелиров он купил ожерелье для Кэрри. Зачем? — подумалось ему, когда он платил владельцу лавки. Затем, что оно будет выглядеть так красиво на ее юной прелестной шейке. Ожерелье было для него тем же, что и ковер. Частью мечты. И снова он улыбнулся. Когда-нибудь он увидит Кэрри и отдаст ей ожерелье.

Время пролетело быстро. Миссия в Саудовской Аравии была завершена успешно в течение десяти дней. Джейк удачно справился со своей ролью. Он будет полезен на службе. В сентябре его ждет более ответственное задание в Сирии, в Дамаске. А пока он должен вернуться в Вашингтон для дальнейшей подготовки.

В июне письма от Меган приходили регулярно. Это были бодрые, страстные письма, полные любви: «Мой обожаемый Стефан, я так тебя люблю! Я так скучаю по тебе. Но дело есть дело, я должна трудиться». Она подробно рассказывала о пьесах, которые видела на сцене, об актерах, с которыми познакомилась, о местах, которые посетила. На каждом конверте была новая марка: Лондон, Париж, Тур, Вена.

В начале июля в письмах появилась новая тема: «Я так занята. Не думаю даже, что твой приезд осуществим. Мы должны потерпеть до сентября. Думай о встрече!»

Потом она написала в ответ на письмо Стефана: «…Нет, не приезжай. У меня просто не будет возможности уделить тебе хотя бы минутку. Это вызовет серьезные осложнения. Айен разозлится, а мне нельзя с ним ссориться. Я так боюсь потерять все, чего я достигла, потерять в самом конце гастролей. Дорогой, Айен может обеспечить мне работу на Бродвее. И вполне может сделать так, что мне не дадут работать нигде. Пожалуйста, не сердись».

В следующем письме, от 14 июля, Меган написала: «Ты становишься несправедливым. Если бы ты только мог себе представить, как сильно я тебя люблю и как все это трудно для меня. Пожалуйста, не веди себя так! Осталось всего два месяца».

Стефан ответил ей любящим, всепрощающим, понимающим письмом. Он не приедет. Он вытерпит оставшиеся два месяца, но пусть она знает, что он считает дни.

Потом письма от Меган перестали приходить. Стефан не знал, где ее искать. Маршрут ее гастролей и поездок был непредсказуемым. В каждом письме она сообщала, куда он должен посылать на него ответ. Прошла неделя. Потом две. В начале третьей Стефан в отчаянии ухватился за единственную соломинку — позвонил в Коннектикут в дом Айена. Ответил женский голос. Стефан назвал себя.

— О Стефан, я рада тебя слышать! Это Маргарет. — Так, это жена Айена, с ней Стефан познакомился прошлым летом, когда Меган жила в Пайнхэвене. — Как твои дела?

— Простите, что беспокою вас, но я уже две недели ничего не знаю о Меган. Не имею представления, где она находится, и беспокоюсь, не случилось ли с ней чего-нибудь.

— Случилось! — повторила Маргарет.

— Что, несчастный случай?

Маргарет рассмеялась:

— Нет. Не беспокойтесь. Я говорила с Айеном два дня назад. Меган чувствует себя превосходно. Вероятно, она слишком занята, чтобы написать. Или что-то неладно с почтой. Они в Италии, а эта страна славится забастовками своих почтовых служащих.

— Вы знаете, где они сейчас? Мне бы хотелось позвонить Меган.

Пауза.

— Н-нет. Погодите, они, кажется, собирались в Неаполь. Но Айен непременно позвонит мне через день или два. Я попрошу, чтобы Меган связалась с вами. И не волнуйтесь, у нее все хорошо.

— Благодарю вас. Совестно было вас беспокоить, но я ужасно тревожился.

В этот вечер Джейк позвонил Кэрри в клуб.

— Привет, Кэролайн.

— Джейк? — Кэрри не верила своим ушам; во время их последнего разговора, когда Джейк покидал Стэнфорд, у нее сложилось впечатление, что на свадьбу Меган и Стефана он не приедет. Что она никогда больше не услышит и не увидит его. — Мне кажется, что ты говоришь откуда-то издалека.

— Всего лишь из Вашингтона. Но я побывал очень далеко отсюда. Только что вернулся.

— Тебе нравится твоя новая работа?

— Очень. Послушай, я мечтаю о нашем замечательном обеде. Как ты к этому относишься?

Кэрри была слишком удивлена его звонком, слишком счастлива слышать его голос, чтобы вспоминать свое февральское решение.

— Я бы с удовольствием, — совершенно искренне ответила она.

— Как насчет этого уик-энда? У тебя или у меня? То есть мне приехать в Бостон или ты прилетишь сюда?

— Ты наконец купил себе самолет? — поддразнила она.

Родители были бы против ее поездки в Вашингтон. Можно, конечно, слетать туда, но без их согласия. Кроме того, был еще Стефан, охваченный лихорадочным беспокойством о Меган. Ему бы не мешало поговорить с другом.

Но она хотела эти несколько часов провести наедине с Джейком.

— Нет, но к твоим услугам несколько авиалиний, выбирай любую.

— Видишь ли, у нас тут кое-какие проблемы. Стефан уже довольно давно не получает известий от Меган. С ней все в порядке, она недавно говорила с женой Айена. Но Стефан волнуется и строит самые дикие предположения.

— Значит, лучше мне прилететь к вам?

— Кто еще может помочь ему? Но кажется, ты не слишком удивлен молчанием Меган.

— Я как-то об этом не думал. Однако Меган большая любительница преподносить сюрпризы.

— Я знаю. Это нас и тревожит. Ты помнишь ее последний сюрприз?

— Итак, решено, я лечу в Бостон.

— Думаю, это хорошее решение.

Кэрри вздохнула. Она не могла сказать ему «нет». Быть может, лучше ей вообще не видеться с Джейком, но Стефан нуждался в нем даже больше, чем она.

— Я побуду со Стефаном, пока ты работаешь, но мы с тобой пообедаем только вдвоем, как всегда. Идет?

Кэрри улыбнулась, кивнула и прошептала в трубку:

— Идет.

Джейк прилетел в Бостон спустя два часа после того, как с дневной почтой доставили письмо от Меган с почтовым штемпелем Амстердама. Стефан, как обычно, заглянул домой за почтой. Он вскрыл конверт.

«Дорогой Стефан!

Я не писала тебе из-за того, что должна сообщить. Я много думала о нас с тобой последние два месяца. Теперь я поняла, что между нами все кончено. У нас совершенно разные жизненные цели и ценности. Наша разлука, к счастью, была удачей, потому что она уберегла нас обоих от ужасной ошибки. Ты, возможно, еще не осознал этого, но это не имеет значения. Я разобралась в своих чувствах и понимаю, что для меня правильно (и что неправильно). Пожалуйста, не пытайся связаться со мной. Обсуждать нам нечего.

Меган».

Стефан уставился на письмо, не веря своим глазам. Он был один в доме, родители и Кэрри еще не вернулись с работы. В нем поднимался неудержимый гнев — таких приступов ярости он не испытывал после того, как встретился с Меган. Чего он хотел сейчас? Разбить что-нибудь? Нет. Причинить себе боль? Нет. Причинить боль Меган? Да. Причинить ей такую же боль, какую испытывал сам. Он ненавидел ее за ее поступок и за то, что она оказалась такой малодушной.

Стефан поехал в клуб и узнал, что Кэрри дает урок тенниса. Когда занятия кончились, он молча отдал ей письмо. Кэрри по выражению его глаз поняла, что новости скверные.

— Я не понимаю, — тихо проговорила Кэрри, прочитав письмо.

— Я тоже. И она даже не потрудилась объяснить.

Стефану было трудно говорить. Гнев смешивался с горем. Он не мог думать ясно.

— Я рада, что как раз сегодня приезжает Джейк, — прошептала Кэрри и посмотрела на большие часы над центральным кортом. Самолет Джейка уже должен был приземлиться. Вероятно, сейчас он едет в клуб. Удачное совпадение.

Кэрри увела Стефана за столик под светло-голубым зонтиком на открытой террасе клуба. Заказала для него чай со льдом.

— Я должна продолжать урок, Стефан, но скоро заканчиваю. Если ты здесь посидишь, то увидишь Джейка, как только он подъедет.

Занимаясь на корте с ученицей, Кэрри увидела, как Джейк приехал и прочитал письмо Меган. Окончив занятие, она подошла к брату и Джейку, который встал и улыбнулся при ее появлении. На время Кэрри забыла о страданиях брата, о предательстве Меган, о боли, которую ей причинил Джейк. Она вообще забыла обо всем, заглянув ему в глаза. За два месяца он повзрослел, выглядел спокойным и явно был счастлив встрече с ней. Он подвинул ей стул и, когда она села, слегка коснулся рукой ее щеки.