Топор и кисет дакотов Рубаха воина из племени черноногих И в молчанье все народы Трубки сделали из камня, Тростников для них нарвали, Чубуки убрали в перья И пустились в путь обратный — В ту минуту, как завеса Облаков заколебалась И в дверях отверстых неба Гитчи Манито сокрылся, Окружен клубами дыма От Покваны, Трубки Мира. II Четыре ветра «Слава, слава, Мэджекивис!» — Старцы, воины кричали В день, когда он возвратился И принес Священный Вампум Из далеких стран Вабассо, — Царства кролика седого, Царства Северного Ветра. У Великого Медведя Он украл Священный Вампум, С толстой шеи Мише-Моквы, Пред которым трепетали Все народы, снял он Вампум В час, когда на горных высях Спал медведь, тяжелый, грузный, Как утес, обросший мохом, Серым мохом в бурых пятнах. Тихо он к нему подкрался, Так подкрался осторожно, Что его почти касались Когти красные медведя, А горячее дыханье Обдавало жаром руки. Осторожно снял он Вампум По ушам, по длинной морде Исполина Мише-Моквы; Ничего не услыхали Уши круглые медведя, Ничего не разглядели Глазки сонные – и только Из ноздрей его дыханье Обдавало жаром руки. Палица Вампум Медведь Кончив, палицей взмахнул он, Крикнул громко и протяжно И ударил Мише-Мокву В середину лба с размаху, Между глаз ударил прямо! Словно громом оглушенный, Приподнялся Мише-Моква, Но едва вперед подался, Затряслись его колени, И со стоном, как старуха, Сел на землю Мише-Моква. А могучий Мэджекивис Перед ним стоял без страха, Над врагом смеялся громко, Говорил с пренебреженьем: «О медведь! Ты – Шогодайя! Всюду хвастался ты силой, А как баба, как старуха, Застонал, завыл от боли. Трус! Давно уже друг с другом Племена враждуют наши, Но теперь ты убедился, Ктó бесстрашней и сильнее. Уходите прочь с дороги, Прячьтесь в горы, в лес скрывайтесь! Если б ты меня осилил, Я б не крикнул, умирая. Ты же хнычешь предо мною И свое позоришь племя, Как трусливая старуха, Как презренный Шогодайя». Кончив, палицей взмахнул он, Вновь ударил Мише-Мокву В середину лба с размаху, И, как лед под рыболовом, Треснул череп под ударом. Так убит был Мише-Моква, Так погиб Медведь Великий, Страх и ужас всех народов. Палица Лук, стрелы и томагавк «Слава, слава, Мэджекивис! — Восклицал народ в восторге. — Слава, слава, Мэджекивис! Пусть отныне и вовеки Ветром Запада он будет, Властелином над ветрами!» И могучий Мэджекивис Стал владыкой над ветрами. Ветер Западный оставил Он себе, другие отдал Детям: Вебону – Восточный, Шавондази – теплый Южный, А Полночный Ветер дикий Злому дал Кабибонокке. Молод и прекрасен Вебон! Это он приносит утро И серебряные стрелы Сыплет, сумрак прогоняя, По холмам и по долинам; Это Вебона ланиты На заре горят багрянцем, А призывный голос будит И охотника и зверя. Одинок на небе Вебон! Для него все птицы пели, Для него цветы в долинах Разливали сладкий запах, Для него шумели реки, Рощи темные вздыхали, Но всегда был грустен Вебон: Одинок он был на небе. Утром раз, на землю глядя, В час, когда спала деревня И туман, как привиденье, Над рекой блуждал, белея, Он увидел, что в долине Ходит дева – собирает Камыши и длинный шпажник Над рекою по долине. Рисунки на шкуре буйвола Опахало из перьев С той поры, на землю глядя, Только очи голубые Видел Вебон на рассвете: Как два озера лазурных, На него они смотрели, И задумчивую деву, Что к нему стремилась сердцем, Полюбил прекрасный Вебон: Оба были одиноки, На земле – она, он – в небе. Он возлюбленную нежил И ласкал улыбкой солнца, Нежил вкрадчивою речью, Тихим вздохом, тихой песней, Тихим шепотом деревьев, Ароматом белых лилий. К сердцу милую привлек он, Ярким пурпуром окутал — И она затрепетала На груди его звездою. Так доныне неразлучно В небесах они проходят: Вебон, рядом Вебон-Аннонг — Вебон и Звезда Рассвета. В ледяных горах, в пустыне, В царстве кролика, Вабассо, В царстве вечной снежной вьюги, Обитал Кабибонокка. Это он осенней ночью Разрисовывает листья Краской желтой и багряной, Это он приносит вьюги, По лесам шипит и свищет, Покрывает льдом озера, Гонит чаек острокрылых, Гонит цаплю и баклана В камыши, в морские бухты, В гнезда их на теплом юге. |
