* * * Даугавы крутообрывистое Прибрежье заря осветила. Небо сияло безоблачное И ведреный день обещало. Но вот из-за леса окрестного Тучка взошла небольшая. Ехал старик перед тучей, с бичом, Верхом на коне длинногривом. В воздухе прямо над Стабурагсом Коня осадил он седого, Щелкнул бичом, и сверкающие Ударили молнии в землю. Гром загремел, перекатываясь По небу от края до края. Камни посыпались с кручи скалы. Встал к жизни разбуженный Лачплесис. Все им недавно испытанное С трудом, словно сон, вспоминал он. Но, все припомнив, уверился он, Что явь, а не сон это было. В памяти женских два образа Ярко запечатлелись: Спидола — злобно-коварная И Лаймдота — чистое сердце. Слово себе он крепкое дал: От первой подальше держаться, А заслужить уваженье второй Достойными славы делами. Видит он, к Персе-реке подойдя, Люди стоят у парома. Переправляться хотели они, Да взяться за весла боялись. Надобно было и Лачплесису На тот переправиться берег. Выгресть один посулился он им На быстрине близ порогов. Люди, поверив, взошли на паром, А Лачплесис взялся за весла. Но, словно прутья, в руках у него Тяжелые весла сломались. И подхватило их яростное Теченье, к порогам помчало. Путники перепугавшиеся, К смерти готовясь, молились. Не до того было Лачплесису, Грести он ладонями начал. Сильно, глубоко взбуровя волну, Он плот удержал на стремнине. Был он могучей стремнины сильней И вскорости к берегу выгреб. И удивлялись спасенные им Столь дивной неслыханной силе. Юноша видом величественный, Десяток огромнейших бревен, Словно тростинки, держа на плече, На подвиг глядел с крутояра. Ношу оставя свою, он сошел С обрыва и витязю молвил: "Люди зовут меня Кокнесис, И здесь я считаюсь сильнейшим. Бревна таскаю для крепости я Из близрастущего леса. Рою я рвы, насыпаю валы, Бревенчатый тыл воздвигаю, Так как убежище надобно нам От всяких бед и напастей". Лачплесис поклонился ему И также назвал свое имя, Молвил, что, к Буртниекса замку спеша, Он в старом лесу заблудился. И заключили они меж собой Дружбу и вместе решили Путь продолжать, чтоб выучиться Премудрости в Буртниекском замке. Спидола… Можно ли ужас ее Представить, когда на рассвете Витязя в добром здравье она В воротах своих увидала. И попросила колдунья отца, Чтоб сам он двух юношей принял, На сердце тяжко, мол, нынче у ней, Мол, в спальню пойдет она, ляжет. Старый же Айзкрауклис радовался, Увидев живым и здоровым Гостя. Хотел он уж весть посылать Тревожную в Лиелвардский замок. Но не хотелось и Лачплесису Со Спидолой встретиться снова, И он прощенья у Айзкраукла Просил, что остаться не может, Что, мол, и так задержался он здесь И дальше пора ему ехать: Молвил, что он заблудился в лесу, А Кокнесис из леса вывел. Айзкрауклис покрутил головой В недоуменье, но все же Витязю вывесть коня он велел. И тронулись други в дорогу. Спидола вслед им глядела в окно, Глаза ее гневом пылали. "Скачи хоть до солнца! — шептала она. — Тебя я настигну повсюду!" Юноши сутки в пути провели И славного замка достигли. Буртниекс приветливо встретил гостей, Спросил, кто они и откуда. Передал витязь поклон от отца, Сказал, что учиться он прибыл. Буртниекс любезно их принял тогда Учениками в свой замок. Сказание шестое
Праздник Лиго. Собрание старейшин. Свадьба. Война с немецкими рыцарями. Лачплесис в Лиелварде. Предатели Кангарс и Дитрих. Смерть Лачплесиса. 'Лачплесис'. Худ. А. Гончаров Раз в году приходит Лиго Гостем в край детей своих, И над Латвией в то время "Лиго! Лиго!" слышится. Щелкай над речной излукой Ласковей, соловушка! Праздник Лиго, полночь Лиго Снова воротились к нам. Как костры пылали ярко Над горою Синею! Как рога трубили звонко, Созывая родичей! Шли на зов отцы и деды, Юноши и девушки. Старцы мед несли и пиво, Жены — угощение, Молодежь — цветы и травы И венки весенние. Все венками украшались На великом празднике, Пили, ели, песни пели, Утешались плясками. Жертвенники возжигали Лигусоны важные, Хмельный мед на пламя лили, Масло ароматное. И пока светло пылало Пламя благовонное, Всем народом запевали Песню восхваления: "Будь всегда к нам милостивым, Лиго, Лиго! От друзей тебе спасибо, Лиго! Освяти хозяйство наше, Лиго, Лиго, Полни клети, полни чаши, Лиго! На коне своем красивом, Лиго, Лиго, Объезжай поля и нивы, Лиго! Сохрани их от потравы, Лиго, Лиго! Дай лугам густые травы, Лиго, Дай лугам густые травы, Лиго, Лиго, Нашим телкам корм на славу, Лиго! Дай овса нам в изобилье, Лиго, Лиго, Чтобы кони сыты были, Лиго! По горам и по долинам, Лиго, Лиго, Рассыпай свои цветы нам, Лиго! Чтоб сплетали наши дочки, Лиго, Лиго, Из цветов твоих веночки, Лиго! Дай парням невест хороших, Лиго, Лиго, Работящих и пригожих, Лиго! Дочкам добрых дай любимых, Лиго, Лиго, Пахарей неутомимых, Лиго! Навести в зеленых селах, Лиго, Лиго, Детушек своих веселых, Лиго! Сохрани их от печалей, Лиго, Лиго, Чтоб тебя мы вспоминали, Лиго! Чтобы мы тебя любили, Лиго, Лиго, Никогда не позабыли, Лиго!" А когда той песни звуки Лес и дол наполнили, Появились в древней роще Под дубами темными Тени прадедов умерших, Добрых покровителей, Вайделоты, лигусоны Славных духов видели, И, почтительно склоняя Головы, встречали их… Вайделот меж тем старейший Поучал собравшихся В дружбе жить, держаться вместе В крепком единении, Помогать друг другу в бедах, Защищать в несчастиях. Руки подали друг другу Юные и старые, Радостно клялись друг другу В дружбе меж собою жить. Враждовавшие спешили Собралися вайделоты, Всех племен старейшины. Среди них был мудрый Буртниекс И почтенный Айзкрауклис, Куниг Лиелварды позднее Присоединился к ним, Были сумрачны их лица, Разговор нерадостен, — В знаках рун они читали Черные пророчества. Был особенно печален Старый куниг Лиелвардский: Поприветствовав сердечно Стариков товарищей, Сел в их круге и такие Вести он поведал им: Поскорее встретиться, Заключали мир навеки, Позабыть вражду клялись. Предками благословенный, Под горою Синею, Пировать народ садился Пред лицом богов своих. Матери и жены пищу Роздали собравшимся; Чаши с брагой да кувшины, Пивом пенным полные, Двигались от ряда к ряду По кругам пирующих. Блюда пирогов и сыра Шли вослед за чашами. За едой вели соседи Разговоры дельные. Мужи здесь мужей встречали — Братьев и соратников, Жены здесь подруг встречали, Живших в отдалении. Деды древние встречали Стариков, с которыми Вместе выросли когда-то И дружили в юности. Но всех больше праздник Лиго Молодым был по сердцу: Про любовь, гурьбой собравшись, Хором пели юноши. На любовь не отвечая, Девушки лукавили, Но любви желала втайне Каждая и думала: "Скоро ль долгожданной встречи С милым час приблизится?" Ближе, ближе подходили Парни к хору девушек, Тут свою мгновенно каждый Подхватил избранницу, И уж вместе все веселый На пригорке, под священной Сенью дуба древнего, Общий танец начали. "Вижу я, старейшины, Вы еще не знаете, Что беда нависла грозно Над свободной Балтией, Что у Даугавы на взморье Пришлые торговые Люди с позволенья ливов Город свой построили. Позже каждою весною Приплывали с запада Воины, закованные В панцири железные. Стал теперь тот новый город Крепостью могучею. Крепостями также стали Саласпилс и Икшкиле. И оттоль враги, как звери, На охоту вышедши, Поначалу, как лисицы, Добрыми прикинутся, А потом, как злые волки, На людей бросаются. И теперь пришельцы эти Разоряют начисто Землю ливов, жгут их нивы, Грабят их селения, Истязают, убивают Всех, кто им противится, Остальных в чужую веру Обращают силою. Лютый замысел лелеют: Захватить всю Балтию, Подчинить навеки гнету Нивы наши вольные, А народ ее свободный Превратить в рабов своих. И однажды возвестили Мне мои дозорные, Что отряд людей железных Подъезжает к Лиелварде. Я велел вооружиться Всем, кто в замке был со мной, Сам с мечом в руках и в латах Стал перед воротами. Коротко спросил я пришлых, Что у нас им надобно. От отряда отделился Некий рыцарь. Молвил он: "Даньел Баннеров зовусь я! Прислан я епископом, Чтоб занять твой старый замок, В долю мне доставшийся. Если ты добром уступишь, То тебе позволю я В деревянном старом доме Мирно дни дожить свои, Для себя же я построю Рядом замок каменный. Жителей в селеньях ваших Обложу я податью, С каждого двора себе я Часть возьму десятую И для церкви — десятину От посева всякого, От порубки и запашки Десятину стребую". Разумеется, отверг я Предложенье дерзкое, И за это был разрушен Старый дом отцов моих, Люди в доме перебиты, А добро разграблено. Сам же с маленьким отрядом Уцелевших воинов В крепость Гауи ушел я. Приютил нас Дабрелис, Несколько старейшин наших Там нашли убежище Со своими воинами. Замок окопали мы Валом, рвами окружили, — В замке том решили мы Крепкий дать отпор пришельцам, В нашу землю вторгшимся. Но епископ рижский Альберт, Извещенный Даньелом, Войско рыцарей большое Выслал к замку Гауи. Шел на нас с немецким войском Каупо сам из Турайды, Узы кровные забывший, В Риме окрестившийся, Подружившийся с врагами, На погибель родине. И теперь с врагами вместе Осадил он замок наш, И вождей старейших наших Стал он уговаривать, Чтоб они богов забыли, В Кристуса поверили. Мол, великий папа римский К ним прислал наместника, Мол, наместник будет с ними Справедлив и милостив, Как отец с детьми своими, Коль добром решат они Новой власти подчиниться. А когда с высокого Вала замка куниг Русиныш Отвечать хотел ему И, как принято издревле, Кунью шапку снял свою, — Некий латник иноземный Выпустил стрелу в него. И стрела вонзилась прямо В лоб открытый Русиньша. Замертво, не молвив слова, Пал на землю вирсайтис. Гневом нас зажгло великим Это дело мерзкое. Грозно мы с крутого вала Ринулись на рыцарей, И побили их, и к ночи В бегство обратили их. Но пришли на помощь вскоре К ним отряды новые. Отступить пришлось обратно Нам за насыпь крепости. Там врагов мы отражали Много дней и месяцев, Наконец могучий замок Пал под вражьим натиском. Хоть сражались, как герои, Крепости защитники, Все погибли, обагряя Кровью насыпь крепости, И теперь врагам открыта Вся земля латышская. Говорят, что снова Альберт Собирает полчища. Братья! Все ли вы слыхали Весть мою печальную? Час придет — и волей неба Счастье к нам воротится! Есть еще в отчизне руки, Нам мечи кующие, Есть еще в отчизне руки, Меч держать могущие. Так трубите в трубы, бейте В барабаны, родичи! Чтобы снова весь народ наш Был готов, как издревле, Умереть или свободу Отстоять от недругов!" А пока старейшины Вести злые слушали, Песни праздничные Лиго Стихли по окрестностям, В чаще загремели клики: "Лачплесис! Наш Лачплесис!" И, сопровождаем шумным Общим ликованием, У костра в священной роще Появился Лачплесис. Своего отца сердечно Обнял он, и радостно Были встречены отцами Лаймдота и Спидола. Кокнесис, как подобает, Стариков приветствовал. И забыто было горе, Радость охватила всех, — Если Лачплесис вернулся, Не страшны опасности. Но всех больше радовались Старики почтенные, Вновь детей своих живыми Видя и здоровыми. Лачплесис со спутниками Сел среди собрания, Выслушал он все рассказы О событьях в Балтии. Гневом взор его светился, Сердце клокотало в нем. Вайделоты объявили Празднество оконченным, Пожелав всему народу Доброй божьей помощи, Всех собравшихся дарили Светлыми надеждами, Заклиная, если надо, Жертвовать для родины И добром своим, и жизнью. Люди по домам своим Разошлись задумчивые, Знали все, что скоро им Грудью собственной придется Край родной отстаивать. Но еще не расходилось Вирсайтов собрание, Солнце встало и застало Их в кругу сидящими. Дружно все они решили Воевать с пришельцами: Иль изгнать всех немцев, или Истребить их дочиста. На мечах своих друг другу В этом поклялись они. Старики вождем военным Лачплесиса выбрали, А его помощниками Талвалда и Кокнеса. И, поклявшись боевою Клятвою великою, Гору Синюю седые Старики покинули. Лиелвард, Лачплес, Кокнес, Талвалд, Айзкрауклис и Спидола С воинами проводили Буртниекса и Лаймдоту. В замке Буртниекса решили Обе свадьбы праздновать, Молодых благословили Их отцы вайделоты. |
