Весть об этом услышал народ, услышал и ровесник батыра Караман.
Зарезал шестьдесят кобылиц,
Призвал народ из шести родов.
Зарезал семьдесят кобылиц,
Призвал народ из семи родов.
Тут воздал хвалу народ
Караману-богатырю.
У берега большого озера
Он разбил множество шатров,
Призвал Кобланды вместе с Корткой,
Сказав: "Пусть приедут на той", —
Да еще и Орака пригласил.
Когда той подошел к концу,
Когда закончились забавы, торжество,
Караман позвал Кобланды к себе,
Позвал и красавицу Карлыгу.
Вот что он сказал:
"Пусть обида уйдет из ваших сердец! —
Сказал: — Без утайки говорите все,
Пусть не останется обиды в душе,
Пусть не будет ни лжи, ни клеветы".
Когда сказал так Караман,
Начала говорить Карлыга:
"Кобланды-батыр, выслушай меня!
Ведь я полюбила тебя,
Посчитала достойным себе,
Ради тебя одного
Всё — и родных, и свою страну
Оставила я и ушла, — говорит. —
Караман, послушай и ты!
Всей душою любил меня отец,
До самой смерти молился за меня.
Отец считал, что был прав во всем,
Хотя другие и осуждали его.
Обоих вас — Кобланды и тебя,
Под путлище зажав,
Словно лис, убитых в зарослях степных,
Сидя на Акмоншаке-коне,
Привез в город Кобикты.
Связанные по рукам и ногам,
В темнице лежали вы.
Вот ты, Караман, здесь сидишь —
Не забыл, что сделала я?
Втайне от своего отца
Привела вам обоим коней,
Кольчугу надела на тебя,
Копье тебе принесла.
Я своего отца Кобикты
Потом убить вам помогла.
Все это ради кого, Кобланды?
Ради тебя одного, Кобланды.
Полюбила всем сердцем тебя.
Как же ты меня не оценил?
Не приметил высокородную меня?
Когда Алшагыр твою стоянку захватил,
Когда у горы Караспан разрушил аул,
Когда Бурыл захромал и не смог идти,
Когда Караман оставил тебя,
Когда охватила тебя печаль,
Кто пришел и оказал помощь тебе?
Все это ради кого, Кобланды?
Ради тебя одного, Кобланды!
Когда Алшагыр твой аул захватил,
Когда тебе угрожала смерть,
Когда Биршимбай вышел на бой,
Когда пронзил копьем всех нас четверых,
Когда было не до веселья всем нам,
Когда мы чуть не испустили дух,
Когда обагрилось кровью его копье,
Когда ослабли руки у нас,
Брата, рожденного вместе со мной, —
Жеребенка, резвившегося вместе со мной,
Мою опору и поддержку мою,
Мой молодой камыш, растущий на воде,
Моего скакуна, вырвавшегося вперед, —
Биршимбая, единственного брата моего,
Я убила сама, пронзила его копьем.
Знаешь, Коблан, ради кого?
Все это ради тебя одного.
Когда ты собрал свой народ
И сбылась твоя заветная мечта,
Когда к горе Караспан
Пригнали добычу — бесчисленный скот,
Ты и не вспомнил обо мне,
Ты соединился с Корткой.
На горе Караспан я поставила шатер,
Душа была преисполнена тоской.
Ты же не вспомнил обо мне.
Когда к Караману ты ехал на той,
Однажды в полуденный час
Проезжал мимо одинокого шатра,
Я просила: "Остановись у меня",
"Остановимся", — говорила и Кортка.
Батыр, ты ко мне не завернул.
Зимою идет белый снег,
У влюбленных на сердце тоска.
Почему не завернул ты ко мне?
За какие же мои грехи?
Разве скажешь, что ты справедлив?
Когда той подошел к концу
И ты возвращался домой,
На твоем пути стоял белый шатер.
Я, бедняжка, приглашала вас.
Кортка, спутница твоя,
И она умоляла остановиться у меня.
Батыр, ты уехал, ко мне не завернул.
Разве я была виновна пред тобой?
Вот тогда у Шошая на глазах
Я тебя и повергла ниц —
За обиды отомстила тебе.
Вот я стою пред тобой, не щади!
Если в сердце обиду таишь,
Если ты сейчас и сразишь меня,
Я уже однажды отомстила тебе!
Теперь могу спокойно умереть!"
