Когда наступил рассвет,
Четверо сивогривых,
К единому богу воззвав,
Сели верхом на коней,
Кольчуги надели на себя,
На пояс повесили мечи,
Взяли копья наперевес.
Поскакали к городу врага,
К городу приблизились они,
Нахмурился славный богатырь
Кобланды, родившийся львом,
Лишь только солнце взошло,
Решился на приступ идти.
Ведь отец, и мать, и его народ
Томились в неволе, в плену.
Когда подъехали к воротам они,
Громко крикнул Кобланды,
Взревел он, словно нар:
"Эй, Алшагыр, Алшагыр!
Мое имя Кобланды, выходи!"
С тех пор как стал ханом Алшагыр,
Он слыл батыром-храбрецом,
На поединках он убил
Многих мусульман-смельчаков!
Среди кызылбашей он — слон.
Как только достиг его ушей
Боевой клич Кобланды,
Как только услыхал его клич,
Алшагыр медлить не стал,
Кольчугу надел на себя,
На пояс повесил меч,
Взял копье наперевес,
На резвого мерина вскочил,
Который, из низины скача,
На склоне горы обгонит других.
На коне золотое седло со сбруей,
Хвост его накрепко завязан узлом,
Подумал: "Если к батыру, что вызвал меня,
Не выйду, он меня трусом сочтет", —
И выехал навстречу ему.
Глаза его разгорелись, как у лисы,
Он вскипел. Не надеясь на оружие свое,
Вонзил он в камень копье,
На целую четверть вонзил.
Коблеке прискакал со своей стороны,
Гарцуя на Тайбурыле-коне.
Решив не поступиться честью своей,
Оба батыра устремились вперед,
Сблизились они, сошлись
Батыры, злобу затаив,
Ни слова не проронив,
Оба попятились назад.
Нацелив копья на дубовых древках,
Постояли и пронзили друг друга они,
На колени припали кони их,
У батыров, что кололи копьем,
Судорогой ноги свело,
Онемели пальцы на руках.
Не смог один другого одолеть,
Ни один из них не убит.
На кинжалах они дрались,
Мечами рубились они,
Так вот бились богатыри, —
Кинжалы сломались у них,
Мечи изогнулись у них,
С кровью смешалась их слюна,
Отплевывались кровью они.
Тут Алшагыр надежду потерял
Увидеть свой многочисленный род.
Богатырь Кобланды,
Взметнув копье, Алшагыра пронзил,
Сдвинул копьем на круп коня.
Грозен был батыр Кобланды,
Кипучую силу его разве уймешь?
Копье могучим ударом вонзил —
Вонзилось до самых костей врага,
Хана Алшагыра одолел,
Угасли дни жизни его.
За Алшагыром вслед
Выехали из города, поскакав,
Сыновья Кызылера-храбреца,
Которого убил Кобланды,
Когда вез Кортку впервые в свой край.
Они затаили злобу с давних пор
На кипчакского богатыря.
Старший брат был Аганас,
Младший брат был Тоганас.
На богатыря Кобланды
С копьями наперевес
Яростно бросились они,
Огромные, как гора Караспан,
Двое их, а он один,
Нацелили копья на дубовых древках,
Окружили его с двух сторон,
С коня стали сталкивать копьем.
Падающего с коня Кобланды
Заметила красавица Карлыга,
Подскакала к ним Карлыга,
Аганаса в тот же миг
Схватила, отшвырнула она.
Покачнувшийся на коне
Снова выпрямился Кобланды,
Тоганаса, что остался один,
Кобланды зацепил копьем, столкнул.
Вслед за этими двумя
Выехал на бой Актайлак.
Батыр Орак в тот же миг
Схватил Актайлака и, как камень, швырнул
За Актайлаком вслед
Из города прискакал
Его сын Наркызыл.
Караман, выехав со своей стороны,
И его зацепил, на землю швырнул,
Выехал из города Карадау —
Богатырь, чья голова с котел,
Карлыга зацепила копьем, сбросила его.
За Карадау вслед
Выехал богатырь Кара,
Коблеке зацепил копьем, сбросил его.
Вот так богатыри
Поочередно вчетвером
Повалили врагов, как снопы.
Тут выскочил из ворот богатырь,
Быстрый, как течение в устье реки,
Держа копье наперевес,
В шубе, отделанной золотом по краям,
Сильнейший из кызылбашей —
Сын хана Кобикты — Биршимбай.
Выехал из города Биршимбай,
Выехал, поскакал Биршимбай,
Наскочил на батыров Биршимбай,
Схватил за глотку одного,
Крикнул: "Показали вы храбрость свою,
Потому, что меня не было здесь!"
Подскакал к ним Биршимбай
И без лишних слов
Кольнул один раз Кобланды,
Кольнул один раз Карлыгу,
Карамана один раз кольнул,
Кольнул один раз Орака-богатыря.
Биршимбай на серо-пегом коне,
Сорвавшись с места, поскакал.
На лбу его выступил пот,
Собрался с силою Биршимбай,
Играет силой кипучей своей,
Батыров, стоящих в плотном ряду,
И за одного человека не счел.
Вот так Биршимбай
Каждого трижды копьем кольнул,
В тела их копье он вонзил.
Когда каждого трижды кольнуло копье,
Когда в тела их вонзилось копье,
Четверо сивогривых лишились сил.
Увидев, что батыры выбились из сил,
Красавица Карлыга говорит:
"Животное не вынесет боли от ссадин,
Человек не выдержит боли душевной.
Вы пока оставайтесь здесь.
Джигиты, я сама справлюсь с ним,
Я сама его убью, — говорит. —
Сила у моего отца
Больше моей на один батман,
А сила Биршимбая — брата моего —
На восемь батманов больше, чем у отца.
Кольчугу, что надета на нем,
Выстрелом не пробить,
Саблей ее не изрубить,
Есть в ней только один просвет
На вороте, возле шеи, позади,
Стреляйте в затылок ему,
Джигиты, послушайтесь меня.
Если его хитростью не возьму,
Никак иначе не одолею его".
Так сказала Карлыга,
С головы шапку меховую сорвала,
Распустила волосы она,
Коня Акмоншака плетью хлестнув,
К Биршимбаю подскакала Карлыга.
Биршимбаю она говорит:
"Дорогой мой Биршимбай,
Выслушай меня, родной!
Когда ты уехал, Биршимбай,
Кобланды из неволи бежал,
Собрав войска, сюда он пришел.
Отец не смог его одолеть,
Он на поединке был убит.
Я сражалась, не жалея жизни своей,
Отец не смог мне помочь,
Я одна одолела всех врагов,
Только эти трое богатырей
Бегством спаслись от меня.
Я не смогла на месте устоять —
Одна за ними погналась.
Хоть и погибну, не пожалею ни о чем
Ведь бог милостив — я повидала тебя!
Ты — отважный, мой дорогой,
Единственный, брат мой Биршимбай.
Да буду жертвою за тебя!
Убежавшие от меня трое врагов
Сами явились сюда. Вот они!
Выслушай то, что скажу,
Одиночество познала я —
Печаль у меня на душе.
Этих недругов не смогла я одолеть.
Мы сейчас поблизости от врага.
Меня — всю израненную в бою,
Увези подальше от людей,
Потом вернись и за все отомсти".
С головы шапку меховую сорвав,
Сестра Биршимбая Карлыга
Стоит перед ним, и плачет она.
Тогда говорит Биршимбай:
"Ой, сестра родная, я не знал,
Что ты здесь, среди врагов,
Я своим острым копьем
Налево-направо колол,
В глазах у меня было темно,
Я тебя и не узнал.
Подойди же сюда, милая сестра,
В горы тебя увезу,
Потом вернусь и трех богатырей
Поочередно копьем проколю".
Биршимбай поскакал впереди,
Красавица Карлыга,
Оглядевшись по сторонам,
Подумала: "Вот, где затылок твой, —
Подумала: — Вот, где погибель твоя".
Когда медленно ехал Биршимбай,
Взяла и ударила его Карлыга.
Биршимбай был впереди, как кошкар, —
Ехал, не оглядываясь по сторонам,
Не оборачиваясь назад.
Вдруг удар в затылок получил.
Биршимбай повалился с коня,
Вскричав: "О, сестра!" — зарыдал.
От коварства Карлыги он погиб.
Ведя на поводу его пегого коня,
Скачет Карлыга напрямик,
Прискакала к трем богатырям.
Победив многочисленных врагов,
Успокоились богатыри.
Нагрузив на повозки все добро,
Кипчаки с Токтаром во главе
Шумно выезжают из городских ворот,
Не оставив там ни женщин, ни детей.
Неподалеку течет река Есиль,
Срублен тальник на ее берегах.
Когда полуденный час настал,
Возле больших городских ворот
Многочисленные кипчаки, из города выходя,
С шумом, словно отары овец,
С шумом, словно отары ягнят,
Встретились с батыром Кобланды.
Народ, освобожденный от врага,
Приветствовал юного Кобланды.
Одолев многочисленного врага,
Довольны все богатыри.
Нападавший на кипчаков Алшагыр
Загубил свой народ.
Разрушив город врага, батыр
Успокоил плачущих кипчакских детей,
Сказал им: "Родные мои!"
Стада, что в добычу взял, погнал
В низовье горы Караспан.
Многие кипчаки, многие кыяты
Разбогатели от добычи такой.
Скот, взятый в добычу у врага,
Прямо к горе Караспан
Спешно угоняли, мчась на конях.
Прошло три месяца и три дня,
Снова разбили стоянку свою
У подножья горы Караспан,
Возле озера, что зовется Азулы,
Перекочевав назад, в те места,
Откуда их силой угнал Алшагыр,
Собрав свой многочисленный род,
Кобланды-батыр всем раздал
Добычу, что взял у врагов,
Разделил справедливо среди всех
Неимущих, нищих и бедняков.
Бедняки с баями стали равны.
Все довольны храбрецом Кобланды.
Устроив веселье на тридцать дней,
Устроив сорокадневный той,
Свершили брачный обряд
Над богатырем Кобланды
И красавицей Корткой.
Девяносто две снохи
Подали батыру и Кортке
Нарезанный подгривный жир,
Чашу меда поставили им.
Изо всех сил старались они —
Умницы-разумницы, справедливые во всем,
С талиями, как у муравья,
Иве подобен их стройный стан.
Девяносто две снохи
Стелят новобрачным постель,
Говоря: "Наш Коблеке с дороги устал", —
Шелковые одеяла встряхнув,
Разглаживая, кладут на постель.
Когда красное солнце зашло,
Когда люди ложились спать,
Девяносто две снохи,
Взяв за руки, повели Кобланды
К белой юрте напрямик.
В белую юрту, поставленную для Кортки,
Привели богатыря и сами вошли.
Луноликую с талией, как волосок,
Кортку отдали богатырю.
Оставим пока об этом рассказ.
Теперь правдиво поведаю о том,
Что сталось с красавицей Карлыгой.
Не взял Кобланды в жены Карлыгу,
И к Караману она не пошла.
Не зная, как же ей быть,
Горюет красавица Карлыга.
На одиночество себя обрекла,
Разобиженная на Кобланды,
Поставила большой шатер
На самой вершине горы
И стала жить там одна.
