84 Альвар Фаньес Минайя улыбнулся широко. «Вы, Абенгальбон, друг Кампеадору. Коль бог нас свидеться с ним сподобит, 1530Сид вам за услугу воздаст с лихвою. А теперь идем: угощенье готово». Ответил мавр: «Учтивостью тронут. Трех дней не пройдет — отплачу вам двойною». Услужил Минайя гостям как должно, 1535Угодил им в Медине радушным приемом, А платил за все пристав дона Альфонса. В Валенсии будет мой Сид доволен: Почтили мединцы его хлебосольно, Король — не Минайя покрыл расходы. 1540Минула ночь, пробудились гости, Отслушали мессу, пустились в дорогу, Летят из Медины к Халонскому броду, В дол Арбухуэльский входят галопом, Минуют быстро Тарансское поле, 1545Мчатся в Молину, лен Абенгальбона. Епископ Жером, служитель господний, Дам охраняет и денно и нощно. Доспехи взвалив на коня заводного, [436]Все время с Минайей он едет бок о бок. 1550Вот и Молина, замок надежный. Мавр Абенгальбон принимает посольство, Гостям все дает, чего ни попросят, Даже коням их меняет подковы, Угождает дамам, как только может, 1555С зарею в путь провожает снова, До самой Валенсии их довозит — Там, денег не взяв, повернул он к дому Так едут они с великим почетом. Три мили до города им остается. 1560К тому, кто шпагу надел в час добрый, Минайя гонцов посылает тотчас. 85 Не был мой Сид так весел вовеки: Получил он весть о своем семействе. Двести рыцарей он отряжает немедля 1565С приказом встретить Минайю и женщин, А сам охраняет город, как прежде: И один все сделать Минайя сумеет. 86 Скачут к Минайе две сотни конных, Встречают семейство Кампеадора, 1570А сам он везде расставил дозоры — В алькасаре крепком, на башнях высоких, На подступе каждом к дверям и воротам. Вот конь Бабьека [437]воителю подан — Король Севильи владел им дотоле. Мой Сид, надевший шпагу в час добрый, 1575Не знает еще, что за конь им добыт, Но хочет потешить жену и дочек Забавою ратной [438]у въезда в город. Приняли дам с небывалым почетом. Обогнал их Жером, епископ достойный, 1580Спрыгнул с седла у первой часовни, Собрал кого можно из лиц духовных. В стихарях белоснежных пошли они тотчас Встречать Минайю и дам благородных. Не мешкал мой Сид, в час добрый рожденный. 1587Бороду он распустил по камзолу, 1585Свистнул Бабьеку, — а тот уж оседлан, — Вскочил в седло, взял копье боевое. 1589Проехал он на коне немного, 1588Пустил его рысью, потом галопом — 1590Увидел народ: скакун бесподобный. Испании всей известен с тех пор он. Спешился Сид после этого снова, К жене и дочкам скорей подходит. Донья Химена пред ним простерлась: 1595«Мой Сид, надевший шпагу в час добрый, Спасли вы нас от беды и позора. Я здесь с дочерьми, что живы-здоровы И рады служить вам, сеньор, и богу». Жену и дочек он крепко обнял. 1600У всех на глазах от радости слезы. Дружина вся весела и довольна, Мечет в мишень для потехи копья. Рек тот, кто шпагу надел в час добрый: «Донья Химена, мне данная в жены, 1605И дочки мои, что мне жизни дороже, В Валенсию-крепость вступите со мною, В удел ваш законный, что мной завоеван». Припали все три к рукам его тотчас, Въехали в город с честью большою. 87 1610Мой Сид в алькасар привез семью, На башню повел дочерей и жену. Глаза их видят округу всю: Богатый город лежит внизу, С другой стороны море льнет к нему, 1615Тучна и обширна равнина вокруг. Каждый им вид отраден и люб. [439] Руки они воздевают к творцу, За милость ему возносят хвалу. Довольны мой Сид и весь его люд. Вот зима миновала, март на носу. 1620О заморской стране я теперь скажу, О Марокко, где правит король Юсуф [440]. 88 Король Марокканский на Сида разгневан? «Он клином врезался в наши земли И только Христу воздает поклоненье». 1625Король Марокканский сзывает поспешно Полсотни тысяч воинов смелых, Сажает в ладьи свое ополченье, Плывет на Валенсию, Сидову крепость, Достигнув суши, выходит на берег. 89 1630Приплыл он к Валенсии, взятой Сидом, Велел неверным [441]лагерь раскинуть. Сида немедля о том известили. 90 «Славься, творец и спаситель наш! Что ни есть вокруг, все я добыл сам, 1635Валенсию взял, и она моя. Покуда живу, ее не отдам. Приснодеве Марии и богу хвала, Что жена и дочки при мне сейчас. Из-за моря арабы приплыли сюда. 1640Примем же бой, коль иначе нельзя. Пусть в деле увидит меня семья, Пусть знает, как жизнь на чужбине сладка, Как хлеб приходится здесь добывать». Жену он кликнул, дочек позвал, 1645Со стен показал им вражеский стан. «Сид, ради Христа, что это там?» «Воспряньте духом, честна́я жена. То добыча нам в руки идет сама, К приезду вашему знатный дар — 1650Приданое вашим двум дочерям». «Спасибо вам, Сид, и творцу в небесах!» «Смотрите, жена: от стен ни на шаг. Не страшитесь, видя в битве меня. Приснодева и бог не оставят нас. 1655Вы здесь — и сердцем я тверже стал. Коль бог поможет, сломим врага». вернуться У вполне снаряженного рыцаря было три лошади: боевая (cavallo en diestre, старофранцузское — destrier), дорожная (palafré, старофранцузское — palafroi) и вьючная, которая чаще всего заменялась мулом. Мул вез доспехи, a «palafré» рыцаря, который пересаживался на боевого коня перед самым сражением. Последний, шедший до места боя порожняком, в старину у нас назывался также «заводным»(то есть запасным). вернуться Бабьека— Буквальное значение этого слова — «пентюх», «дуралей». О происхожении этого коня поэтические памятники повествуют различно. «Песнь о Сиде» говорит (ст. 1574), что он был добыт в бою с королем Севильи, но и король и бой, как мы видели, вымышлены (см. прим. к ст. 1222). «Кантилена» называет его: «конь, привезенный варваром заморским». В «Частной хронике Сида» мы находим вариант довольно обычного в героическом эпосе мотива «выбора коня». «Несколько времени спустя попросил он (Сид) у этого своего крестного (клирика Пейре Прингоса) жеребчика от какой-нибудь из его кобыл. И тот выпустил всех кобыл с жеребцами, и Сид не взял ни одного, а под конец выбежала кобыла с жеребцом очень безобразным и паршивым. И сказал Сид крестному: «Хочу этого». А крестный, рассердившись, сказал ему в гневе: «Дуралей, плохо выбрал!» И сказал тогда Родриго: «Это будет добрый конь, и имя ему будет Дуралей (Бабьека)». Германский герой Сигурд («Сага о Вёльсунгах») тоже вместе со стариком выбирает коня и тоже выгоняет табун. Илья Муромец покупает «жеребчика немудрого, бурого жеребчика косматого», из которого потом выходит богатырский конь. вернуться Ратные забавызаключались в скачке и главным образом в метании копья (bofordas) в деревянные доски (tablaclos), служившие мишенью (см. ст. 1602 и 2249). вернуться Каждый им вид отраден и люб— Интерполяция не является безусловно необходимой, но «Хроника двадцати королей», парафразирующая это место «Песни», дает здесь добавочную ассонирующую фразу, которая сама укладывается в стих. вернуться Король Юсуф —Юсуф ибн Тешуфин (1059–1106) — вождь из племени ламтуни, которого Абдаллах, шейх альморавидов, сделал эмиром. В 1061 г. Абдаллах передал ему свою власть. Юсуф основал столицу в Марокко и оттуда захватил весь Могриб до Сеуты. Уже в 70-х годах XI в. испанские царьки, теснимые Альфонсом VI, просят Юсуфа о помощи, неоднократно призывая его на полуостров. Юсуф четыре раза переправлялся через пролив (1086,1089, 1090, 1097 гг.); он одержал две крупные победы над Альфонсом — при Саграхас (1086 г.) и при Консуэгре (1097 г.). Он смещал мавританских царьков в Испании, как хотел. Альвара Фаньеса его войска разбили два раза (1090 г. и 1097 г.). Лично против Сида Юсуф не выступал никогда, но его войска дважды были разбиты наголову Кампеадором (1094 г. и 1097 г.). Зато после смерти героя альморавиды снова овладели Валенсией. вернуться Единственное место в «Песни о Сиде», где мавры названы неверными,вообще единственное место, указывающее на отрицательное отношение к чужой вере. |
