«Скажи, француз, — спросил Корсольт ужасный, —
880Ради того, в чью честь готов сражаться:
Ты Рим своею вотчиной считаешь?»
Промолвил граф Гильом: «Скажу по правде.
Я конно и оружно буду драться
Лишь ради бога, коего мы чада.
885Не мне, а Карлу город сей подвластен
С Калабрией, Тосканой и Романьей.
Там Петр святой на троне восседает,
Его местоблюститель папа правит».
Эмир в ответ: «Не в меру ты запальчив:
890Сражаться за чужое достоянье
Не станет ввек тот, у кого есть разум.
Но все ж тебе я льготу предоставлю.
Нагни копье, наставь его как надо
И бей мне в щит — не шелохнусь я даже:
895Охота мне взглянуть, сколь ты отважен
И сколь сильны твои удары, карлик».
Подумал граф: «Я глуп, коль медлить стану»,—
Отъехал на арпан, чтоб разогнаться,
Помчался по холму, что крут изрядно,
900Нагнул копье и на врага наставил,
Но с места тот не сдвинулся упрямо.
Сказал Христов наместник: «Будет схватка.
Костьми в ней правый иль неправый ляжет.
Пусть молятся творцу все люди наши,
905Чтоб жив Железная Рука остался
И невредим вернулся в Рим богатый».
Бой начинать решил Гильом бесстрашный —
Он будет глуп, коль дольше медлить станет,
Поводья бросил, вскачь коня пускает,
910Копье склоняет со значком атласным,
В щит турка золотой вонзает с маху.
Посыпались с навершья чернь и краска,
Щит лопнул, вслед за ним броня двойная,
А вслед за той кольчужная рубаха.
915Копье вонзилось в тело басурмана,
Да так, что наконечник вышел сзади —
Хоть вешай плащ, коль оказался рядом.
Гильом свершил и потрудней деянье:
Копье из тела вытащил обратно.
920Но не моргнул и тут язычник глазом,
А лишь себе в душе признался тайно:
«Ручаюсь Магометом, чей слуга я,
Тот не умен, кто станет насмехаться
В бою над этим человечком малым.
925Когда друг другу нынче мы предстали,
Я заключил, что мне он не опасен,
Его безумцем посчитал напрасно
И даже льготу дал ему, тщеславясь,
А так меня, как он, никто не ранил».
930Эмир боится потерять сознанье.
Меж тем Гильом опять в атаку скачет.
