— Ладно, — сказал он. — Я буду обучать их.

Она улыбнулась.

Ашерон перенесся из ее храма назад к Сими и приказал ей оставаться на месте. Демон только ухудшит и без того сложное дело.

Как только он убедился, что она вся поняла, то телепортировался в Фалоссос.

Ашерон обнаружил троих мужчин, жавшихся в темноте, как и сказала Артемида. Они тихо переговаривались, греясь у костра, и все же их глаза слезились от яркого огня. Они, более не человеческие, не выносили сияния любого источника света.

Ему придется многому научить их.

Ашерон шагнул вперед из тени.

— Кто ты? — спросил самый высокий, как только увидел его.

Мужчина с длинными черными волосами, несомненно, был дорийцем. Высокий и хорошо сложенный, он до сих пор был одет в боевые доспехи, сильно нуждавшиеся в починке. Мужчины с ним были светловолосыми греками. Их доспехи были в состоянии не лучшем, чем у первого. У самого молодого была дыра в центре нагрудной пластины, там, где его сердце пронзило копье. Они никогда не смогли бы выйти и смешаться с живыми людьми в таком виде. Каждому из них требовалась забота. Отдых. Наставление.

Ашерон снял капюшон своего черного хитона и оглядел их одного за другим.

Когда они заметили мерцающий серебристый цвет его глаз, то побледнели.

— Ты бог? — спросил самый высокий. — Нам сказали, боги убьют нас, если мы покажемся в их присутствии.

— Я Ашерон Партенопеус, — тихо сказал он. — Артемида прислала меня обучать вас.

— Я Каллабракс из Ликоносса, — сказал самый высокий. Он указал на мужчину справа. — Кирос из Секлоса. — Затем на младшего в их группе. — И Иас из Гроэзии.

Иас держался позади с темными, ничего не выражающими глазами. Ашерон слышал мысли мужчины так же четко, как если бы они были его собственными. Боль мужчины прошла сквозь него, заставляя его собственный желудок сжаться от сочувствия.

— Сколько времени прошло с тех пор, как вас создали? — спросил их Ашерон.

— В моем случае несколько недель, — сказал Кирос.

Каллабракс кивнул.

— Меня создали примерно в то же время.

Ашерон посмотрел на Иаса.

— Два дня назад, — сказал он безразличным голосом.

— Он все еще не оправился после превращения, — дополнил Кирос. — Прошла почти неделя прежде, чем я смог…приспособиться.

Ашерон едва горько не рассмеялся. Это было подходящее слово.

— Уже убили сколько-нибудь Даймонов? — спросил он их.

— Пытались, — сказал Каллабракс, — но их нужно убивать не так, как солдат. Они сильнее. Быстрее. Они не так просто умирают. Мы уже потеряли двоих из наших.

Ашерон вздрогнул при мысли о двух неподготовленных людях, идущих против Даймонов, и об ужасном существовании, ожидающем их, когда они умрут без своих душ.

Он вспомнил о собственной первой борьбе…

Ашерон выбросил эту мысль из головы. Хоть Такеши и был великим учителем, он никогда не сражался с Даймонами. И Ашерон знал, что и он, и Савитар, не рассказали ему обо всем. Те первые годы были тяжелы и жестоки.

— Вы трое ели сегодня?

Они кивнули.

— Тогда следуйте за мной, и я научу вас всему, что вам нужно знать, чтобы убивать Даймонов.

Ашерон работал с ними почти до рассвета. Он поделился с ними всем, чем мог поделится за одну ночь. Обучил новой тактике борьбы. Показал уязвимые места Даймонов.

И ближе к рассвету он оставил их в пещере.

— Я подыщу вам местечко получше на время дня, — пообещал он.

— Я — дориец, — гордо сказал Каллабракс. — Мне больше ничего не нужно, чем то, что у меня уже есть.

— Но мы-то нет, — сказал Кирос. — для нас с Иасом кровать оказалась бы весьма кстати. А возможность помыться — просто раем на земле.

Ашерон наклонил голову, затем позвал Иаса наружу.

Он отступил, пропуская его вперед, затем отвел в сторону, чтобы их не слышали другие.

— Ты хочешь снова увидеть жену, — тихо сказал Ашерон.

Он пораженно взглянул на него.

— Как ты узнал?

Ашерон не ответил. Даже, будучи человеком, он ненавидел личные вопросы, поскольку они часто втягивали его в разговоры, в которых он не хотел участвовать. Ворошили воспоминания, которые он хотел оставить похороненными.

Закрыв глаза, Ашерон позволил сознанию выскользнуть из него и бродить по космосу, пока не нашел женщину, часто всплывавшую в разуме Иаса.

Лиора.

Она была красавицей с волосами цвета вороного крыла. Глаза такие же чистые и голубые, как открытое море.

Неудивительно, что Иас скучал по ней.

Сейчас женщина стояла на коленях и плакала.

— Пожалуйста, — умоляла она богов. — Прошу, верните мне мою любовь. Пожалуйста, пусть у моих детей будет отец.

Ашерон сочувствовал ей, увидев и услышав ее слезы. Ей еще никто не сказал, что случилось. Она молилась о благополучии человека, которого больше не было с ней.

Это преследовало его.

— Я понимаю твою печаль, — сказал он Иасу. — Но ты не можешь объявится перед ними в такой форме. Люди испугаются, если ты вернешься домой. Попытаются убить тебя.

У Иаса брызнули слезы, когда он говорил, а клыки царапали губы.

— У Лиоры нет никого, кто бы мог позаботиться о ней. Она сирота, а моего брата убили днем раньше. Нет больше никого, кто бы обеспечил моих детей.

— Ты не можешь вернуться.

— Почему нет? — сердито спросил Иас. — Артемида сказала, что я могу отомстить человеку, который убил меня, а потом буду жить, чтобы служить ей. Она ничего не упоминула о том, что я не смогу вернуться домой.

Ашерон сильнее сжал свой посох.

— Иас, задумайся. Ты больше не человек. Как, по-твоему, жители деревни будут вести себя, когда ты вернешься домой с клыками и черными глазами? Ты не можешь показаться при солнечном свете. У тебя есть обязательства перед всем человечеством, а не только перед твоей семьей. Нельзя служить всем одновременно. Ты никогда не сможешь вернуться.

Губы мужчины задрожали, но он понимающе кивнул.

— Я спасаю людей, пока моя невинная семья голодает, и некому защитить их. Такова моя участь.

Ашерон отвел взгляд, а его сердце болело за этого человека и его семью.

— Иди внутрь к остальным, — сказал Ашерон.

Он наблюдал за тем, как Иас возвращается, обдумывая слова мужчины. Он не мог все так оставить.

Ашерон мог работать в одиночку, но другие…

Закрыв глаза, он перенесся к Артемиде.

На этот раз, когда ее кори раскрыли рты, чтобы закричать, Артемида заморозила их голосовые связки.

— Оставьте нас, — приказала она.

Женщины бросились к двери так быстро, как могли, а затем с грохотом захлопнули ее.

Как только они остались наедине, Артемида улыбнулась.

— Не ожидала так скоро тебя увидеть.

— Не надо, Артемида, — сказал он, сдерживая ее резвость прежде, чем она продолжила. — Вообще-то я вернулся, чтобы устроить тебе взбучку.

— С чего бы?

— Как ты посмела лгать этим людям, чтобы заполучить их к себе на службу?

— Я никогда не лгу.

Он выгнул бровь.

Тотчас же почувствовав себя неловко, она прочистила горло и откинулась на своем троне.

— Ты — другое дело, и я не лгала. Я лишь забыла упомянуть о нескольких вещах.

— Это практически одно и то же, и дело не во мне. А в том, что ты сделала с ними. Ты не можешь вот так бросить этих бедняг.

— Почему нет? Ты же прекрасно выживал сам по себе.

— Я никогда не был таким, как они, и ты прекрасно это знаешь. В моей жизни не было ничего, к чему можно было бы вернуться. Ни семьи, ни друзей.

— Я была исключением. Ведь так?

— Ты была ошибкой, за которую я расплачиваюсь последние две тысячи лет.

Кровь прилила к его лицу. Она встала с трона и спустилась на две ступеньки, чтобы встать перед ним.

— Как ты смеешь так разговаривать со мной!

Ашерон сбросил с себя плащ и с гневом бросил свой жезл в угол.

— Убей меня за это, Артемида. Давай, сделай это. Окажи услугу нам обоим и избавь меня от моих мучений.

Она попыталась ударить его, но он перехватил ее руку и посмотрел в глаза.