25 августа,9528 г до н. э.

Ашерон лежал в постели, скучая по Артемиде. Держа ее кольцо возле самого сердца, он улыбнулся, вспомнив последнюю ночь, проведенную с ней. За последние несколько недель она была так добра к нему, и все ее существо располагало к хорошему. Никто, даже его сестра, столько не думали о нем. Закрыв глаза, Ашерон представил ее смеющейся и бегущей рядом с ним по саду. Они часами охотились или попросту практиковались в стрельбе, а еще просто лежали в саду, пока он играл ей, а она читала ему. Как же Ашерон хотел, чтобы все так и оставалось. К сожалению, она не могла иметь такое пятно на своей репутации, Ашерон понимал все это, хотя в тот же самое время, вся эта ситуация была ненавистна ему. И вдруг в его дверь постучали. Развернувшись, он увидел, как Рисса толкнула дверь. Она осторожно закрыла дверь и полетела к нему. Она была потрясающе подвижной, несмотря на свой раздутый живот.

— Ты идешь?

Это был вопрос, которого он раньше не слышал от своей сестры.

— Куда?

— В храм Артемиды?

И снова это было для него в новинку.

— О чем ты говоришь?

— Сегодня ее праздник. Там будут игры и подношения в ее храм весь день. Отец уже послал свои дары, а теперь встречает остальных, но мне кажется, и ты мог бы сходить.

Не с его отцом. Она что, с ума сошла? Он ясно дал понять, чтобы Ашерон избегал любого контакта с ним и со Стиксом. Ашерон покачал головой.

— Не думаю, что мне стоит это делать.

Она изумленно взглянула на него.

— Ты в своем уме? Не думаешь, что Артемида может обидеться, если кто-то из близких не проявит должного уважения к ней?

Ашерон нахмурился. А действительно? Артемида иногда бывала очень темпераментной на этот счет.

— Я буду в храме весь день, а с тобой встречусь после. Надеюсь, мне не придется ждать с тобой встречи столь долго.

Могло ли это быть скрытым приглашением? Нет, Арти могла быть какой угодно, только не утонченной.

— Но у меня даже нет никакого дара.

Рисса пожала плечами.

— Подари ей что-нибудь от чистого сердца. Для нее это не будет иметь никакого значения, а ты покажешь свою благодарность богам, Ашерон. Это совсем не мудро не оказывать им своего почтения, особенно той, для кого ты являешься фаворитом, — она улыбнулась ему, — а теперь одевайся. Мне нужно идти и я не могу тебя подождать. Но обязательно встречу тебя в храме — и не задерживайся.

Ашерон не посмел вылезти из кровати, пока Рисса не ушла. Он все еще не был уверен в том, что это была хорошая идея. Но до тех пор, пока он будет держать свое присутствие в тайне, не будет никакого вреда, он просто пойдет туда, сделает подношение и уйдет. Никто, кроме Артемиды, даже не узнает, что он там был. А если это порадует ее… Как он может не выказать ей свое уважение, после всего, что она сделала для него? Ашерон хотел показать ей, как сильно он любил ее, что он спокойно рисковал своей жизнью ради Артемиды. Каждая мысль о том, что он сделает ее счастливой, вызывала у него улыбку. Выбравшись из кровати, он начал думать, чтобы такое порадовало Артемиду. Ей нравилось слушать, как он играет. А еще она любила его тело и кровь. Но это разозлит Артемиду, если он вдруг предложит все это на людях…

Белые лепестки роз — это символ ее чистоты и грации, и жемчужины. Богиня любит жемчужины. Она даже брала его нырять за ними. Так он и сделает. Это будет идеальный подарок, чтобы показать, как чиста его любовь к ней и какое восхищение она вызывает. Ашерон быстро оделся, потом направился на базар, чтобы купить все необходимое. К полудню, он был уже в храме, который был полон людей. Для знати и официальных лиц был отдельный вход, где их дары благословляли жрицы. Хоть он технически должен был идти через этот вход, Ашерон встал в общую очередь. Он не хотел привлекать лишнего внимания к себе или рисковать, разозлив отца, который сидел на троне рядом со статуей Артемиды и наблюдал за людьми. Апполон, Стикс и Рисса были рядом с ним. Осторожно, Ашерон оглядывался по сторонам и молил богов, чтобы отец не заметил его. Ашерон быстро преподнесет дар и уйдет. Никто даже не узнает об этом.

Прикрыв лицо, он отдал подарки жрицу, чтобы тот положил их на алтарь.

— О чем вы просите богиню, дары приносящий?

— Ни о чем, падре. Я только выражаю ей свое уважение и любовь.

Жрец кивнул в подтверждение, прежде чем взять маленькую чашу с лепестками роз и жемчужинами. Когда Ашерон уже отходил, кто-то в толпе толкнул его, и он налетел на женщину с ребенком на руках. Она закричала, когда потеряла равновесие и почти выпустила ребенка. Ашерон замер, когда понял, что ребенок упадет на пол, если он не снимет плащ, чтобы поймать его. Если он так поступит, то будет раскрыт, и так как он находился слишком близко к своему отцу, сбежать незамеченным у него просто не было никаких шансов. Но выбора у Ашерона не было. Он схватил младенца и прижал его к груди в тот момент, когда его мать падала. Пытаясь спасти себя, она схватилась за плащ и стащила его с него. Ашерон вздрогнул, когда все внимание переключилось на него. Он всегда ненавидел такое внимание и если бы он мог, то сделался бы невидимым. Но, к сожалению, для него не было такого спасения. Закричав от ярости, его отец вскочил на ноги. Почувствовав тошноту, Ашерон помог подняться женщине и вернул ей его ребенка, она плакала от облегчения.

— Спасибо вам за вашу доброту. Будьте благословенны за спасение моего дитя.

— Взять его! — приказал отец стражникам.

Ашерон встретился взглядом с Риссой, и увидел, как собственный ужас отражается на лице сестры, когда стражники схватили его за руки и подтащили к королю. Мысль о том, чтобы побороться с ними, пролетела у него в голове. Но какой в этом был смысл? Они делали лишь то, что им говорили. К тому же толпа плотно их обступала, и невинные люди могли пострадать. Он встретил ярость отца, даже не моргая.

— Как ты посмел войти в этот храм?

Он повернулся к стражникам.

— Заприте его в комнате, пока я здесь не закончу!

Ашерон ухмыльнулся. Какое милое обещание слетело с губ его отца. Он не мог дождаться заката. Впервые, Ашерон взглянул на Апполона, чье насмехание над ним было ощутимым. Если бы этот бог только знал правду… Прерывисто задышав, он наблюдал, как жрицы убрали его дары с алтаря, а его самого выволокли из храма. Артемида посмотрела из-за кифары, когда Апполон появился у нее в прихожей. Она пыталась играть на ней, как это делал Ашерон, но музыкального таланта у нее не было. Разочарование уже напрягало ее, и появление Апполона слегка разрядило обстановку.

— Что ты здесь делаешь? — он ухмыльнулся, — почему ты сегодня не в Дидимосе?

— Ты сказал, что тоже пойдешь, и я не видела смысла нам обоим появляться там.

Но правда была в том, что она просто не хотела быть рядом с семьей Ашерона. Они все ей были противны. Если бы она пошла, то на Стикса снизошло нечто похуже, чем боль в желудке и тошнота, конечно, это навело бы ее брата на те чувства, которые она испытывала к Ашерону, поэтому Артемида решила, что будет лучше держаться от них подальше.

— Что? Я пропустила что-то интересное?

Он бросил красивую нитку жемчуга ей, они были покрыты лепестками роз. Артемида нахмурилась, когда подошла к ним.

— Что это?

— Принц — шлюха принес это тебе.

Ее сердце забилось быстрее.

— Прошу прощения?

Это было довольно занимательно. Он пришел вместе со всеми остальными отбросами, и после того, как он вручил это, сказав при этом, что ему ничего не нужно за свой подарок, его разоблачили. Последнее, что я услышал, было то, что они собирались заставить его заплатить за твое осквернение. Ей потребовалось все самообладание, чтобы не выдать их отношения. Но, по правде говоря, ее горло горело от слез по ее Ашерону… и горькой злобы на то, что эти люди снова причинят ему боль. Артемида хотела расцеловать жемчуг, который он подарил, потому что знала, что в отличие от других даров, его шел от самого сердца. Более того, она хотела пойти к Ашерону и помочь ему. Если бы она только могла.