Летный офицер Митчелл поморщился, когда случайный энергетический заряд влетел в посадочный отсек и прожег метровой ширины полосу в потолке. Пылающий красным жаром расплавленный металл забрызгал обзорное стекло «Пеликана».

«К черту», — подумал пилот и включил турбины машины на максимум. Челнок цвета зеленоватой бронзы подскочил на столбе голубовато-белого пламени, пронесся над взлетно-посадочной палубой «Столпа осени» и вырвался в открытый космос. А еще пятью секундами позже влетел в настоящее пекло.

Прямо перед носом транспортника промчался и ударил в спутник связи энергетический импульс, выпущенный одним из ковенантских судов. Спутник погиб, распавшись на кучу раскалившихся обломков.

— Лучше схватитесь за что-нибудь, — сообщил Митчелл своим пассажирам, сидящим в десантном отсеке. — У нас тут компания.

Рой «Серафимов» — похожих на скарабеев ковенантских штурмовиков — вылетел строгим строем и заложил вираж, направляясь на перехват десантного корабля.

Маневровые двигатели «Пеликана» полыхнули огнем, и пузатый челнок устремился к поверхности Предела. Вражеские штурмовики прибавили хода, а их орудия начали плеваться плазмой.

Один из энергетических зарядов проскочил мимо левого борта транспортника, едва не вспоров кабину «Пеликана».

— Браво-один вызывает Кинжал-два-шесть, — протрещал в динамиках голос Митчелла, — мне бы тут не помешала помощь.

Он заложил крен на левый борт, уходя от столкновения с массивной грудой оплавленных обломков, оставшихся от патрульного катера, которому не повезло оказаться здесь в момент первого натиска. Под черными следами плазменных ожогов практически невозможно было различить боевую раскраску ККОН. Митчелл нахмурился. Положение с каждой секундой становилось все более отчаянным.

— Браво-один вызывает Кинжал-два-шесть. Где вы, черт вас дери? — прокричал он.

На обзорном экране пилота возникла четверка выходящих на огневую позицию клиновидных, угловатых кораблей — «Длинные мечи», тяжелые штурмовики.

— Кинжал-два-шесть вызывает Браво-один, — протрещал в динамиках резкий женский голос. — Смотрите штаны не обмочите. Все идет отлично.

«Ага, просто замечательно». Едва группа прикрытия успела присоединиться к «Пеликану», как приближающиеся корабли ковенантов открыли огонь из плазменных орудий.

Три «Длинных меча» из четырех отделились от построения и полетели навстречу чужакам. В черноте космоса полыхали стволы орудий и оставляли призрачные росчерки ракеты; энергетические пушки ковенантов разрезали ночную мглу, и небеса озарялись взрывами.

«Пеликан» и его единственный сопровождающий тем не менее продолжали прорываться к планете. Корабль обходил кружащиеся обломки; он крутился и метался, в то время как торпеды и плазменные заряды проносились мимо него.

Митчелл прищурился, когда орбитальные оборонительные орудия Предела дали по чужакам ответный ослепительный залп. Раскаленный добела ком плавящегося металла пролетел прямо над «Пеликаном» и его эскортом, когда те поднырнули под диск защитной платформы.

Десантный челнок вошел в атмосферу. От трения возникли языки пламени, облизывающие короткий нос транспортника, и «Пеликан» начало трясти.

— Браво-один, скорректируйте угол входа, — посоветовал пилот «Длинного меча». — Вы можете сгореть.

— Ответ отрицательный, — откликнулся Митчелл. — Либо мы сядем быстро, либо не сядем вообще. Вражеские сигналы на три и четыре часа по радару.

Еще дюжина «Серафимов» мчалась на всех парах к заходящим на посадку кораблям людей.

— Вас понял. Подтверждаю сигналы на три и четыре. Я займусь ими, Браво-один, — доложил пилот сопровождения. — Задайте всем жару на земле.

«Длинный меч» заложил крутой вираж и ракетой устремился навстречу ковенантам. У него не было ни единого шанса справиться сразу с дюжиной «Серафимов», и Кинжал-два-шесть не мог этого не понимать. Митчеллу оставалось только надеяться, что этим подвигом пилот сумеет выиграть для него несколько драгоценных секунд.

Включив форсаж, «Пеликан» мчался к поверхности со скоростью тысяча триста метров в секунду. Призрачная огненная аура, окутавшая ревущий челнок, из красной стала ослепительно оранжевой.

Из кормового отсека «Пеликана» были удалены все кресла для аварийной посадки, обычно крепившиеся вдоль левого и правого бортов челнока. Также, чтобы освободить больше места, были демонтированы с перегородки между рубкой и пассажирским отсеком запасные генераторы, питавшие системы жизнеобеспечения. При других обстоятельствах измененный таким образом десантный отсек казался бы невероятно просторным, но сейчас каждый кубический сантиметр его пространства был занят.

Там ожидали высадки двадцать семь спартанцев, опиравшихся друг на друга и цеплявшихся за стены; все они сидели на корточках, позволяя броне «Мьольнир» справляться со всеми перегрузками, возникавшими во время стремительного спуска. Их доспехи составлял весящий почти полтонны внутренний слой из какого-то черного сплава, поверх которого крепились переливающиеся зелеными отблесками керамические пластины. Кроме того, каждого воина окружал мерцающий ореол силового поля, излучаемого эмиттерами личных щитов. Все это, а еще и глухие шлемы с зеркальными лицевыми щитками делали их одновременно похожими на героев Древней Греции и на ходячие танки. В их облике было больше от машины, чем от человека. В ногах каждого из спартанцев лежал мешок со снаряжением, а все остальное свободное место заполнили ящики с боеприпасами. И все это начало трястись и грохотать, когда челнок вошел в плотные слои атмосферы.

— Всем приготовиться! — проревел по рации Фред.

«Пеликан» накренился, и отряд едва удержался на ногах.

Спартанец Восемьсот семь, Келли, подобралась ближе и включила канал личной связи.

— Старшина, полагаю, когда приземлимся, нам придется извиниться за ложную тревогу, — сказала она.

Фред скривился, когда осознал, что только что вещал на седьмой частоте флотского командования: его крик услышали на каждом корабле в округе. Проклятие.

— Спасибо, — сказал он Келли все по тому же закрытому каналу, и та ответила едва заметным кивком.

Его сбило с толку то, что он мог совершить настолько глупую ошибку. И Келли, его главный помощник, тоже была поражена произошедшим. А Фреду нельзя было допускать, чтобы она потеряла самообладание. По правде говоря, он сейчас нуждался в том, чтобы каждыйчлен Красного отряда был собран и обладал ледяным спокойствием.

Но будет ли это так, зависело только от Фреда. Он не мог себе позволить снова ошибиться.

Командир сверился с показаниями биомониторов своего отряда. Все огоньки, загоревшиеся на дисплее его лицевого щитка, были зелеными. Разве что частота пульса у бойцов незначительно увеличилась. Впрочем, из общего ряда выбивались показания пилота. Сердце Митчелла стучало, точно штурмовая винтовка.

Если какая проблема и могла возникнуть в Красном отряде, она вряд ли оказалась бы связана со здоровьем; биомониторы только подтверждали это. Спартанцы были привычны к суровым испытаниям. Шишки из ККОН никогда не поручали им легкой работы.

На сей раз в их задачу входило высадиться на планете и защитить комплексы, управлявшие орбитальными орудиями магнитного ускорения. Корабли гибли в космосе один за другим, и только ОМУ не позволяли ковенантам прорвать линию обороны и захватить Предел.

Фред знал: единственное, что сейчас могло вызвать нервозность у Келли и остальных спартанцев, — это то, что они оставили там Мастер-Шефа и отобранный им Синий отряд.

Фред отдал бы все, чтобы оказаться сейчас вместе с ним, и понимал, что каждому спартанцу в группе высадки кажется, будто они выбрали слишком легкий путь. Если от действий их «космических ковбоев» зависело сдерживание всего наступления ковенантов, то работа Красного отряда казалась не сложнее послеобеденной прогулки, хотя и была необходима.

Келли толкнула Фреда плечом, и тот понял, что она пытается его приободрить. Таланты и без того не знающей себе равных по ловкости спартанки многократно усиливались системами «Мьольнира». Она просто не могла случайно прикоснуться к нему, пока не захотела бы этого. Так что любой подобный жест говорил громче слов.