– Вправду? – Она продолжала выплевывать это слово ему в лицо.

– Нет, – наконец сказал он, жадно хватая ртом воздух. – Нет. Я… я так не считаю…

Она опустила руки. Они были в крови, под ногтями остались куски его кожи. Она внимательно изучала их, как будто только что прошла сеанс дорогого маникюра. Потом кивнула, словно удовлетворившись результатами. И опять переключила свое внимание на Фила.

– Хорошо, – сказала она с улыбкой. – Я рада слышать это.

– И все-таки, – медленно сказал Фил, превозмогая мучительную боль в лице, – зачем вы… делаете то… что вы делаете?

– Вот и молодец, хороший мальчик. Делаете то, что вам говорят. – Она снова перешла на шепот. – Люблю это в мужчинах. На самом деле я этого просто требую. – Она воздела руки к небу, словно беря на себя ответственность за все происходящее. – Все очень просто. Чтобы доказать одну вещь.

– Какую именно?

– Свое превосходство. – Эти слова были произнесены нараспев.

– Превосходство надо мной?

– О, конечно, над вами. Но также и над всеми остальными. Над всеми. Я являюсь воплощением ницшеанской концепции Сверхчеловека из плоти и крови. Или точнее – Сверхженщины.

– И как же… вы всего этого достигаете?

– Я… подчиняю людей своей воле. Заставляю их выполнять свои приказы. Заставляю их делать… – Театральным жестом она небрежно взмахнула кистью руки. – Все, что мне пожелается.

– И даже убивать?

Она снова нагнулась к нему. Фил чувствовал на своем израненном лице ее горячее дыхание.

– О да, – прошептала она, слизывая его кровь со своих ногтей, – особенно убивать…

– Что… что вы имеете в виду? – Тернер выглядел сбитым с толку, даже испуганным. – Это был… это был просто солдат. Просто солдат, которого нашла Фиона. И которого мы могли использовать в своих целях.

– Нет, Марк, не все так просто. Это был брат Адель Харрисон.

Тернер замотал головой.

– Не может быть. Вы лжете. Ее брат погиб в Афганистане. Подорвался на фугасе. Самодельное взрывное устройство. Она мне сама рассказывала.

– Она всем так говорила, Марк. Потому что в это было легче поверить, чем в то, кем он стал на самом деле.

– Насильником и убийцей, – сказала Марина в ухо Микки. Тот кивнул.

– Да нет же… нет… вы обманываете. Она предупреждала меня… Фиона говорила, что вы будете это делать, обязательно попробуете что-то в этом роде. Начнете играть во всякие свои психологические игры, попытаетесь влезть в мои мысли…

Он поставил локти на стол, оперся головой на руки и принялся стиснутыми кулаками растирать себе виски.

Микки нагнулся вперед и заговорил спокойным тоном. Сейчас не было необходимости кричать или повышать голос, нужно было просто донести значимость своих слов.

– Марк, я говорю правду. Это она лгала вам, приятель.

– Нет… нет…

– Да.

– Она не стала бы этого делать…

– Он ускользает, – сказала Марина. – Не отпускайте его, заставьте говорить. Если он сейчас уйдет в себя, мы его потеряем. Верните его обратно, Микки.

Микки кивнул.

– Ладно, давайте вернемся немного назад. Расскажите мне, для чего вы хотели его использовать.

Снова сбитый с толку, Тернер непонимающе поднял глаза.

– Что?

– Ну, этого Аспида, как вы его называете. Расскажите, для чего он был вам нужен. Что вы с ним сделали.

– Мы… запрограммировали его.

– Зачем?

– Чтобы он делал то, что мы хотим. Чтобы доказать, что мы это можем.

– И что же вы хотели? Что вы заставляли его делать?

– Мы превращали его… во все, что угодно. Правда.

– В оружие?

На губах его снова появилась насмешливая улыбка.

– За нас это уже успешно сделала доблестная британская армия.

– И вы просто довели этот процесс до логического завершения?

Тернер пожал плечами и промолчал.

– Ладно, вернемся к программированию. Как вы это делали?

– Мы говорили ему… говорили то, что он хотел слышать.

– И что же это было?

– Рани. Так звали переводчицу, которую он убил. Ту женщину. Мы сказали ему, что она по-прежнему жива. И по-прежнему… по-прежнему любит его. – Он опять засмеялся. – И он в это поверил, придурок.

– Как это все происходило?

– Она разговаривала с ним.

– Каким образом?

– С помощью своего «БлэкБерри». Набирала текст. Мы сказали ему, что это с ним общается дух Рани. Он должен был себе представить, что слова, которые появляются у него в телефоне, он слышит в своей голове. А чтобы отвечать ей, он мог тоже набирать текст.

– И он верил в это?

– Ну да, такой доверчивый идиот.

Микки откинулся назад и вздохнул. Такого поворота он не ожидал. Это было уже слишком много. Он не знал, как с этим справиться. Он бросил быстрый взгляд на зеркальное стекло, надеясь, что Марина заметит его сигнал.

– О господи, – сказала она в ухо Микки. – Должно быть, этот солдат является… дайте-ка сообразить… личностью в каком-то пограничном состоянии? Психопатом? Психопатические тенденции тут определенно присутствуют. Что-то из этой области. Я слишком мало знаю о нем. Спросите, как они его убеждали.

– А как вы убеждали его, что с ним говорит действительно Рани? Кто-то же должен был выдавать себя за нее.

– Он верил, потому что у него в жизни не так много осталось и потому что он хотел в это верить. Она была единственным, что у него есть. – Он на мгновение задумался. – И еще она говорила ему то, что он хотел услышать. Что она возвращается к нему. И ему нужно просто ее найти.

– Найти ее? Это как?

– Она может находить свое воплощение в разных телах. Ему говорилось, где она находится и как выглядит. Что дух Рани живет внутри какой-то женщины. И он должен следить за ней, пока ему не будет сказано что-то другое.

– А что потом?

Тернер пожал плечами.

– Они были нам больше не нужны. И от них нужно было избавиться.

Микки откинулся назад, пытаясь переварить новую информацию. Он просто не верил собственным ушам. У него в голове не укладывалось, как можно до такой степени пасть. Независимо оттого, насколько психически ненормальным является этот человек.

– Не могу в это поверить, – сказал он. – Как вообще до такого можно было дойти? В каком бы состоянии он ни находился.

Тернер только рассмеялся.

– Вы не видели этого Аспида. Тогда бы вы так не говорили.

– Что, полностью крыша поехала?

– Абсолютно.

А ко времени, когда вы закончили с ним свои эксперименты, стало еще хуже, подумал Микки, но вслух решил этого не говорить.

– Итак, помогите мне разобраться, Марк. Я пытаюсь понять. Вы взяли этого парня, чтобы… что? Чтобы он убивал для вас?

Тернер пожал плечами.

– Что же он делал? Расскажите все по порядку.

– Мы выбирали для него цели. Он преследовал их, мы подогревали его, рассказывали ему о них всякие детали, говорили, что они чувствуют по отношению к нему. Он начинал сходить по ним с ума, мысленно завладевал ими. Затем мы говорили, что дух Рани ушел, перебрался в другое тело.

– И… что было потом? Он убивал их?

Микки ждал ответа, а его сердце сжималось от ужаса.

Тернер покачал головой.

– Мы говорили ему, что это просто оболочки, пустые тела. Шелуха. Которая больше не нужна. И после этого мы заставляли его куда-нибудь их убрать.

– Куда?

– В какое-нибудь надежное место.

– И просто оставить их там?

Он кивнул.

– Почему?

– Потому что они могли нам еще понадобиться. Это уже следующий этап. Запрограммировать кого-то, не такого психа, как он. Кого-то нормального. И посмотреть, что мы можем сделать с такими людьми.

– И еще потому, что эти женщины могли заговорить.

Тернер небрежно пожал плечами.

– Да. И это тоже.

Микки откинулся назад. О услышанного у него шла голова кругом. Он помотал ею, стараясь привести мысли в порядок.

– Но почему? Зачем, Марк? Зачем было все это делать?

Тернер подался вперед; глаза его горели нездоровым темным огнем.