У меня кололо в локте, пульсировало в копчике. Теперь я знала, что под кроватью Соланж скрывается пыль, а лоскутная юбка, которую я потеряла в прошлом году, лежит себе под коробкой для всяких мелочей, сплошь заклеенной картинками. Да, даже девочки из семей вампиров проходят период увлечения стикерами. Я, гримасничая, поднялась на ноги. Николас продолжал мирно почивать и выглядел при этом точьвточь как мраморная скульптура спящего ангела. Ха!
Целовался он совсем не по-ангельски.
Я обнаружила, что тихо хихикаю, поняла, что чувствую себя совсем не так хорошо, как мне казалось, и поспешила выйти из комнаты, прежде чем не опозорилась окончательно. В доме стояла мертвая тишина. Будика лежала перед дверью комнаты, в которой заперли Хоуп. Она помахала хвостом, увидев меня, но с места не сдвинулась. Должно быть, Лайам отправил ее охранять эту спальню. Я принесла миссис Браун воды и корма, а потом выпустила ее из дома, чтобы она немножко погоняла всякое мелкое зверье на заднем дворе. В семье меня научили тому, что если у тебя есть четвероногий друг — но ни в коем случае не «домашняя зверюшка»! — который зависит от тебя, то ты всегда должен помнить о своей ответственности за него. Никаких исключений. Никогда. Когда мне было семь лет, я упросила родителей купить золотую рыбку, потому что мне ужасно понравилось кормить таких, когда мы были в буддистском храме, который посещали в канун каждого Нового года. Вот только я забывала кормить свою собственную, и в одно печальное воскресное утро она всплыла брюшком вверх. Если кто-то скажет, что моя мама отреагировала на это уж слишком эмоционально, то он просто недооценит эту женщину. Мы устроили похороны.
Уложили рыбку на лодку викингов, сделанную из папье-маше, потом мама подожгла ее, и дух моей рыбки поплыл через озеро Вайолет к Валхалле.
— Эй, поспеши! — окликнула я миссис Браун, которая радостно виляла толстеньким задом, найдя на краю лужайки говяжью кость, брошенную Байроном.
Солнечный свет лился на вершины деревьев и розы так же мягко, как теплый мед. Лучи солнца бросали пятна света на окна фермерского дома. Это был один из прекрасных долгих летних дней как раз перед началом занятий в школе. Обычно в такие дни мы с Соланж бродили где-нибудь за городом, жалуясь на то, как нам скучно. Меня тошнило при мысли о том, что придется вскоре вернуться в школу, а Соланж пребывала в ужасе оттого, что ей придется научиться разливать чай в строгом соответствии с обычаями Викторианской эпохи. Ну, знаете, чтобы не ронять постоянно пирожные, как Шарлотта Бронте. Я бы сейчас все, что угодно, отдала за такую скуку.
Мне очень хотелось бы выяснить, где Соланж и все ли с ней в порядке. Мы ведь даже не знали, находится ли она в полном сознании. До ее дня рождения оставалось всего двое суток. Если рядом с ней не окажется никого, кто помог бы ей пройти через обмен кровью, она просто умрет, так и не прожив полных шестнадцати лет… или может превратиться в хелблара.
Если, конечно, она до сих пор жива.
— Не смей так думать! — пробормотала я, раздирая лепестки розы, которую сорвала, сама того не заметив.
Обрывки лепестков посыпались на землю. Миссис Браун бросилась на них, как будто они оскорбили ее чувство безупречного порядка.
Словно в ответ на ее яростный лай, вдруг раздался громкий оклик Хоуп:
— Лаки, ведь так?
— Никто не зовет меня так. — Я посмотрела наверх, прикрыв глаза ладонью от солнечного света. — На окнах стоит сигнализация, и если вы попытаетесь выпрыгнуть, Байрон на вас набросится.
Я щелкнула пальцами лохматому псу, который уже крадучись спускался с крыльца. При виде миссис Браун он смиренно склонил голову, как бы извиняясь за то, что обязан работать, поскольку возникла некая угроза.
— Я не собираюсь прыгать с такой высоты и ломать себе ноги, — заверила меня Хоуп.
— Вот и хорошо. — Я просто не знала, что еще сказать.
— Я могу помочь тебе выбраться отсюда, — добавила Хоуп негромко.
На этот раз я знала, что ответить, и сердито заявила:
— Я не вы. Я не пленница, а Дрейки не чудовища. Они отличная семья.
— Но ты же не вампир. — Хоуп помрачнела.
Я и представить не могла, что столь милое и веселое лицо может стать таким гневным.
— Или они тебя уже обратили?
— Нет, конечно! — Я нахмурилась — Погодитека, а откуда вы знаете мое имя?
— Ты ближайшая подруга Соланж. Конечно, мы знаем, кто ты такая.
— Это вы о том дурацком «Руководстве по вампирам», да? Может, вам заодно известно, какая вы все гадость? Вооружиться до зубов и охотиться за девочкой пятнадцати лет!
— А пить кровь — не гадость?
— Не гаже, чем пожирать дохлых коров.
— Да, Кайран говорил, что ты совершенно не желаешь излечиться. — Хоуп покачала головой.
— Излечиться? От чего? От моих друзей?
— От вампиров. От этого образа жизни. — Хоуп махнула рукой, показывая на специальные стекла. — От охранных систем, всех этих ночных бродяг и схваток на мечах.
— Прежде всего, так уж получилось, что мне нравится фехтовать и махать мечом. А во-вторых, что, ваша жизнь в качестве наемного убийцы, то есть секретного агента, такой уж подарок? Я вас умоляю!
— Ох, Лаки, но это совсем другое дело!
— Люси, — сквозь зубы поправила ее я. — Ваши люди пытались убить мою лучшую подругу, так что вы уж меня извините, если я не слишком горю желанием научиться всей этой секретной дряни.
Хоуп грустно покачала головой.
— Тебе следовало бы бегать на свидания и гулять в тенистых аллеях, а не носить за поясом колья.
Я повела плечом и заметила:
— От этих аллей меня просто тошнит.
— Я могу помочь тебе.
— Так, как вы помогли Соланж? Нет, спасибо.
— Ты могла бы жить нормальной жизнью. Еще не поздно…
— Да, вы явно ни разу не встречались с моими родителями. Норма их никогда не интересовала, — Я скрестила руки на груди и язвительно улыбнулась. — «Мы могли бы уйти от «ГелиосРа». «А мы можем помочь вам перестать пытаться убивать людей просто потому, что они страдают неким заболеванием, сути которого вы не понимаете».
Хоуп судорожно вздохнула и заявила:
— Но это же не так!
— Это именно так. Черт!..
— Ты такая юная, просто не видишь картину в целом.
— Мне шестнадцать, и я совсем не идиотка.
— Ты могла бы быть полезной нам. — Она произнесла это так, словно предполагала, что я тут же зарыдаю от восторга. — Мы очень многому могли бы научить тебя. Я вижу неплохие данные.
— Нет. — Тут меня просто бросило в дрожь.
— Однако предложение остается в силе. На случай, если ты передумаешь.
Хоуп выглядела совсем молодой, с завязанными в хвостик волосами, пухлыми щеками… Вот только глаза у нее были старыми, знающими.
От дальнейшего разговора с ней меня избавил Бруно, быстрым шагом вышедший из зарослей, окружавших лужайки.
— Ты что, с ума сошла, девчушка? — спросил он, и его шотландский акцент усилился от отвращения. — Сумерки наступают! Уноси свою задницу в дом!
Я и не заметила, что в небе уже заиграли сиреневые и розовые краски, а краешки облаков вспыхнули, как китайская шелковая бумага, угодившая в огонь.
Бруно уставился на Хоуп злым взглядом и заявил:
— Ты тоже исчезни и закрой окно. Если попробуешь сбежать, мы обязательно вернем тебя обратно. Тебе не понравится то, как мы это сделаем.
— Я не пленница, — вежливо напомнила ему Хоуп. — Я здесь ради того, чтобы продемонстрировать нашу добрую волю.
Бруно фыркнул, но промолчал и подтолкнул меня к дому. Он был похож на огромного шотландского быка.
— Ладно-ладно, ухожу, — пробормотала я. — Кто-то же должен был выпустить миссис Браун погулять.
Он захлопнул за мной дверь внутреннего дворика и запер ее на ключ. Под глазами Бруно от усталости залегли темные круги. Миссис Браун вошла в дом и тут же принялась гонять Байрона вокруг стола в гостиной. В конце концов он забился под столик и жалобно заскулил там. От этого вечер показался мне почти обычным. Вскоре вниз спустились Лайам и Хелена вместе с Джеффри, Себастьяном и встрепанным Николасом. Когда он посмотрел на меня, я почему-то ощутила, что краснею.
